Завет воды - Вергезе Абрахам

Аччан неохотно пошел к К. Т. и почти сразу вернулся, глубоко потрясенный. Оказалось, там на него грубо напустились за то, что вмешался. Аччан сказал, что будет молиться.

— И хочу тебе сказать, Мариамма, никогда еще молитвы не казались мне более бесполезными.

Кочу-паньян уже побывал у Ариккада, который пытался приостановить решение суда. «Отлично!» — обрадовался Ленин. Кочу-паньян печально посмотрел на Ленина и сказал: «Отлично? С каких это пор суд помогает нашему народу? Суд — это для них». В день выселения Ленин поехал в деревню Кочу-паньяна. Собралось много туземных семейств, чтобы поддержать их, пришли Ариккад, Рагху и другие активисты. Хотя Ариккад и подал заявление о приостановке решения, судья оказался «одним из них». Вскоре приехали три джипа, битком набитые крепкими мужчинами с велосипедными цепями и бамбуковыми палками в руках. Следом подъехал полицейский джип и остановился в отдалении. К. Т. объявил, что у семьи есть пять минут, чтобы уйти. По указанию Ариккада все собравшиеся люди мирно сели на землю.

— Когда пять минут истекли, громилы К. Т. двинулись прямо на нас. А полиция наблюдала. Я видел и слышал, как палка врезалась прямо в челюсть Кочу-паньяна. Второй удар пришелся по Ариккаду. Женщина пыталась прикрыть голову, и я слышал, как велосипедная цепь с хрустом хлестнула ее по руке. Я оцепенел. Я не мог поверить своим глазам. Внезапно я почувствовал резкую боль в плече. Обернулся, перехватил цепь и врезал нападавшему — вот тебе и Гандианское ненасилие. Но на меня обрушился град ударов. Мариамма, они колотили меня безжалостно. А потом эти головорезы облили бензином солому и подожгли дома. Мне пришлось отползти подальше, жар был невыносимый.

Кочу-паньян попал в больницу со сломанной ногой и челюстью. Ариккада и Рагху страшно избили. Еще несколько человек увезли в отделение скорой помощи. Меня кто-то отвез домой на велосипеде, потому что коленку у меня раздуло с футбольный мяч. Аччан меня с трудом узнал — лицо превратилось в синюю отечную маску. Бедный аччан, он так плакал, перевязывая меня. Кричал, обращаясь к небесам. Упал на колени, взывая к Господу, чтобы Тот исправил неправедное. Ох, Мариамма… если бы Бог ответил аччану, который был таким преданным его слугой, о котором мечтает любой бог… Если бы Бог ответил… моя жизнь, возможно, пошла бы по другому пути. Если бы Бог ответил… Я мочился кровью. Я не мог ходить, не мог встать. Лежал на кровати, думал свои тоскливые мысли, зализывал раны.

Несколько завсегдатаев «Москвы» пошли навестить Ленина. И рассказали, что не нашли Кочу-паньяна в больнице. «Самостоятельная выписка вопреки рекомендации врача», — заявили там. Как он мог «самостоятельно выписаться» со сломанной ногой и сломанной челюстью? На самом деле это означало, что полиция и боевики схватили Кочу-паньяна и пытали его, выведывая какие-то сведения. Но бедняга ничего не знал! С тех пор семья его не видела. Тело, вероятно, бросили в лесу, где дикие звери позаботятся, чтобы следов не осталось. Оказывается, это не первый случай. Меж тем никто не знал, где находятся Ариккад и Рагху. За ними охотилась полиция. Парни ушли в подполье. Прошел слух, что они подались в наксалиты.

Наксалиты.

По спине Мариаммы пробежал холодок. В комнате внезапно похолодало. В самом слове «наксалиты» звучала опасность. Одного этого оказалось достаточно, чтобы пульс участился.

— Погоди, Ленин, — говорит она, вставая. Он не удивлен. — Мне надо в туалет.

