"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Острогин Макс

– Это просто напоминание, что ты, как и другие люди, создан по образу и подобию, со всеми вытекающими, как приятными, так и неприятными последствиями…

Император еще раз скользнул по иконам, перевел взгляд на бумаги, сплошным покрывалом застилавшие рабочий стол, отвернулся, медленной, шаркающей походкой подошел к огромной карте, утыканной разноцветными флажками. Погладил рукой плотную шершавую бумагу и тяжело вздохнул.

– Дежавю. Все как в прошлый раз…

– Нет, не все, – возразил Айтон. – В этот раз ты пытался кардинально изменить жизнь людей, не посылая на эшафот несогласных. Это дорогого стоит. Дороже, чем все твои бюрократические игры. А учитывая предыдущий, достаточно брутальный революционный опыт…

– Это неправда. Слух о моей кровожадности сильно преувеличен. Я всегда уважал чужое мнение и не карал за инакомыслие. А репрессии вообще никакого отношения не имеют к идеологии, это тяжелый выбор между гибелью тысяч ради спасения миллионов…

– Признавая благодатными воды Всемирного потопа и огонь, сошедший на Содом и Гоморру, не смею осуждать.

– То есть он не будет гневаться?

– Он? – Губы Айтона опять тронула улыбка. – Позволь объяснить, как это работает. Вселенная для атеистов или Всевышний для верующих откликаются на просьбы, сформулированные и оформленные должным образом. Весь вопрос только в желании и вере – это два обязательных условия реализации задуманного, два строительных элемента, из которых и состоит каркас мироздания. Люди, созданные по образу и подобию божьему, имеют дар конструировать реальность. Проблема только в умении непротиворечиво структурировать и визуализировать свои желания, проявлять волю в их воплощении. Навык этот не врожденный, а приобретаемый. Для его развития была придумана молитвенная практика, позволяющая сосредоточиться на главном и отринуть несущественные детали. Но человеческая натура загадочна. Некоторые, молясь по двадцать часов в сутки, так и остаются бесплодными, а другие, такие, как ты, умудряются собственной волей, без всяких молитв, пробуждать жизнь целых вселенных…

– Насчет «без молитв» ты не прав, – покачал головой император.

– Молитва и взрывающийся собор несовместимы, – парировал Айтон. – Впрочем, нет наказания без вины. Жаль только, что грешат одни, а наказывают за это совсем других. Но в этом тоже есть свой смысл. Коллективная ответственность несовместима с философией «моя хата с краю».

– Подожди, подожди, – поднял руку император. – Ты хочешь сказать, что окружающий меня мир создал я сам?

– Не льсти себе. Он создан не тобой, но по твоему категоричному требованию. Новую реальность создает любой человек каждый раз, когда делает выбор. А вот получить второй шанс – это уникальное явление, еще раз доказывающее твои феноменальные способности влиять на окружающую среду и взаимодействовать с ней…

– А ты, стало быть, следишь, чтобы я не наворотил лишнего?

Айтон закатил глаза.

– Нет, я не вмешиваюсь в твою кипучую деятельность и не мешаю делать выбор. У меня другая служба. Структура мироздания мертва без энергии. Например, власть, способность навязывать свои цели, свой образ будущего другим людям, это чистая энергия. Моя задача, чтобы ее количество со знаком минус не превышало того, что со знаком плюс. Чтобы отрицательные эмоции не превалировали над положительными. Чтобы количество счастливых людей среди бедных и богатых, облеченных властью и бесправных было примерно одинаковым… Если допустить перекос, вся конструкция мироздания обесточится, словно аккумулятор, у которого исчез один из полюсов…

– Так вот почему ты так поощрял терпимость и призывал к гуманности… Я, кажется, начинаю понимать решаемые тобой проблемы. Ты все время вынужден действовать в условиях дефицита положительной энергии.

– Да, зло не требуется стимулировать, оно самовоспроизводится, как сорняк, прорастающий на любом неудобье. С положительными энергиями сложнее, они требуют кропотливой работы и все равно хрупки как хрустальная ваза. А ты, – совиные глаза «пограничника», казалось, потеплели, – удивительный человек. Ты даже монотонный неквалифицированный труд сумел для многих сделать радостным и жизнеутверждающим.

