Волк с Уолл-стрит - Белфорт Джордан

Да уж, хмыкнул я про себя, ночка будет еще та! Все, что от меня требуется, это пройти через две самые дорогие в городе камеры пыток, после чего, получив свободу, я смогу наконец отправиться домой. Разумеется, если не стану превышать скорость.

Служащие «Барнис» были настолько любезны, что ради нас временно закрыли для посетителей весь первый этаж. Я развалился в кресле, потягивая «Дом Периньон», пока Герцогиня занималась примеркой – с наслаждением крутилась перед зеркалом, видимо вообразив, что вновь вернулась на подиум. Где-то после шестого пируэта моему взгляду на миг представились стройные бедра, а через тридцать секунд я уже присоединился к Герцогине в примерочной. И, едва задернув шторку, тут же пошел в атаку. Еще через десять секунд я прижал ее спиной к стене – Герцогиня и глазом не успела моргнуть, как я задрал ей юбки до талии и одним рывком вонзился в нее. Забыв обо всем, мы стонали от наслаждения.

Два часа спустя, толкнув вращающуюся дверь, мы входили в отель «Плаза». Было около семи. Из всех отелей в Нью-Йорке я больше всего любил «Плазу» – даже несмотря на то, что владельцем отеля был Дональд Трамп. Вообще-то я очень уважаю Дональда; в конце концов, миллиардер, который способен пройтись по городу с гребаным вороньим гнездом на голове, которое он называет своей прической, и подцепить самую сногсшибательную женщину в мире, заслуживает уважения – глядя на таких, как он, начинаешь понимать, что такое по-настоящему влиятельный человек. Ну, как бы там ни было, по пятам за нами следовали двое посыльных, едва не падая под тяжестью дюжины фирменных пакетов, в которых было женских тряпок на добрых полторы сотни тысяч долларов. На левом запястье Герцогини поблескивали усыпанные бриллиантами часики от Картье, которые обошлись мне еще в 40 штук баксов. И вдобавок мы трижды занимались любовью в трех разных примерочных, а вечер еще только начался.

Но увы, стоило нам переступить порог «Плазы», как все тут же пошло наперекосяк. Стоявшая за стойкой довольно миловидная блондинка слегка за тридцать, завидев нас, приветливо заулыбалась.

– Добро пожаловать, мистер Белфорт! Не ожидала увидеть вас так скоро. Как замечательно, что вы решили снова навестить нас! – Она просто светилась счастьем.

Тем временем Герцогиня, отойдя чуть в сторонку, залюбовалась часиками – благодаря таблетке кваалюда, которую я уговорил ее проглотить, ее обычная зоркость слегка притупилась. Я перегнулся через стойку к блондинке и стал делать страшные гримасы: «Умолкни, женщина! Ты что, не видишь, я тут с женой! Так что заткни фонтан, иначе мне конец!»

– Мы оставили для вас ваш любимый номер на… – улыбаясь во весь рот, щебетала блондинка, явно не замечая моих знаков.

– Отлично, – перебил я ее. – Где тут нужно расписаться… вот тут, кажется? Большое спасибо! – Схватив со стойки ключ от номера, я подтолкнул Герцогиню к лифту. – Пойдем, дорогая. Я уже соскучился по тебе.

– Хочешь снова? – хихикнула она. – Неужели ты уже готов?

Я мысленно похвалил себя, что додумался вовремя скормить ей таблетку – на трезвую голову Герцогиня мигом сообразила бы, что дело тут нечисто. Зато сейчас – просто красота: стоит себе, покачиваясь, и пытается собрать глаза в кучку.

– Шутишь? – промурлыкал я. – Для тебя я всегда готов!

И тут, как на грех, к нам кинулся портье-лилипут, достопримечательность отеля, в своей зеленой курточке с золотыми пуговицами и такой же шапочке смахивающий на веселого гнома.

– Добро пожаловать! – прокаркал он.

Я с вымученной улыбкой кивнул ему в знак приветствия, продолжая незаметно, но энергично подталкивать Герцогиню к лифту. Двое посыльных, нагруженные пакетами, следовали за нами, как тени, – я потребовал, чтобы все покупки доставили в номер, заявив, что желаю увидеть ее во всем новом.

Окинув взглядом номер, я забрал у посыльных пакеты, вручил каждому по стодолларовой купюре и велел держать язык за зубами. Не успела дверь за ними захлопнуться, как мы с Герцогиней, запрыгнув на огромную, королевских размеров кровать, принялись кататься по ней, смеясь и радуясь, как дети. И вдруг зазвонил телефон.

Оцепенев, мы испуганно уставились на него. У меня сжалось сердце – ни одна живая душа не знала, что мы здесь, за исключением Джанет и матери Надин, которая пообещала присматривать за Картером, пока нас не будет. Господи!Я нутром чувствовал, что случилась беда. После третьего звонка я с трудом разлепил внезапно пересохшие губы.

– Возможно, это с ресепшн, – просипел я. И снял трубку.

– Алло?

– Джордан, это Сьюзен. Вам с Надин нужно вернуться домой. Срочно. У Картера высокая температура… и он вообще не шевелится.

Я покосился на Герцогиню. Она впилась в меня глазами, пытаясь понять, что произошло. А я не знал, что сказать. В последние шесть недель она была на грани нервного срыва. Смерть нашего сына станет для нее страшным ударом.

– Мы должны немедленно вернуться домой, дорогая. У Картера подскочила температура. Твоя мама сказала, что он даже пошевелиться не может.

Моя жена не заплакала – просто закрыла глаза, крепко сжала губы и пару раз молча кивнула. Это был конец… и мы оба это знали. По какой-то неведомой нам причине Господь не хотел оставить с нами это невинное дитя. Почему? На этот вопрос у меня не было ответа. Но сейчас на слезы просто не было времени. Нужно было поскорее вернуться домой, чтобы успеть попрощаться с нашим мальчиком.

У нас еще будет время поплакать. У нас будет целая вечность.

На обратном пути я выжимал из «феррари» сто двадцать миль в час. Правда, на этот раз Герцогиня реагировала совершенно иначе.

– Быстрее! Ну, пожалуйста! Нужно отвезти его в больницу, пока еще не поздно!

Молча кивнув, я вдавил в пол педаль газа, и «феррари» полетел стрелой. Через три секунды стрелка спидометра добралась до отметки 140 миль, переползла ее и продолжала двигаться дальше – остальные машины, ехавшие со скоростью жалких семьдесят миль в час, казалось, застыли на месте. Вцепившись в руль, я понять не мог, почему не сказал Сьюзен, чтобы она как можно скорее отвезла Картера в больницу… вероятно, это было как-то связано с подсознательным желанием в последний раз увидеть его дома.

Я и глазом не успел моргнуть, как «феррари» уже свернул на подъездную дорожку. Хлопнула дверца – не дожидаясь, когда я остановлю машину, Герцогиня бегом бросилась к дому. Я в оцепенении смотрел на часы – на них было 7:45 вечера. Обычно дорога из отеля занимала сорок пять минут – сегодня я уложился в семнадцать.