Мариамма пытается припомнить, что же ей известно о движении наксалитов. Она знает, что название происходит от названия маленькой деревни — Наксалбари, что в Западной Бенгалии. Тамошним крестьянам, порабощенным землевладельцами, доставалась настолько мизерная часть урожая, что начался голод. В отчаянии они забрали себе все, что вырастили на земле, которую обрабатывали веками. Прибыла подкупленная богатеями вооруженная полиция и напала на крестьян, которые собрались для ведения мирных переговоров; около дюжины человек или даже больше, включая женщин и детей, были убиты. Это она помнила. Это было во всех новостях. Возмущение бойней в Наксалбари распространилось, как холера, по всей Индии, вот так и зародилось движение наксалитов. Это произошло примерно в то время, когда Мариамма уехала в Альюва. Повсюду крестьяне нападали на землевладельцев и даже убивали их и продажных чиновников. Полиция отвечала с такой же жестокостью. Над страной навис почти осязаемый страх революции. Если бы разрозненные крестьянские отряды из разных районов Индии объединились, они смогли бы захватить власть. Правительство в ответ поручило секретным военизированным формированиям преследовать наксалитов, предоставив воякам неограниченные полномочия. Из ее колледжа они уволокли двух юных парнишек, которых с тех пор никто не видел. В Керале движение наксалитов было особенно мощным. Мариамма беспокоилась, что отец может стать для них мишенью, но он заверил, что их владения сущий пустяк в сравнении с землями помещиков на севере, где богатеям принадлежат тысячи акров, кроме того, у их семьи никогда не было арендаторов.

Мариамма возвращается в комнату, заворачивается в простыню, ее знобит. Ленин предлагает закончить разговор.

— Нет уж, поздно, — возражает она. — Теперь уж продолжай.

— Я сильно болел. Выздоравливал долго, — рассказывает Ленин. — Но меня мучила и другая боль. Несправедливость и жестокость, свидетелями которых я стал. Я все думал про Акку, женщину, которая спасла меня во время эпидемии оспы. Что она получила в награду? Ее вышвырнули как бродячую собаку. Голодный маленький мальчик — я — пообещал ей: «Я никогда тебя не забуду». И я не забыл — до этого места все правда. Но что я сделал для этой женщины? Что я мог бы сделать, будучи священником? Я очень долго «жил вопросом». Но, израненным лежа в постели, постепенно приходя в себя, я нашел ответ. У меня не оставалось выбора. Хозяину «Москвы» я сказал, что хочу связаться с Ариккадом. Или с Рагху. Он перепугался. Заявил, что ничего не знает, и сбежал. Через два дня мне под дверь подсунули записку, велели в полночь быть на автобусной станции. Подъехал мотоцикл. Мне завязали глаза и повезли куда-то. Когда повязку сняли, я увидел лесную поляну. Подошли трое мужчин с винтовками на плече. Один из них был Рагху. Он пытался меня отговорить. Сказал, что в жизни много чем еще можно заняться, кроме учебы в семинарии. «Как ты, Рагху? — горько спросил я. — Работать в банке?» Обратного пути не было.

Голос Ленина звучал словно издалека. Мариамма сидит в одной комнате с наксалитом, а не с мальчиком, вместе с которым выросла. Ей невыносимо грустно. Тело и разум онемели от шока. Она просто слушает.

— С Ариккадом и остальными я встретился в отряде, куда меня направили. Мы отчаянно нуждались в оружии. У нас на дюжину бойцов было только пять винтовок, два револьвера и несколько самодельных гранат. Не бывает вооруженной борьбы без оружия. Мы запланировали два рейда. Один — на полицейский участок и арсенал, так мы получали оружие. Второй был чистой местью. Нашей целью был К. Т., человек, который отобрал землю у Кочу-паньяна. У К. Т. была контора в городе и бунгало в поместье. Бунгало стояло на отшибе, оттуда просматривались все подходы снизу. Но мы нашли боковую тропу, через густые джунгли. К. Т., наверное, был вооружен. Но и мы тоже, и нас было больше.

Ариккад должен был совершить налет на арсенал ровно в тот же момент, когда наша группа нападет на К. Т. Но едва наш отряд прорвался сквозь забор из колючей проволоки и влетел в поместье, мы услышали рев мотора и увидели, как автомобиль К. Т. уносится прочь, исчезая на пути в долину. Входная дверь дома была приотворена, на столе остался недоеденный ужин. К. Т. определенно предупредили. Мы нашли в тайнике за стенными панелями его заначку с «черной» кассой, но только потому, что он не успел толком ее замаскировать. Это были деньги, с которых он не собирался платить налог, а потому не мог отнести их в банк. Наверное, убегая, мерзавец прихватил сколько смог. Мы забрали еще пару автоматов и подожгли бунгало. Потом направились, как и планировали, домой к одному из сочувствующих нам, спрятали там оружие и деньги и принялись ждать. Скоро стало известно, что случилось с нашими товарищами. Полиция ждала их — засаду устроили на подходах к арсеналу. Бедный Рагху погиб на месте. Остальные отступали, преследуемые полицией. Ариккад швырнул гранату в джип, ранил констебля и повредил машину. Потом парни разделились и скрылись. Наша группа поступила так же. Мы ушли без оружия, чтобы иметь возможность передвигаться, не привлекая внимания. И это была роковая ошибка.