"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Острогин Макс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как чувствуешь себя, Сосо?
– Уже лучше, спасибо, батоно, – автоматически ответил Иосиф, удивленный домашним обращением и не поняв причины такого повышенного внимания к своей персоне.
– А мама? – еще более неожиданно и совсем тихо спросил император. – Как себя чувствует мама? Ты давно ее видел?
– С мамой все в порядке, спасибо, – сконфуженно ответил молодой кавказец, замечая, что на них уже начинают коситься все присутствующие. – Она недавно ко мне приезжала, привезла чурчхелу…
– Это хорошо, – неожиданно широко улыбнулся император, думая, как показалось Иосифу, о чем-то своем, – это очень хорошо…
Он уже сделал шаг в сторону, а потом неожиданно развернулся и уже по-русски произнес нормальным громким голосом:
– Чем собираешься заниматься дальше, герой?
– Морской артиллерией, – заученно выпалил Иосиф, сотни раз думавший о дальнейшем образовании.
И опять был сбит с толку неожиданным вопросом:
– А что по этому поводу говорит мама?
– Мама? – вздернул брови Сосо. – Мама говорит: «Лучше бы ты стал священником!»
Император вернулся обратно, еще раз пронзил собеседника своим металлическим взглядом и так же тихо, как в начале разговора, но отчетливо произнес:
– Надо слушать маму, бичо!
– Я подумаю, – упрямо наклонив голову, пробормотал молодой кавказец, хотя в глубине души понял, что его судьба только что сделала уверенный поворот.
– Подумай, – согласился император и вложил ему в ладонь перламутровый крестик. – Это вам с мамой… лично от меня…
Новая духовная академия под патронажем Льва Толстого и близко не напоминала ненавистную Сосо семинарию. Два года будущих священников пяти основных конфессий больше обучали практическим вопросам выживания их паствы, нежели духовным канонам. Оказание первой помощи при бедствиях и болезнях, ликвидация безграмотности, организация медицинского обслуживания, потребительская кооперация и многое-многое другое, что имеет отношение к облегчению нелегкой доли в основном крестьянского населения.
Академия настойчиво прививала навыки взаимодействия и взаимовыручки вдали от очагов цивилизации. Учила не уходить от мирской жизни, а, наоборот, активно вторгаться в нее. Готовила из духовных лиц специалистов самого широкого профиля, чтобы каждый был способен, если потребуется, работать преподавателем, библиотекарем, фельдшером, строителем и даже пожарником. А что? Храм обычно самое высокое здание, с него лучше всего обозревать окрестности и, в случае чего, бить в набат.
А потом им же, как самым грамотным, первыми пришлось осваивать ремонт и эксплуатацию тракторов и автомобилей, потому что вокруг сельских приходов и монастырей уже создавались механизированные тракторные станции. Их же привлекали в рейдовые отряды по выявлению и пресечению ростовщичества – единственного, полностью запрещенного вида хозяйственной деятельности в стране. Именно там его способности к оперативной, организаторской и аналитической работе подметил сам Дзержинский, двинув в Главное политическое управление…
– Иосиф Виссарионович, приехали!
Он даже не заметил как «Руссо-Балт» выкатился на Ходынское взлетное поле, где уже раскручивал винты первый в мире пассажирский самолет «Илья Муромец». Старшее поколение еще побаивалось совершать воздушные путешествия, но для него это служебная необходимость: иначе везде просто не успеть. С дозаправкой в Казани он уже к вечеру будет в Мотовилихе, на самом западном заводе военно-промышленного комплекса. Все остальные – гораздо восточнее, немцам до них никак не дотянуться. И дело тут не только в расстояниях.
Урал, Алтай и Сибирь – это целая сеть подземных хранилищ Всемирной резервной валютной системы, безопасное пристанище золотых авуаров правительств половины мира, результат длинного и трудного выяснения отношений с Ротшильдами. Сошлись на том, что творить они могут что хотят, но только за границей. После массового путешествия по сибирским и тибетским просторам финансисты нашли Хартленд идеальным местом для надежного хранения международных резервов и первыми подали пример. Даже знаменитый метеорит не поколебал их решимости.
