Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Что до Аксиманда, то он, как и Гераддон, предпочитал классический способ массового убийства: щит на уровне глаз и используется как таран; меч острием вперед на уровне груди, пронзает и колет, словно поршень вылетая из-под кромки щита. Этот способ был безжалостен. Все равно что увесистым ядром запустить в ряды оловянных солдатиков и смотреть, как оно их сбивает и расшвыривает.

Атака была настолько яростной, что от сражавшихся к солнцу поднималась коричневатая дымка кровавых испарений.

Зеноний добрался до входа в Восточный Зал и уложил с дюжину Срочников вокруг декоративного фонтана с бассейном в широком вестибюле, залитом солнечным светом. Остальные когорты роты Аксиманда шли за ними по пятам и были уже на колоннаде. Кровавое озеро разлилось так широко и стало таким глубоким, что тела на гладком отполированном полу плавали по нему из конца в конец, увлекаемые течением, будто ветки по разлившейся реке.

Аксиманд вслед за Зенонием ворвался в вестибюль. Высота отвесных стен поражала, хотя само помещение было небольшим и квадратным, с фонтаном в центре. Причем без крыши, чтобы солнечный свет мог падать внутрь и освещать мирное пространство, полированный пол, прозрачную воду и чашу фонтана с высеченными на ней тюльпанами.

Сейчас пол был забрызган кровью, лужицами скапливавшейся вокруг мертвых тел и изломанного оружия. Края бассейна все в кровавых отпечатках рук: умирающие люди хватались за них, пытаясь подняться. На стенах, покрытых искусной резьбой, струи крови оставили следы в виде высоких арок и опахал в форме конских хвостов или листьев папоротника. Некоторые из них достигали высоты пяти-шести метров.

Аксиманд крадучись двинулся вперед. Место казалось совсем безмятежным. Шум боя, идущего снаружи, приглушенный стенами, напоминал рокот далекой бури. Зеноний шел впереди, останавливаясь, чтобы добить раненых Срочников. На дальней стороне вестибюля появился Аминдаза, на клинке которого шипела запекающаяся кровь. Он вошел через другую дверь. Два Срочника и лектор Двора бросились к нему, а он развернулся поприветствовать их своим мечом.

Аксиманд снова услышал дыхание. Теперь оно было совсем близко — ближе, чем когда-либо, даже ближе, чем стук крови в висках. Это дыхание, ощущение чужого присутствия последовало за ним из снов в дневную жизнь. Оно приближалось, пока не зазвучало прямо за его плечом. Теперь уже казалось, что звук доносится из его шлема, словно в нем было две головы. Аксиманд на миг перестал дышать, чтобы проверить, не является ли это акустическим фокусом, эхом его собственного дыхания.

Тишина…

Он хотел уже начать дышать снова, когда дыхание возобновилось — тихое, близкое, медленное и спокойное, словно ласковый шорох морских волн.

— Кто ты? — спросил он.

— Повторите! — прохрипел из вокса голос Аминдазы.

— Уточните, сэр? — отозвался Гераддон.

— Ничего-ничего! — ответил Аксиманд. — Продолжайте.

Глупо, до чего же глупо было позволить этому взять верх.

Заставить его говорить об этом вслух. Он просто разговаривал сам с собой, с порождением собственного разума. Со своим страхом.

А у Астартес не должно быть ни страха, ни снов.

Он знал, что такое страх, и знал, что страх этот будет с ним, пока он ясно не увидит лицо чужака. Маленький Хорус Аксиманд не боялся ничего, кроме неведомого.

Из коричневых теней на него кинулся Срочник с копьем в руках. Фотонный наконечник оружия мерцал голубоватым огнем.

Аксиманд увернулся, взмахнул щитом и сбил человека с ног. Удар расколол щит Срочника и сломал тому руку. Человек завопил. Аксиманд уже хотел было раздавить его ногой и покончить с этим, когда на него набросились еще двое. На этот раз он действовал проворнее. Развернувшись, полоснул Скорбящим в обратном направлении и срубил головки с древков копий, нацеленных на него. Пустые древки хрустнули и согнулись, упершись в его керамитовый доспех. Одного человека его меч разрубил надвое, вспоров щит и выпустив кишки из находившегося внутри тела. Другого Аксиманд ударил ногой, впечатав вместе с энергетическим коконом в стену вестибюля. От удара камень треснул, и в воздух полетели осколки. Шагнув вперед, Аксиманд вогнал клинок человеку в грудь. Скорбящий пронзил силовой щит, тело воина и стену за ним. На мгновение Срочник оказался пришпилен к стене, будто насекомое к войлочной подкладке, его щит замигал и погас.

Аксиманд выдернул клинок, и мужчина сполз к его ногам.

