Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Выходи, погуторить надо.
Распахнув дверь пошире, чтобы проветрить помещение, Елисей присел на указанную лавку и вопросительно посмотрел на старого казака. Отложив клюку, Святослав огладил бороду и, вздохнув, спросил:
– Что у тебя с тем солдатом приключилось?
– Решил, что раз с Натальей спит, то может и мной командовать и вещами моими распоряжаться. Фургон вон продать хотел. Пришлось поучить, – так же коротко поведал парень.
– А Наталья? – удивленно уточнил старик.
– А что Наталья. Пока он мне свои условия высказывал, молчала, а потом, когда завертелось, защищать его кинулась.
– А ушел чего?
– Байстрюком меня назвала. Будь мать жива, в рожу бы плюнул, а так и знать ее теперь не хочу.
– Совсем сдурела баба, мертвых позорить, – зло проворчал старик. – Добре, с ней я потом поговорю. А к тебе у меня дело есть.
– Слушаю тебя, дядька Святослав, – подобрался Елисей.
– Есть у меня тут родня дальняя. Ее все промеж себя ведьмой кличут. А она не ведьма. Она просто травы хорошо разбирает. Старая уже. С внучкой живет, – тихо, словно нехотя начал рассказывать казак. – А вот с той внучкой у нее и беда. Было дело, словили ее горцы да снасильничали. Давняя то история и грязная. В общем, порченая она теперь. В платке вдовьем ходит. Потому и не хочет Радмила никого на постой брать. Но насчет тебя я ей слово дал, что все в порядке будет и что дурного ты точно не учудишь. Поручился я за тебя, парень. В общем, собирайся. Неча тебе тут сидеть, – скомандовал старик, поднимаясь.
– А плату какую она попросит? – задумчиво поинтересовался Елисей.
– А сколько Наталье комендант платил?
– Двадцать копеек в месяц. Но в этот раз обещал двадцать пять платить. Да и еще добавлять стану, – чуть подумав, пообещал парень.
– Ну и добре, – усмехнулся старик. – Ты казак справный, руками работать умеешь. В общем, от тебя больше по хозяйству помощь нужна, нежели деньги. Собирайся.
Кивнув, Елисей принялся выносить из сарая свои пожитки. Быстро загрузив фургон, он помог старику взобраться на козлы и, привязав к фургону поводья второго коня, запряженного в повозку, направил выезд в указанную казаком сторону. Проехав на другую сторону казачьей слободы, они свернули в узкий переулок и оказались почти под стеной, метрах в трехстах от ворот, выходивших в сторону перевала. Подогнав фургон к воротам, Елисей по указке старика спрыгнул и грохнул кулаком в воротину.
Калитка отворилась, и на улицу выскочила девушка лет семнадцати, тонкая, словно хворостинка, с огромными, черными, будто ночь, глазами на бледном лице. Рассмотреть ее лучше Елисей не успел. Увидев старика, девушка мимолетно улыбнулась и, вернувшись во двор, принялась отворять ворота. Святослав так и сидел на козлах, пока выезд не оказался на подворье.
Елисей помог ему спуститься и, обернувшись, увидел выходящую из дома старушку.
– Ты, значит, и есть Елисей? – спросила она, окинув парня внимательным взглядом удивительно озорных глаз.
– Я и есть, – чуть улыбнулся парень.
– От Натальи, стало быть, ушел, – хмыкнула старуха, тяжело опускаясь на лавку у крыльца.
– Ушел.
– А козу, кур да кобылу оставил. Да и телегу переделанную тоже. Не жаль?
– Там дети малые. Им нужнее. А за то, что Наталья дурой оказалась, я их наказывать не стану. Надо будет, добуду, – отрезал Елисей, не понимая сути этих вопросов.
– А надо, – лукаво усмехнулась старуха. – Нам с внучкой самим козу не купить, а вот ты нам ее и добудь.
– В город поеду, привезу, – кивнул парень.
– А что с похода не привез. Иль не казак? – тут же поддела его бабка.
– В последнем походе не до добычи было. Девок увезти требовалось. А у горцев козы худые. У них овцы добрые, а козы какие-то тощие. Неухоженые. Да и не та это добыча, чтоб за нее башкой рисковать. Купить проще, – усмехнулся Елисей.
– Радмила, не дури парню голову, – неожиданно рыкнул Святослав. – Ему и так несладко. Лучше комнату покажи.
– А вот Марья сейчас и покажет, – тут же перевела стрелки бабка, кивнув на внучку.
Услышав свое имя, девушка выскользнула из сарая и, подойдя, тихо пригласила:
– За мной ступайте, сударь.
– Господь с тобой, сестрица. Какой я тебе сударь? – удивился Елисей. – Елисеем меня звать. Так и зови.
– Как скажете, – не повышая голоса, отозвалась девушка и, развернувшись, направилась в дом.
«Странная она какая-то», – думал парень, проходя следом за ней.
Уже привычно перекрестившись на образа в красном углу, он, повинуясь указующему жесту Марьи, повернул направо и, приметив дверь, осторожно толкнул створку.
Комната оказалась не большой, но уютной. Примерно метров восемь квадратных, с двумя окнами, выходившими на двор. Стол, табурет и лежанка. Вот и вся обстановка. На полу плетеный половичок. Лежанка была застелена матрацем, набитым свежим сеном. По запаху было понятно. На окнах чистые, светлые занавески. В общем, ему было в самый раз.
Осмотревшись, Елисей присел на лежанку и невольно скривился, услышав протяжный скрип. Хмыкнув, он специально несколько раз переместился и даже подпрыгнул, заставляя старую лежанку стенать, словно привидение, и, поднявшись, задумчиво проворчал:
– От такого скрипа ночью и поседеть можно. Спросонок подумаешь, что нечистая сила в комнату влезла. Бабка поменять-то позволит? – повернулся он к стоявшей на пороге девушке.
– Позволит. Нам оно без надобности было, а вы, коль пожелаете, так меняйте, – не поднимая глаз, ответила Марья.
– А ежели я сюда еще какую мебель привезу, спорить не станет? – не унимался Елисей.
– Не станет. Поступайте, как нужным сочтете, – выдохнула девушка.
– Ну и добре. Прибирать тут ты станешь? – на всякий случай уточнил парень.
– Я. И стирать, ежели надо вам, тоже я стану.
– Надо. Сама понимаешь, у меня других дел хватает, так что за эти дела я тебе отдельно платить стану, – пообещал Елисей.
– Благодарствую.
– А скажи, Марья, продукты в доме имеются? Может, чего с базару прикупить надо? Я все одно туда пойду.
–
