Повелитель сумерек - Бертрис Смолл

В этот момент Калиг вышел из тени в дальнем конце комнаты, подошел к кровати и сел рядом.

— Ты, конечно, хочешь знать, что произошло, — сказал он, беря ее руку в свои ладони.

— Девочка — не ребенок Магнуса, — сказала Лара. Это было утверждение, а не вопрос.

— Да, она не от него.

— Как это могло случиться? И почему?

— Почему, я не знаю. А как, могу лишь догадываться, — ответил Калиг.

— Скажи мне.

— Ты помнишь, как встретилась с Коллом на равнине снов и он изнасиловал тебя? Ты хотела узнать, как такое могло случиться, раз равнина снов — нейтральное место. Помнишь, что я сказал тебе тогда?

— Ты сказал, что он вобрал в себя силу инкуба, чтобы иметь возможность сделать то, что сделал со мной.

— Вот именно, — подтвердил Калиг. — Когда Колл напал на тебя, он оставил в тебе свое семя. Оно лежало в тебе и ждало. А когда доминус оплодотворил тебя своим семенем, оно стало развиваться. Этот плод рос вместе с мальчиком доминуса и вырос в ту девочку, которую ты родила сегодня. Второй ребенок — дочь, потому что Колл не мог произвести на свет еще одного сына.

— Ты хочешь сказать, что Марцина — ребенок Колла? — Голос Лары задрожал, когда она задала этот вопрос.

Принц-тень молча кивнул.

— Это тоже часть моей хваленой судьбы? — со злостью и горечью спросила Лара.

— Нет, — ответил Калиг.

Ему хотелось наклониться к Ларе и заключить ее в свои объятия. Ему хотелось утешить ее.

Но Калиг знал, это сломает ее. То, что Лара вынесла за последние несколько лет, уничтожило бы обычную смертную женщину. Он должен заставить Лару быть сильной перед лицом этой новости.

— Значит, это месть Колла, — тихо сказала Лара. — Я создала хаос в его королевстве, когда родила ему сыновей-близнецов. Я не захотела их растить, поэтому он навязал мне другого своего ребенка. И сделал так, чтобы этот ребенок родился вместе с сыном моего мужа, чтобы лишить меня выбора.

По ее лицу потекли слезы.

— Никто никогда не узнает об этом, — спокойно сказал Калиг.

— Но я-то буду знать, — печально ответила Лара. — Как я смогу любить этого ребенка, мой дорогой господин и друг? Как? Мне придется притворяться, что я люблю эту девочку, чтобы никто не задавал вопросов. Ведь будет, конечно, казаться странным, что я одного ребенка отвергаю, а другого обожаю.

— Послушай меня, Лара! — сурово заговорил принц-тень. — Марцина не виновата в том, как была создана. И благодаря Илоне никогда не возникнет никаких вопросов по поводу ее странной красоты. Все верят и будут верить, что она дочь Магнуса, сестра-двойняшка наследника теранского престола. Часть ее возникла из тебя. Ты будешь воспитывать ее так же, как остальных своих детей. Научишь традициям и правилам хорошего тона. Внушишь ей нормы нравственности и расскажешь о том, что в конечном счете чаша света всегда перевешивает чашу тьмы. Колл пытался отомстить тебе. Ты можешь переиграть его. Вырасти Марцину такой светлой, что он ослепнет, взглянув на нее, если когда-нибудь близко подойдет к ней. Никто, кроме тебя, не сможет сделать этого, любимая.

— Смогу ли я это сделать? — все так же печально спросила Лара.

— Да, сможешь, — ответил принц-тень. — Ты всегда верила мне, Лара, поверь и сейчас. Если ты будешь любить свою нежданную дочь, это тебе не повредит. Она твоя дочь, а не Колла. Твоя. Я даю тебе самое твердое слово, какое могу дать, что Колл больше никогда не причинит вреда ни тебе и никому из тех, кого ты любишь. Теперь я вижу, что, всего лишь заперев его в замке, я дал ему слишком много свободы. Я исправлю эту ошибку. И теперь хранители равнины снов закроют ему вход в свои владения. Имея такое доказательство его нападения, я убедил их сделать это.

— Как ты собираешься поступить? — спросила Лара.

— Я перемещу его в самый дальний и самый темный угол Колбира. Никто не будет знать, где он находится, даже его верный Альфриг. Колла ослепят и закуют цепями, он пробудет там без еды и питья тысячу лет. Он будет кричать, но никто его не услышит, потому что его голосовые связки будут заморожены. Что касается его детей, Колбейна и Колгрима, то, как только Колл исчезнет, я внушу Альфригу, чтобы он защитил сыновей Повелителя Сумерек, спрятал одного от другого и растил поодиночке, пока они не станут взрослыми. После этого вокруг каждого из них снова соберутся сторонники и начнется бой, который определит, кто станет следующим Повелителем Сумерек. К сожалению, любимая, даже я не имею власти уничтожить тьму навсегда.

— А кто ее имеет? — спросила Лара.

Калиг засмеялся печальным, почти горестным смехом и ответил:

— Это предназначено выполнить людям.

— Значит, у Небесного распорядителя есть чувство юмора, — ответила Лара.

Теперь, зная, что Колл больше не сможет добраться до нее, она почувствовала себя немного лучше. Калиг прав: ее новорожденная дочь не виновата в том, как была создана.

Не Колл отец Марцины, а Магнус. А она — ее мать и не будет не любить свою дочь так же, как не любила сыновей Колла.

— Сможет ли Колл мечтать? — спросила она у Калига.

— Нет. Все дни и все ночи сольются для него в одну длинную однообразную вечность. Он не сможет даже отличать дни от ночей.

— Пусть он снова и снова мечтает обо мне, — потребовала Лара. — И пусть эти мечты будут для него величайшей мукой. Пусть его два члена горят огнем, который он не сможет потушить. И пусть так будет до тех пор, пока он не выбросит меня из своего ума. Мне нужно знать, что я отомстила Повелителю Сумерек не за предназначенную мне судьбу, а за нападение на равнине снов.

Калиг улыбнулся, и улыбка осветила его красивое лицо.

— Вот как заговорило в тебе холодное сердце феи! — сказал он. — Это будет сделано, любимая. Это решение в высшей степени достойно тебя. Илона будет горда тобой, когда я расскажу ей об этом. А ты будешь любить маленькую принцессу? Выдумка твоей матери была очень удачной.

— Я буду любить малышку, — пообещала Лара. — А уж недостатком воображения Илона никогда не страдала.

— Теперь я должен уйти, — сказал принц Калиг. — Мне нужно быть в Хетаре, когда Вилия будет рожать наследника Ионы.

— Выживет ли Вилия? Она все же немолода.

— Не только выживет, но станет здоровее, — ответил Калиг, нагнулся к Ларе и поцеловал ее в лоб. — А теперь спи, любимая, — сказал он и улыбнулся.

Глаза Лары закрылись, и она задремала.

Калиг вернулся в ту тень, из которой пришел, и переместился в темный угол дома Верховного Правителя Хетара.

Вилия рожала сына. Калиг вполголоса произнес слабое заклинание, которое ускорило только что начавшиеся роды. И к всеобщему удивлению, Вилия родила быстро и почти без боли.