Дыхание было совсем рядом.

Аксиманд двинулся дальше, через высокую арку, в один из главных Мавзолейных Залов. Огромное помещение было залито желтым светом. Он словно очутился на небесах. Со всех сторон его окружали мертвецы Двелла — тонкие, неподвижные, окутанные пеленами, заключенные в стеклянные капсулы, горизонтально расположенные внутри световых колонн. Множество тел, оправленных в свет, и стекло, и гравиметрическую энергию, объединенных кибернетизацией.

На полу лежал мертвый Зеб Зеноний из тактического отделения «Горе». Его панцирь был вскрыт, словно раковина моллюска.

Это зрелище должно было встревожить Аксиманда и заставить его насторожиться. Но дыхание звучало все громче. Несмотря на свои трансчеловеческие инстинкты, он попытался посмотреть, откуда оно доносится.

Первый удар застал его врасплох — противник напал сбоку. Лишь по счастливой случайности основную силу удара принял на себя щит. Вражеский меч разрубил его и задел руку Аксиманда. Капитан отпрянул, разгневанный и изумленный.

Разгневанный на себя за то, что отвлекся. Изумленный невероятной силой напавшего.

Аксиманд мгновенно среагировал и закрылся мечом. Он стоял лицом к лицу с Легионес Астартес, лишенным плоти существом, чьи глянцево-черные доспехи были подсоединены к аугментическим системам и украшены ярко-белым знаком: старший капитан Десятого легиона, Железных Рук с Медузы. На мгновение Аксиманд решил, что это сам Шадрак Медузон. Воин статью был похож на полководца и носил знаки клана Сорргол. Но пометка на визоре дисплея обозначила противника как Биона Хенрикоса, любимого лейтенанта Медузона. Длинный клинок его меча был из усиленной медузианской стали.

Они закружились по кибернетическому залу, обмениваясь ударами, словно танцоры. Хенрикос оказался опаснее всех Срочников, убитых в этот день Аксимандом, вместе взятых. Медузианец был грозным бойцом. Своей аугментической силой он намного превосходил Аксиманда, от скорости его движений захватывало дух.

На кратчайший и жуткий миг Аксиманду подумалось, уж не познал ли и он трансчеловеческий ужас.

Сражаясь, они очутились в центре зала, где наподобие храмового алтаря возвышался громадный биостазисный генератор, позолоченный и расписанный изображениями ангелов. От него во все стороны расходились ряды заключенных в стекло тел, висящих одно над другим. Огромные статуи, полубоги в длинных одеяниях, ослепительно-белых, как снег, почтительно преклонили колени перед центральным блоком.

В странном освещении Двора черные с серебром доспехи воина Железных Рук блестели, словно смазанные маслом. Его клинок был подобен полоске света. Аксиманд сумел обойти искусную защиту и рукоятью своего меча нанес скользящий удар по нагруднику Хенрикоса. Противник мгновенно выправился и, когда их мечи скрестились над головами, толкнул Аксиманда плечом.

Маленький Хорус отлетел назад и врезался в ближайший ряд кибернаторов. Стеклянные оболочки разбились, осколки наполнили воздух и засверкали, как лепестки весенних цветов. Кибернационные капсулы натыкались друг на друга, трескались и разрушались. Некоторые выскальзывали из гравиметрических поддерживающих полей и падали, разбиваясь о полированный металл пола. Реле мощности закоротило. Иссохшие тела разлетелись по воздуху, словно вязанка хвороста.

Бион Хенрикос ринулся к Аксиманду, хрустя осколками стекла и хрупкими сухими костями. По пути он расшвыривал в стороны стеклянные капсулы, мешавшие ему идти. В воздухе разлился горьковатый запах смолы и ароматических консервантов. Аксиманд попытался подняться. По разгромленной части Мавзолейного Зала, словно потревоженные синапсы, пробегали вспышки энергии, темной и недоброй. Разноцветные пятна вспыхивали и, кружась, устремлялись к безмятежным золотистым слоям капсул в неповрежденной части помещения. Зал заполнился странными гармоничными звуками, похожими на стенания тысячи голосов, переданными по вокс-связи плохого качества.

Хенрикос был уже возле Аксиманда. Скорбящий чиркнул по глазам противника, разбив одну глазную линзу, и прочертил глубокую борозду по его животу и бедру. Хенрикос ответил ударом, который, находись Аксиманд чуть ближе, снес бы ему голову с плеч. Капитан оттеснил медузианского военачальника обратно на ковер из битого древнего стекла и мумифицированных останков. Следующим ударом он ранил Хенрикоса в бедро. Из раны начало сочиться нечто серебристое, похожее на жидкую ртуть.