Эта покорная тварь – женщина - В. Гитин

И вот я оказалась у них на Одесской. Все было классно, а я возьми и ляпни: «Платите за любовь». И, к удивлению, заплатили (и не мало). Хотя сами признавались, что такое им было впервой! Ну, и меня они часто вызванивали — понравилась я нм больно. Вернее, Шурка на меня глаз положила...

... Ну, а у Шурочки и Али была молодая подружка Сана, которую они регулярно ласкали. Вообще-то ее Оксана зовут, и я поначалу ее Ксюхой называть пыталась, так она мне морду за это разбила.

Она вся из себя мужественная, одевается в боевую раскраску индейца. Так, Сана, когда узнала, что я бабки сымаю, тоже захотела. И говорит мне: будем на пару работать, ты такая миленькая, я тебя сведу с девочками, а сама с них бабки выбивать буду, если тебе не заплатят.

— Она стала, фактически, твоей сутенершей?

— Да нет. Ей самой лет не много было. Просто я уже была известной в лесбийских кругах как секс-символ, а Сана как амазонка, которая скорее отлупит, чем даст «не по любви». Вот мы с ней и работали в парочке кафе, где сидят все старые лесби, охотящиеся на молодых девочек...

— И сколько ты брала?

— Вначале копейки. Потом Сана выцепила какую-то москвичку и убралась в столицу. Правда, через пару лет возвратилась «опущенной»...

— ?!

— Ну, спилась полностью. От нее теперь девочки шарахаются. Носится часто пьяная по саду Шевченко, к прохожим клеится — на кабак денег нету, все, что и заработает (пирожками на лотке торгует) сразу пропивает. А вообще-то, она, наверное, и на игле теперь. От бухалова так быстро не стареют! Столичная жизнь ей, видать, не в прок пошла.

— Ну, а ты, Карина, не боишься работать без телохранительницы?

— Абсолютно! Это не та тусовка, чтобы кидали. И, кстати, я быстро сориентировалась, что выгоднее иметь одну меценатку, но безумно влюбленную, чем толпы клиенток, выплачивающих тебе полтинник и считающих, что купили тебя с потрохами!

— И кто же та счастливица, которая стала твоей подругой?

— Это известная в Харькове гинеколог, к ней очереди на прием. Деньги она зашибает бешеные. Недавно старинный особняк в тихом центре целиком выкупила. Вот с нее-то все и началось. Она и мне квартирку прикупила, у нее столько денег — она не знает, куда их девать. Мы с ней в Феодосии летом четыре штуки за 10 дней отдыха просто на мороженое, что называется, потратили Конечно, имени тебе я не назову — и так многое рассказала.

— Почему же вы расстались?

— Я нашла спонсоршу покруче. Об этой и говорить страшно, у нес телохранители — недавно одна розовая с ней не так поздоровалась так телохранители той бедолаге все ребра поломали! Вот эта мне отстегнула! Не поверишь. А потом другие были — чаше меняться стали. Вся загвоздка во мне заключалась. Ведь «высшее общество» любит и ждет девочек, максимум, до 20-ти. И вот годы шли, интерес ко мне сникал, а размениваться на мелочевку совесть не позволяла — я ж себе такую славу снискала, что теперь могла только с кем-то из высших кругов.

— А девушку-ровесницу ты себе не хотела найти? Для серьезных, так сказать, отношений.

— О чем ты, Инга! Я ж не лесбиянка (смеется)! Какую девочку? У меня все это время парень был, только я его не светила нигде. Он мне и за мужика, и за домработницу, и вообще — мальчик что надо!

— Так это ты за него выходишь замуж?

— Ну, да. Моя лесбийская жизнь подошла к концу. Годы не те — спросом у крутых баб не пользуюсь. Пора и остепениться, семьей обзавестись, детьми.

— А заниматься чем дальше собираешься?

— Хотелось бы «для души». Вот журналистика меня влечет — особенно та, что «факта и скандала» называется. Еще телевидение — может, пойду в телеведущие, уж мне-то денег хватит, чтобы эфир оплатить! Не определилась пока. А может куплю себе домишко где-нибудь в Испании и проведу остаток дней, наслаждаясь жизнью. Но это не для меня — я ведь прирожденная скандалистка!!!

— Ой! Я боюсь, что ты станешь моей конкуренткой!

— Не боись, Инга, мы с тобой еще поработаем над журналистскими расследованиями. Да и мне есть еще что рассказать — всего же сходу не припомнишь. Я думаю, что кое-какие фамилии все же можно будет со временем назвать. Особенно тех из развратных лесбиянок, которые на словах всеми силами, не покладая рук, «за высокую нравственность» борются!..»