Ротшильдов понять можно: в подбрюшье медведя, да еще и под охраной его клыков гораздо безопаснее, чем на «свободном рынке», где банкиров грабят и отстреливают как куропаток гангстеры (Савенков совсем распоясался). Мировые биржи последние десять лет сотрясает кризис за кризисом, и только сибирские полиметаллические ценные бумаги стоят скалой посреди ревущего океана нестабильности. Лучше дела только у казенной компании «Русский нефтяной консорциум», раскинувшейся широким серпом от Аравии и Месопотамии на юге до Уфы и Казани на севере.
Вот на это богатство и зарится военная машина кайзера, сидящая на строгой углеводородной диете. Ну ничего, поборемся! Воевать без нефти нельзя, а кто имеет преимущество в деле нефти, тот имеет шансы на победу в грядущей войне[341].
Самолет парил над прямой как стрела дорогой, по которой неторопливо ползли зеленые гусеницы поездов. Изредка их разбавляли яркие оранжевые пятна молодежных поселков на колесах – вагоны, сконструированные как жилье на две семьи. Для каждой гостиная, две спальни, кухня, туалет, душ – невиданная роскошь для селян, привыкших к спартанским условиям. Эти – на БАМ.
А буквально пять лет назад «бородинцы» (их назвали так по фамилии инженера-конструктора Александра Бородина) ежедневно сотнями стартовали из европейской части империи, вывозя охочую до приключений и заработка молодежь на стройки Урала, Сибири, Маньчжурии. Простое в своей гениальности решение. Дом на колесах заселялся молодоженами при отправлении. На месте прибытия его просто снимали с рельсов, устанавливали на временный фундамент, утепляли, подключали к удобствам, а новоселы отправлялись на заранее подготовленные для них рабочие места.
Семнадцать миллионов за три года, тридцать эшелонов в день – невиданное переселение народов, здорово разгрузившее ставшую тесной европейскую часть России, позволившее заложить две сотни новых городов и больше десяти тысяч поселков. Восемьдесят пять миллиардов рубликов (по пять тысяч на каждого переселенца) потратила казна за пять лет. Но зато теперь вдоль трех железных дорог, тянущихся с запада на восток до самого Тихого океана можно было летать не только днем, но и ночью – по «светлячкам» железнодорожных узлов, населенных пунктов, месторождений, электростанций и промышленных гигантов, напряженно выдающих на-гора мегаватты тепла и электричества, тонны промышленной продукции.
Иосиф в эти годы работал неутомимо, без сна и отдыха, по двадцать часов в сутки, за что получил прозвище Стальной, а после подсчета построенных его управлением механизированных станций занял законное место в сенате вместе с промышленником Второвым (за город-завод Электросталь), энергетиками Классоном и Красиным (за тысячу сибирских электростанций), инженером Ипатьевым (за отечественный химпром) и изобретателем Шуховым, чьи ажурные конструкции с тех пор являются визитной карточкой Сибири, Маньчжурии и Дальнего Востока.
Тянется ниточкой под крылом самолета железная дорога, ветвится убегающими в сторону подъездными путями. Кажется, он может их перечесть, закрыв глаза: исходил ногами и верхами с запада на восток. Его дневник побед и поражений (и такие были). Особенно обидно он мог сесть в тюрьму из-за невыполненного предвыборного обещания: каждому первокласснику – сборник Пушкина. Пообещал, выслушал рукоплескания и, с головой уйдя в текущую работу, просто не успел. И сел бы, если бы не его начальник – Дзержинский. Феликс Эдмундович лично выступил на суде, сварливо заметив: «Ваша честь! После его нынешней работы любая каторга, на которую вы определите Иосифа, будет для него отдыхом!»
Приговор все равно влепили, но с отсрочкой исполнения на три года. А уже через год второй его поручитель, Лев Николаевич, лично вручал первоклассникам Ясной Поляны новые, пахнущие типографской краской и сверкающие глянцевой обложкой сборники сочинений Александра Сергеевича. Обещание было выполнено, урок усвоен: лучше вообще не обещать, чем обещать и не сделать! Утешало то, что не один он такой. Владимир Ильич со своим прожектом замены армии и полиции на поголовно вооруженный пролетариат так и путешествует из законодательного собрания в Шушенское и обратно.
