Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Позади скульптур каменные стены помещения по обе стороны были облицованы листами полированного железа, на которых выгравированные схемы и чертежи накладывались друг на друга, образуя фреску с изображением Императора, горделиво глядевшего с запада, и примарха Пертурабо на востоке.

— Милорд, они приближаются, — возвестил Тарраш, и Кузнец Войны, почтительно преклонивший колено, с трудом поднялся. Под главной аркой входа в Реклюзиам зазвучали уверенные шаги. Железный Палатин развернулся и встал подле своего Кузнеца Войны, пока полковник Круйшанк из Девятого Ангелойского охранного полка адамантифрактов в полном парадном обмундировании нерешительно топтался неподалеку. Завершив ритуальные удары, капеллан Жнев отсоединил молот-реликвию от гибкого бионического протеза своей правой руки и плеча. Он передал крепления от святыни громадному рабу, чьей обязанностью было поддерживать огонь в церемониальном горне. Жнев торжественно прошествовал по ступеням вниз, кивая единственному из присутствующих, кто не был членом гарнизона Шаденхольда, — клирику в диковинном сине-золотом одеянии с капюшоном.

— Явились, — пробормотал Жнев, когда делегация строем вошла в его Реклюзиам и двинулась по длинному проходу к ступеням алтаря.

Впереди всех шагал Идрисс Крендл, новый Кузнец Войны из Четырнадцатой Великой роты. Суровое выражение лица олимпийца сильно портили шрамы. Следом шел адепт в темно-красных одеждах — Адептус Механикус, чье лицо терялось в тени капюшона. Три бионических окуляра, вращающиеся, словно объективы микроскопа, испускали болезненный желтоватый свет. Рядом с ним был Сын Хоруса. Глаза на наплечнике и на груди отличного светло-зеленого доспеха с черной, как ночь, отделкой ни с чем нельзя было спутать. Его смуглое, бровастое, неулыбчивое лицо было хмурым, словно от постоянных раздумий. По бокам от них шагал в ногу почетный караул Крендла: эскорт из четырех ветеранов Легионес Астартес в сверкающих серых доспехах четвертой модели «Максимус», с кричащей золотой отделкой.

— Кузнец Войны, — холодно приветствовал своего прежнего господина Крендл у подножия алтарных ступеней.

Время шло под взглядом гравированных глаз Императора.

— Крендл, — ответил Дантиох.

Железный Воин поджал изувеченные губы, но не стал реагировать на отказ Дантиоха признать его новое звание.

— Пятьдесят первая экспедиция приветствует вас. Позвольте представить адепта Гракха и капитана Сынов Хоруса Гасдрубала Сераписа.

Дантиох не стал их приветствовать. Коротко закашлявшись, он небрежно махнул перчаткой через плечо.

— Моих людей ты знаешь, — сказал Кузнец Войны. Потом добавил: — И твоих.

— Несомненно. — Крендл приподнял рассеченную бровь. — Мы привезли вам новые приказания от вашего примарха и вашего Воителя.

— А как насчет приказов Императора? От него вы ничего не привезли? — поинтересовался Дантиох.

Крендл напрягся, затем внешне расслабился. Он оглянулся через плечо на Сераписа, но выражение лица капитана не изменилось.

— Император давным-давно повелел, чтобы его возлюбленные сыны — под верховным руководством наиболее возлюбленного, Хоруса Луперкаля — довели Великий крестовый поход до неизбежного завершения. Здесь, среди покоренного космоса, слово Воителя — закон. Тебе это известно, Дантиох.

— Здесь, во тьме Востока, до нас доходят тревожные слухи о покоренном космосе и о том, куда все это начинает заходить, — прошипел Дантиох. — Ректор, прошу вас. Можете говорить.

Клирик в сине-золотом одеянии с извиняющимся видом нерешительно вышел вперед.

— Этот человек, — пояснил Дантиох, — прибыл к нам с Большого Дамантина с печальными известиями.

Жрец, разом ставший объектом пристального внимания сверхлюдей, спрятал лицо в глубинах своего капюшона. Сначала он мямлил, но потом обрел уверенность.

— Милорды, я — ваш покорный слуга, — начал ректор. — Эта система — конечный пункт малоизвестного торгового пути. Торговцы и пираты, как чужаки, так и люди, перевозят товары между нашей глубинкой и центром Галактики. Последние несколько месяцев они доставляют ужасные новости, весьма важные для Ангелов Императора здесь, на Малом Дамантине. О гражданской войне, пылающей по всему Империуму, гибели целых легионов Космического Десанта и о немыслимом — убийстве сына Императора! Одних этих трагических сведений хватило бы, чтобы привести меня сюда: космодесантники со скалы всегда были нашими друзьями и союзниками в сражениях с зеленокожими захватчиками. Но затем до моих ушей дошли другие ужасные вести, и мое сердце плачет кровавыми слезами, страдая за моих повелителей — Железных Воинов. Олимпия — их родной мир — пала жертвой мятежа и возмездия. Планета разрушена до скалистого основания, ее горы пылают в огне, а народ обращен в рабство. С разбитым сердцем вынужден я сообщить, что Олимпия отныне — не более чем преисподняя, опозоренная и заваленная гниющими трупами, где царят цепи и тьма.

