Содружество кольца - Джон Толкиен

— Еще немножко, господин Фродо, и вы перещеголяете своего дядюшку! — восхитился Сэм.

— Сомневаюсь, — ответил Фродо. — Это пока лучшее, что у меня получилось.

— Знаете, что, хозяин, — попросил Сэм, — если вам еще захочется когда-нибудь этим заняться, не забудьте про фейерверки, пожалуйста! Вот, например, в таком роде:

     В небо бьют фонтаны звезд,     Как букеты пестрых роз,     И ярким золотым дождем     На землю падают потом!

Вообще-то, фейерверки заслуживают стихов получше…

— Нет, Сэмми, оставь эту тему себе. Или пусть ею займется Бильбо. Хотя… нет, я и произнести этого еще не могу… Мне нестерпимо думать, что надо будет такую весть принести старику!

Однажды Фродо и Сэм гуляли по лесу в тихих прохладных сумерках, но оба почему-то не были спокойны: Фродо вдруг показалось, что их прикрыла тень разлуки. Он понял, что близится время уходить из Лотлориэна.

— Ну, что ты теперь скажешь об эльфах, Сэм? — спросил он. — Я уже тебя об этом спрашивал давным-давно. С тех пор ты ближе их узнал.

— Конечно, узнал! — ответил Сэм. — И понял, что эльфы бывают разные. Они все, конечно, эльфы, но друг от друга отличаются. Вот здешние — совсем не бездомные, а вроде нас. Они, по-моему, сильнее приросли к своей земле, чем хоббиты к Хоббитширу. То ли они создали эту землю, то ли эта земля их создала — ну, вы меня понимаете, хозяин. Здесь так удивительно спокойно, будто ничего не происходит, и похоже, никому не хочется, чтобы что-нибудь случилось. Если в этом есть какое-то волшебство, то оно так далеко запрятано, что до него не дотянешься. Ну, это я так думаю.

— Как же не дотянешься, если оно здесь везде и во всем? — сказал Фродо.

— Везде-то везде, а не видно, чтобы кто-нибудь колдовал, — сказал Сэм. — Помните, какие фейерверки Гэндальф показывал? Такого ничего здесь не увидишь. Интересно, почему нас Владыки не зовут? Мне кажется, что Она может удивительные чудеса делать, если захочет. Вот бы поглядеть на эльфийское колдовство, господин Фродо.

— А я не хочу, — сказал Фродо. — Мне и без него неплохо. И не хватает мне не фейерверков Гэндальфа, а его самого, с его бровями и вспышками гнева. Я бы его голос услышать хотел!

— Тут вы правы, хозяин, — сказал Сэм. — Но вы не думайте, что здешних в чем-то виню. Мне и раньше часто хотелось посмотреть настоящее волшебство, как в сказках рассказывают. А так, лучшей земли, чем эта, наверное, не найти. Здесь сразу будто и дома живешь, и на праздник приехал… Я понятно выражаюсь? Уходить отсюда я совсем не хочу — и вместе с тем начинаю соображать, что если нам надо уходить, то чем скорее, тем лучше. Потому что, как говорил мой Старик, если дела не начинать, то его и не кончишь. И я понимаю, что здешний народ не очень нам поможет со всем своим волшебством! Когда мы отсюда уйдем, нам еще больше будет не хватать Гэндальфа.

— Боюсь, что ты прав, Сэм, — сказал Фродо. — И все же очень надеюсь, что Владычицу эльфов мы обязательно увидим до того, как уйдем.

Не успел он закончить, как, словно в ответ, появилась Владычица Галадриэль. Высокая и красивая, вся в белом и сама светлая, она подходила к ним из-за деревьев, но ничего не сказала, только знаком поманила их за собой и, повернувшись, повела к южному склону холма Карс Галадон.

Пройдя сквозь высокую зеленую изгородь, они очутились в садике на замкнутой площадке. Деревьев на ней не было. На открывшемся небе белым огнем горела над западным лесом вечерняя звезда. Вниз по длинной лестнице спустились они за Владычицей в глубокий зеленый овраг, по которому протекал говорливый ручей, по-видимому, тот, что начинался от фонтана. Около ручья на дне оврага на низком каменном постаменте в форме ветвистого дерева стояла большая, но неглубокая чаша, а рядом с ней — серебряный кувшин.

Галадриэль наполнила чашу до краев водой из ручья, потом легко дохнула на воду, а когда поверхность воды успокоилась и застыла, произнесла:

— Это Зеркало Галадриэли. Я привела вас сюда посмотреть в него, если захотите.

В овраге было темно и совсем тихо. Лесная Владычица, стоявшая рядом, казалась очень высокой и очень светлой.

— Зачем нам смотреть, и что мы увидим? — с трепетом спросил Фродо.

— Я могу приказать Зеркалу показать многое, — ответила она. — Могу показать тебе то, что ты хочешь. Но само Зеркало иногда показывает странные и неожиданные вещи без всякой просьбы, — и это может оказаться полезнее, чем то, что мы хотим видеть. Что покажет Зеркало, если дать ему свободу, мне неизвестно. Оно может явить прошлое, настоящее и будущее. Причем даже мудрейшие не всегда скажут, было это или будет. Хочешь посмотреть?

Фродо промолчал.

— А ты? — повернулась она к Сэму. — Мне кажется, это как раз то, что у вас называют колдовством, хотя я не совсем понимаю это слово, тем более что вы называете им и козни Врага. Но пусть будет колдовство, если хочешь. Колдовство Галадриэли. Ты же сам говорил, что хочешь увидеть эльфийские чудеса?

— Говорил, — отозвался Сэм, слегка дрожа от страха и любопытства. — Если позволите, я загляну в него, Госпожа. Мне бы увидеть, что дома делается, — добавил он, обращаясь к Фродо. — Мы уже страх как давно оттуда ушли!.. Но здесь, может быть, опять только звезды покажут или такое, что я и не пойму.

— Может быть, — тихо засмеялась Галадриэль. — Но все же иди, посмотри, что сможешь увидеть. Воду руками не трогай!

Сэм влез на постамент и нагнулся над чашей. Темная вода казалась твердой, и в ней отражались звезды.

— Так я и думал, опять звезды, — сказал он. И вдруг ахнул. Зеркало посерело, потом прояснилось. Теперь в нем светило солнце и веял ветер, раскачивая ветки деревьев. Но прежде, чем Сэм разобрался в том, что увидел, в Зеркале снова стало темно, и ему показалось, что он видит Фродо, крепко спящего под большим темным утесом, и лицо у него бледное-бледное. Потом он увидел самого себя в темном коридоре на длинной лестнице и понял, что очень спешит и что-то ищет, но что — не мог догадаться.

Видение пропало и, как бывает во сне, вернулась первая картина. Сэм снова увидел деревья. Только теперь они были дальше, и он понял, что они не раскачиваются от ветра, а падают; деревья рубят, и они валятся на землю.

— Да что же это? — возмущенно вскричал Сэм. — Кто дозволил Теду Пескунсу деревья валить, где нельзя?! Это же дорога за Мельницей к Приречью, их посадили, чтобы тень была! Эх, попадись он мне сейчас, уж я бы его самого свалил!

Но тут Сэм заметил, что Старой Мельницы больше нет, а вместо нее строится большой дом из красного кирпича. На стройке работает много народу, уже торчит кирпичная труба, и черный дым от нее заволакивает поверхность Зеркала.