Еще вчера. Часть первая. Я – инженер - Николай Мельниченко

– … кажется.

Возможно, я бы «прорвался» таким примитивным способом, но подвела запись на пленке. «Татьяна» кончилась и Лещенко жизнерадостно, в полный голос, заявил:

– Эх, Дуня! Люблю твои блины!

– Это же Лещенко!!! – завопила теперь уже вся комиссия, не скрываясь друг от друга.

В общем, всякие трансляции радиоконцертов из неопределенных источников мне запретили. На входе в общежитие была нарисована цветными мелками большая стенгазета, собственно – одна картина. Шестеро жильцов комнаты 101 сидели за столом с открытыми ртами. Во главе стола за огромным самоваром сидела кустодиевских форм Дуня и бросала в наши голодные глотки блины… Картина была талантливая, жаль, что не подумал ее отснять и сохранить. Популярность 101 комнаты возросла необычайно: и сейчас антиреклама добивается цели быстрее, чем обычная реклама. Однако нам пришлось значительно умерить громкость нашего «радиолыка-2»: пришла еще делегация близлежащих домов с жалобами на музыку, которая их достала. Делегацию мы рассмешили, заверив, что от классической музыки их коровы и козы увеличивают надои, а также обещав принимать и исполнять их заявки на концерты. Расстались мы друзьями, но выводы мы сделали.

Еще дважды наш «радиолык -2» гремел на полную мощь и был в центре внимания изумленной общественности. Весной 1954 года в Киеве можно было наблюдать полное солнечное затмение. Все готовились заранее: коптили стекла, готовили бинокли, телескопы. Сварщики, естественно, постарались добыть сварочные стекла, которые тогда назывались ТИС – «темное изюмское стекло». Примерно в полдень перед общежитием собралась огромная толпа, наблюдавшая за «потуханием» солнца. Когда наступила полная темнота, залаяли собаки, а из окна нашей 101-й раздался жуткий шаляпинский хохот Мефистофеля из «Фауста»: это я врубил на полную мощь соответствующий фрагмент арии. Эффект был сильный: народ от страха вздрогнул, набожные начали креститься.

И последний раз радиолык взбрыкнул, когда мы праздновали защиту дипломного проекта. Вечером окно 101-й закрыл плакат из трех чертежных листов: «Наше дело правое – мы защитились!». Плакат был изнутри подсвечен киловаттной лампой из «козоскопа» и ярко выделялся на фасаде. Из окна гремели выстрелы: если малокалиберный патрон подогреть спичкой, то он бабахает не хуже охотничьего ружья 12 калибра. Десятка два патронов расположены на подоконнике, спички мог взять каждый желающий. И все эти прибамбасы венчает мощный марш «Прощание славянки», слышимый на пол-Киева. Начальство безмолвствовало: маленькие дети стали инженерами…

При отъезде в отпуск и на работу я оставил всю технику и большинство пластинок ребятам из 101-й. Не знаю, как сложилась судьба моего музыкального «монстра» – его было жаль, но оглядываться на прошлое стало некогда.

Уроки техники безопасности

Рабочий! Лучшее приспособление по технике безопасности – твоя голова, – если нет головы у твоих начальников!

Четвертый и первый семестр пятого курса мы достаточно поверхностно осваиваем инженерные дисциплины, с которыми вскоре столкнемся очень плотно. Настолько плотно, что приходится учиться заново и уже по-настоящему. Речь идет об организации производства и управления и о технике безопасности.

По организации производства мы рассматриваем внешне очень незамысловатые схемы, из которых наглядно видно, что начальству нечего делать. Вот схема: директор – главный инженер – начальники цехов. У директора и главного есть разные отделы, которые готовят им решения. Что стоит подписать готовое решение? Зачем тогда нужен директор?

Гораздо позже мне в руки попалась книжечка – отчет делегации британских тред-юнионов (профсоюзов), изучавших организацию производства в США. Она меня потрясла своим тонким анализом отношений между начальником и подчиненными, возведенными в ранг науки. У нас на эти грабли наступает каждый, причем его жизненный путь напрямую зависит от того, какие уроки он сможет извлечь из своих ошибок в этой очень непростой науке, которую мы постигаем наощупь, втемную – «методом научного тыка», он же – «ползучий эмпиризм».

Конечно, эти отношения показаны у нас в художественной литературе, на которой мы воспитаны. «Битва в пути», «Сталь и шлак», «Далеко от Москвы» и тысячи других книг повествуют о борьбе передовиков-новаторов и косного руководства. Обычно передовики всегда оказываются победителями в этой борьбе, конечно, – при помощи мудрых парторгов. А как, в самом деле, по науке, должны решаться вопросы нормальной организации нормального производства? Какими идеями и содержанием должны наполняться схемы производственных отношений? Наверное – и на эту тему было написано бесчисленное количество диссертаций, начинающихся словами: «Роль партийной организации в …». Увы, эти диссертации приносили ощутимую пользу только авторам, двигая их вверх по служебной лестнице.

Технику безопасности нам читал рыжий «живчик», весьма озабоченный своим успехом у наших девушек. Он непрерывно шутил, поглядывая на них и красуясь.

– Рабочий влезает на кран. Там – оголенный провод под напряжением. Касается. Поражение – шок. Рабочий падает с высоты. Вы, конечно, думаете, что он погиб. У него – контршок. Рабочий – оживает, ему хорошо, ха-ха!

В таком ключе у нас проходят все лекции по технике безопасности. Молодой инженер на производстве сталкивается немедленно с массой вопросов, на которые у него нет ответов. Но есть еще много проблем неосознанных, – он даже не подозревает, что такие проблемы могут быть. Кто и как несет ответственность за соблюдение техники безопасности? Промсанитарии? Исправности и безопасности инструмента, оборудования, одежды и обуви? Когда и кто проводит инструктажи по ТБ? Как и когда оформляются несчастные случаи на производстве? Что такое несчастный случай? Что делать, если случился смертельный случай, одиночный или групповой? Что надо делать руководителю, чтобы обезопасить рабочих и себя при ЧП? Когда происходит это самое ЧП, все вопросы и вопросики, особенно – неизвестные ранее, вырастают в гигантские химеры, совладать с которыми бывает очень трудно, иногда – невозможно…

Современный анекдот по теме. Преподаватель: «У вас упал с высоты и разбился рабочий. Ваши первые действия?». Слушатели выдают десятки решений: вызвать скорую, вызвать милицию, позвонить жене и т. п. Преподаватель: «Правильное решение – надеть на погибшего страховочный монтажный пояс!»