— С меня довольно, — предостерег Серапис.

Крендл повернулся к Кузнецу Войны.

— Твой примарх…

— Мой примарх, — перебил его Дантиох, — как я подозреваю, был участником вышеописанных трагедий.

— Ты зря тратишь наше время, Дантиох, — скривил разорванные губы Крендл, напирая на твердые согласные в имени Кузнеца Войны. — Вы получаете новое назначение. С твоей ролью смотрителя покончено. Ваш примарх и легион Железных Воинов теперь сражаются за Хоруса Луперкаля. Все доступные силы и ресурсы, включая те, что формально находятся под твоим наблюдением, нужны Воителю для марша к древней Терре.

Жестокие откровения Крендла эхом разнеслись по Большому Реклюзиаму. На мгновение все умолкли, потрясенные тем, что столь бесстыдная ересь прозвучала в этом святом месте.

— Прекратите это безумие! — взмолился со ступеней капеллан Жнев. На его черно-серебряном доспехе играли отсветы священного горна.

— Крендл, подумай, что ты творишь, — добавил Тарраш.

— Я теперь — Кузнец Войны, капитан Тарраш! — взорвался Крендл. — Кем бы ты ни был в этой захолустной дыре, будешь обращаться ко мне согласно заслуженному званию.

— Заслуженному чем? — спросил Дантиох. — Это вознаграждение за провал? Ты стал командиром лишь потому, что тебе не хватило мужества быть верным.

— Не надо говорить мне о провалах и недостатке мужества, Дантиох. Ты то у нас непревзойденный герой-победитель! — огрызнулся Крендл. Он кивнул Серапису, отчего осколки гранаты, до сих пор сидящие в тканях его лица, заблестели в лучах света. — Именно поэтому великий Барабас Дантиох и дошел до того, что его оставили сторожить никчемный кусок камня. Любимчик лорда Пертурабо закончил тем, что потерял Крак Фиорину, Стратополы и мир-крепость Голгис во время миграции хрудов в проливах Вульпы.

При этих словах Крендла Дантиоху вспомнились последние тяжкие дни на Голгисе. Хруды, ксеномерзость. Нашествие невидимого. Ожидание и смерть, когда гарнизон Дантиоха превращался в прах, их доспехи ржавели, болтеры отказывали, а крепость разрушалась. Лишь после того, как мощное энтропийное поле, порожденное мигрирующими стаями хрудов, состарило камень и плоть до предела, позвоночные существа полезли в атаку изо всех щелей и закоулков, вонзая в жертву свои ядовитые когти и разрывая ее на части.

Лучше всего Дантиох помнил, как они ждали, когда «Грозовая птица» заберет тех, кто остался в живых среди развалин Голгиса: сержант Золан, воин-поэт Вастополь и техно-десантник Таварр. Сердца Золана перестали биться на борту «Грозовой птицы» — через считаные минуты после того, как корабль его подобрал. Таварр умер от дряхлости в лазарете крейсера, как раз перед Малым Дамантином. Вастополь и Кузнец Войны считали, что им сравнительно повезло, но они оба превратились в калек с одряхлевшими сверхчеловеческими телами.

— Потом он счел разумным, — с едким презрением продолжал Крендл, — усомниться в том, как его примарх ведет кампанию по истреблению хрудов. Без сомнения, это был способ оправдаться за потерю половины Великой роты, а не попытка переложить вину на истинных виновников — Императора с его неумелыми попытками завоевать Галактику и себя самого за столь неудачное участие в этом. Четвертый легион рассредоточен по звездам. Неисчислимое множество крохотных гарнизонов удерживают расползающиеся остатки Согласия, оставшиеся после безрассудного Крестового похода. Наши некогда горделивые Железные Воины превратились в планетарных тюремщиков.

— Примарх ошибся, — покачал железной маской Дантиох. — Кампания по истреблению подхлестнула миграцию, вместо того чтобы с ней покончить. Пертурабо утверждает, что Галактика очищена от хрудов, но, если это так, что незаметно уничтожает миры Согласия в Течении Коронадо?

Новый Кузнец Войны проигнорировал эти слова.