Галерея образов. Среди них самый, пожалуй, положительный — Карина, холодный профессионал, зарабатывающий хлеб свой насущный так и тем, чем его одарила Природа. Без насилия, без обмана, без всего того, что соответствует понятию «преступление», чего не скажешь об остальных (кроме, разве что, Шуры и, возможно, спонсорши-гинеколога). А самый зловещий образ — та, крутая, с телохранителями.

Такие и «за высокую нравственность борются», и в коридорах власти либо ногой открывают двери просторных кабинетов, либо сами заседают в этих самых кабинетах.

Что ж, каждое общество имеет такой бомонд, какой оно заслуживает... Вот где настоящая, классическая порнография, та, что происходит от греческого «порнос» — «грязь».

КСТАТИ:

О порнографии. Номер 12-й за 1910 год, журнала «Русская мысль» подвергся аресту по обвинению в безнравственности. Причиной для ареста послужила опубликованная в номере повесть Валерия Брюсова «Последние страницы из дневника женщины», где, в частности, самым резким нападкам критики подвергся следующий эпизод:

«Лидочка рыдает.

— Ну скажи мне, девочка моя, кого ты любишь.

Я отнимаю ее маленькие руки от ее заплаканных глаз, целую ее в губы и говорю, стараясь придать голосу величайшую нежность:

— Скажи мне, твоей сестре, кого ты любишь.

И вдруг Лидочка вскрикивает:

— Тебя!

И опять падает ничком на кушетку, уронив руки, как плети, и опять рыдает.

— Опомнись, Лидочка! — говорю я.—Как ты можешь плакать от любви ко мне. Я твоя сестра, я тоже тебя люблю, нам ничто не мешает любить друг друга. О чем же твои слезы?

— Я люблю тебя иначе, иначе,— кричит Лидочка.—

Я в тебя влюблена. Я без тебя жить не могу! Я хочу тебя целовать! Я не хочу, чтобы кто-нибудь владел тобою! Ты должна быть моя!

— Подумай,— говорю я, стараясь придать всему оборот шутки,— сестрам воспрещено выходить замуж за братьев. А ты требуешь, чтобы я, твоя сестра, женилась на тебе. Так, что ли, дурочка?

Лидочка скатывается с кушетки на пол и на полу кричит:

— Ничего не знаю! Знаю только то, что люблю тебя! Люблю твое лицо, твой голос, твое тело, твои ноги. Ненавижу всех, кому ты даешь себя целовать! Ненавижу Модеста! Затопчи меня насмерть, мне будет приятно. Убей меня, задуши меня, я больше не могу жить!

Лежа на полу, она хватает меня за колени, целует мои ноги сквозь чулки, плачет, кричит, бьется.

Я провозилась с Лидочкой часа два. Чтобы ее успокоить, я дала ей десяток разных клятв и обещаний, какие она с меня спрашивала. Поклялась ей, между прочим, что, по смерти Виктора, не люблю никого, и в частности не люблю Модеста.

— Он — противный, он — злой,— твердила Лидочка сквозь слезы.— Ты не должна его любить. Если ты будешь его целовать, я брошусь из окна на тротуар.

Я поклялась, что не буду целовать Модеста.

В общем, нелепое приключение! Быть предметом страсти своей родной сестры — это ситуация не из обычных. Но отвечать на такую любовь я не могу никак. Всегда связи между женщинами мне были отвратительны».

И финальные строки повести:

«Лидочка едет со мной. Ее преданность, ее ласковость, ее любовь — последняя радость в моем существовании.

О, я очень нуждаюсь в нежном прикосновении женских рук и женских губ».

Вот, собственно, и все основания для ареста номера весьма уважаемого журнала.

И все это на фоне массированной и почти безнаказанной

пропаганды всеобщего насилия, проводимой большевиками в то время.

О времена, о нравы!..

О том, что времена изменились (хотя бы в плане декоративного плюрализма), свидетельствуют хотя бы такие газетные объявления:

* «Очень симпатичная девушка, 21 год, познакомится с состоятельной Леди для близких, серьезных отношений».

* «Лесбиянка. 18/160/56, познакомится для дневных встреч с Бизнес-Леди. Возраст не имеет значения. Я — любовь, удовольствие. Ты — поддержка, понимание».

* «Бизнес-Леди, 35/160/59, спортивна, ищет чувственную подругу. Жду откровенных писем с фото. Хороший заработок гарантирую».

* «21/170. очень одинокая девушка ищет подругу и не только... Ценю честность и благородство души».

* «Девушка, 19, стройная, материально и жильем обеспечена. Замужем. Познакомлюсь с девушкой для редких встреч вдвоем или втроем, по желанию».