Очерки истории Франции XX–XXI веков. Статьи Н. Н. Наумовой и ее учеников - Коллектив авторов

ресурсы на улучшение системы образования и подготовки профессиональных кадров в развивающихся странах, но и получала в перспективе политические и экономические выгоды от продвижения политики франкофонии.

В странах Магриба после обретения независимости существовал запрос на сотрудничество с Пятой республикой и в области организации административной власти: французских экспертов нанимали на различные управленческие должности из-за нехватки собственных квалифицированных кадров. Так, в 1960-е гг. 90 % руководителей в сфере высшего образования Марокко являлись французами [31, p. 3]. Французские эксперты, советники и управленцы были задействованы на предприятиях, в финансовых организациях и других областях. При этом сами французские власти не хотели нести ответственность за функционирование политического аппарата иностранного государства и пытались прекратить подобную практику «прямого снабжения [кадрами – авт.]» [31, p. 10], которая вредила престижу и репутации Франции: с одной стороны, запрос на квалифицированную рабочую силу возрастал с каждым годом, но с другой стороны, расходы на найм французских экспертов являлись непосильным грузом для стран Магриба, что становилось причиной недовольства местных жителей. Так, в Марокко на эту статью расходов приходилась колоссальная сумма: более 160 млн. франков, что составляло 10 % всего национального бюджета [31, p. 3]. Отказаться Франции от «прямой помощи» североафриканским государствам было невозможно, так как это противоречило двусторонним соглашениям о сотрудничестве, подписанным между ней и ее бывшими колониями, а также – и это главное – вынудило бы их обратиться за поддержкой к другим иностранным государствам – ситуация, недопустимая с точки зрения национальных интересов Пятой республики и «подрывавшая ее экономическое и языковое положение в регионе» [32, p. 10]. Таким образом, власти Франции воспринимали прямое участие в подготовке управленческих кадров в странах Магриба не как способ возвращения к колониальному прошлому, а как временную и вынужденную меру для закрепления культурно-экономических, но – определенно – и политических позиций страны в регионе.

В 60– е гг. Гендирекция – в целях экономии финансовых средств – стремилась расширить количество национальных специалистов в Северной Африке и планировала «увеличивать вовлеченность [африканских – авт.] государств в эту деятельность» [32, p. 11]..Пятая республика была озабочена не столько плачевным состоянием местного образования, сколько намерением высвободить большой финансовый и человеческий ресурс Гендирекции, уходивший на «прямое снабжение кадрами» – не самое перспективное направление сотрудничества, расходы на которое замедляли модернизацию других областей культурных и научно-технических отношений. Чтобы постепенно отказаться от практики «прямого снабжения», требовалось увеличить финансовое участие стран Магриба в программах по обучению и подготовке местных профессиональных кадров, в первую очередь, учителей, на что местные власти шли неохотно. Но уже к 1969 г. правительство Марокко самостоятельно оплачивало 88 % расходов на подготовку профессиональных кадров, власти Туниса – 78 %; хуже всего дела обстояли в Алжире, где французские субсидии покрывали почти половину расходов на развитие этого направления [32, p. 10].

Для создания местной образовательной элиты Франция активно привлекала студентов из Африки к своей программе стажировок и стипендий. Количество стажировок, выделяемых иностранным студентам для их учебы во Франции, «увеличилось с 2102 в 1962–1963 гг. до в 1963–1964 гг., то есть рост составил 11 %» [33, p. 44]. Если проанализировать специализацию стипендиатов, то чаще всего во Францию приезжали учиться будущие педагоги (41 %), медики (20 %), биологи и химики (17 %), юристы и экономисты (12 %), студенты – искусствоведы (9 %). Количество стипендий в области технического сотрудничества за это время возросло на 16 % с 2228 до 2578 [33, p. 44]. Чаще всего их получали студенты из государств Африки, особенно из Конго, Бурунди, Марокко и Туниса. Как показывают отчеты Гендирекции, в целом, «общее число стипендий увеличилось в четыре раза за 1958–1963 гг., к 1963 г. 82 % всех стипендий предназначалось для стран третьего мира, а количество стипендий для африканских государств выросло в 20 раз по сравнению с 1958 г» [33, p. 44]. При этом самый внушительный рост количества стипендий для стран Африки был отмечен в 1964 г [30, p. 48]. Стипендиальная программа позволяла молодым независимым государствам хотя бы отчасти удовлетворить свои потребности в подготовке высококвалифицированных кадров. При этом сотрудничество в сфере образования обеспечивало Франции лояльность политических элит развивающихся стран и поддерживало ее имидж современной и высокотехнологичной державы.

Франция также осуществляла техническое сотрудничество с государствами Черной Африки (в том числе англофонными), которое в основном велось в двух направлениях: экономическое развитие стран-бенефициаров (производителей сельскохозяйственной продукции) и подготовка административных и научно-технических специалистов. Так, для Конго-Леопольдвиля (бывшее Бельгийское Конго) по запросу местного правительства Франция готовила административных и научно-технических сотрудников всех уровней, а в Бурунди Гендирекция открыла курсы повышения квалификации для агрономов и реорганизовала государственные социальные службы. В Руанде в 1963 г. было подписано соглашение по научно-техническому сотрудничеству, предусматривавшее работу в стране французских экспертов и советников, а также целую программу стипендий, стажировок и курсов повышения квалификации для местных кандидатов [30, p. 48]. В Конго-Киншасе (бывшее Французское Конго) за 1967 г. французское правительство организовало около 80 долгосрочных и краткосрочных командировок для французских экспертов и выделило 425 стипендий для стажировок местных специалистов во Франции [34, p. 82]. В Эфиопии научно-техническое сотрудничество заключалось во французской помощи в области медицины и точных наук. В 1962 г. Франция запустила здесь ветеринарную программу: французские специалисты приезжали в Эфиопию и обменивались опытом с местными ветеринарами. Борясь с извечным бичом Африки – голодом, Пятая республика ежегодно выделяла средства на программы по благоустройству сельских районов, например, в Танганьике [35, p. 32].

Таким образом, для молодых африканских государств, особенно франкофонных, сотрудничество с Францией было самым доступным и привычным способом получения экономической и технической помощи, а также возможностью решить проблемы культурно-образовательного характера. Политика франкофонии позволяла выстроить отношения с бывшей метрополией на партнерских началах, так как французская культура провозглашалась общим достоянием и частью африканской истории. Многие лидеры стран Тропической Африки последовательно выступали за сохранение и углубление сотрудничества с бывшей метрополией, активно участвовали в институционализации международной франкофонии: первый президент Сенегала Л. С. Сен-гор в 1960-е гг. указывал на «кардинальные отличия» между французской и африканской культурами, но утверждал, что они прекрасно уживаются вместе и способны дополнять и благотворно влиять друг на друга [36, p. 24], а президент Туниса Х. Бургиба заявлял о том, что французский язык является «мощным дипломатическим инструментом», который не может быть отвергнут «под предлогом лингвистической эмансипации» [37, p. 162]. Амани Диори, первый президент Нигера, отмечал «связь гения французского языка и идеала эмансипации» [38, p. 212].

Другим регионом широкого распространения франкофонии стал Индокитай. То, что Пятая республика обладала финансовыми и людскими ресурсами для оказания поддержки государствам региона и при этом «больше не являлась страной «первого эшелона», серьезно уступая сверхдержавам по экономическим и политическим ресурсам», делало