– Для того чтобы удовлетворить твои пожелания, я должен остаться здесь и не раздавать, а наоборот, концентрировать в своих руках все доступные полномочия.

Айтон наклонил голову и стал еще больше похож на сову.

– Ты сам давно пришел к мнению, что самые могущественные политики подчиняются логике обстоятельств: она сильнее логики их намерений. И наоборот, взмах крыльев бабочки в теории Анри Пуанкаре способен вызвать лавину необратимых изменений.

– Амплуа насекомого для меня все же несколько непривычно… И как будет выглядеть результат нашей совместной работы?

– Ну например, в будущем некий правитель, усаженный на престол России западными покровителями путем кровавых интриг, может вдруг почувствовать непреодолимое желание покинуть трон. Его «Я устал, я ухожу!» станет громом среди ясного неба для вложивших миллионы в этого иуду и надеявшихся нажиться на распаде страны на удельные княжества. Но самое удивительное, что все последующие действия недоброжелателей, ранее гарантированно провоцировавшие хаос и дезорганизацию российского государства, начнут приводить к противоположному результату. Яму, усердно копаемую для России, страна вдруг начнет использовать, как окоп. Деньги как главная сила Запада в борьбе за мировое господство вдруг превратятся в его слабость. Течение энергии поменяется на противоположное. Без грома пушек и вражеских войск у порога западная империя зла начнет разрушаться под тяжестью собственных грехов.

– Ты сам уже все так детально продумал… Но… Откуда ты знаешь, что произойдет в будущем?

– Время, как и пространство, материально. И если в вашем, трехмерном мире расстояние в сто лет надо прожить, в моем, четырехмерном достаточно просто перевернуть страницу…

– Ах вот оно что! Это меняет дело и позволяет идеально планировать свои ходы, если, конечно, в таком безвременье слово «планировать» вообще уместно…

– Но без тебя, без такого, как ты, реализовать задуманное я не смогу.

– Да, я помню. Почетная миссия – соучаствовать в работе творца. А здесь? Что останется здесь?

– Не беспокойся! Единожды созданная вселенная не может находиться без присмотра. На нее распространяются все законы мироздания. Какое-то время она будет существовать параллельно с той, которую ты покинул в тысяча девятьсот пятьдесят третьем. Однако даже параллельные прямые пересекаются, поэтому слияние их неизбежно…

21 июня 1913 года, суббота. Ставка Верховного главнокомандования

– Я начну с севера.

Начальник разведуправления Генштаба генерал Потапов заметно нервничал, отчего чисто выбритое лицо покрылось пятнами. Его содокладчик контр-адмирал Непенин выглядел не лучше.

– Линейные крейсера «Мольтке» и «Гебен» в сопровождении легких сил «Бреслау» и «Ниобе», а также четырех мореходных истребителей прибыли в Альтен-фьорд. По сообщениям наших агентов в Стокгольме, на север проследовали цеппелины LZ-103, LZ-108 и новейший LZ-202. По не полностью проверенным данным, в Норвегию направляются четыре трансатлантических лайнера с двумя альпийскими горнострелковыми дивизиями. Они покинули Вильгельмсхафен согласно расписанию, но первый из них так и не прибыл в Нью-Йорк, а сразу несколько источников уверяют, что купить билеты на эти рейсы было совершенно невозможно. Кроме того, несколько офицеров с нарукавными знаками в виде эдельвейса были замечены в порту незадолго до отхода кораблей. Если все четыре лайнера сформировали единый отряд, то они должны были выйти на траверз Груманта сегодня в пятнадцать тридцать.

– А все тяжелые линкоры остались на Балтике? – уточнил генеральный секретарь Главного политического управления.

Это был однорукий монах в ранге викария, кавказской наружности, с рябым лицом и тяжелым горским акцентом. Два находившихся под его началом келейника вели записи, а сам генсек отвечал за полноту и точность протоколов, поэтому за три года с момента пребывания на этой технической по своей сути должности все уже привыкли к таким уточняющим вопросам. А фактический генеральский статус, георгиевские орденские планки и нашивки за ранения ветерана Русско-британской войны придавали мирному монаху весомый авторитет среди военных.