Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее - Владимир Шутов

Уточним понимание жертвы. Человеческая жертва есть передача части благ своего земного бытия горним мирам, иногда передача чисто символическая и не отягощающая человека в его земной жизни, а иногда и заметно отягощающая его. Истинная жертва должна иметь смысл откровенного дарения от чистого сердца и по искренней вере. Во всяком случае, религиозная жертва не должна становиться принудительно-обязательной или выгодно-расчетливой договорной куплей-продажей. Неужели земные материальные сокровища сами по себе могут представлять действительный интерес для горнего мира? Стыдно и смешно так думать.

Итак, жертва есть дар. Пост, разумеется, тоже можно рассматривать в качестве жертвы, однако он, вообще говоря, содержит в себе больше признаков индивидуального очищения. И потому слишком обременительный пост, исполняемый по ритуальным соображениям, нельзя рассматривать в качестве чистой жертвы. Ведь угнетение может мешать развитию личности, которое, вероятнее всего, более надобно богам, чем «частное» ее очищение. Разумеется, если «частное» очищение личности в дальнейшем приведет к совершению ею благих деяний, то и пост следует рассматривать в качестве эффективного средства служения богам.

Аналогичным образом надо подойти и к пониманию греха. Грех не есть неисполнение каких-то ритуалов или традиционных предписаний. Грех есть совершение неблаговидных и злых деяний, нарушение основополагающих, жизненно необходимых и проверенных веками религиозно-нравственных запретов, а также непротивление Злу. Нарушение же временно сложившихся правил поведения или каких-либо бытующих в головах определенных сословий догм не является еще грехом в его истинном понимании. Здесь надо уметь улавливать и устанавливать тонкую грань. Вот пример. Как квалифицировать нарушение какого-либо правила поведения, если это нарушение способствует высвобождению здоровой энергии, способствует развитию и не наносит вреда окружающим? Как квалифицировать уничтожение старого, мешающего приходу позитивного нового, то есть как квалифицировать вполне естественный природный динамизм?

Так что вопрос греха – вопрос довольно тонкий. Но одно можно сказать вполне определенно. Неблаговидное деяние должно быть исправлено последующими поступками совершившего его либо, при невозможности такого исправления, перекрыто другими благими деяниями. Словесные и слезные демонстрации кающегося могут быть восприняты только в качестве преамбулы последующего благого действия, не более того. А еще определенно можно сказать: грех есть то, что не служит никакому развитию, никакому продвижению вперед.

Теперь полезно несколько слов сказать о взаимодействии божественных сил с человеком. В различных философских и религиозных школах это взаимодействие представляется самым различным образом. В ряде учений считается, что это взаимодействие допускает личное обращение человеческого существа к всевышнему и едино-единственному богу, в других высшие силы считаются неявно разлитыми по всей окружающей нас природе. В последнем случае мы имеем пример как бы «безличностного» взаимоотношения «человек – высшие силы». Есть и другие трактовки такого взаимодействия. Как разрешить этот непростой вопрос?

Спорных вариантов ответа на этот вопрос довольно много. С ведической точки зрения наиболее правильным считается следующий. Если исходить из положения, что человека создал Бог-Творец (из этого положения выводят свои теологические построения большинство религий мира), и полагать, что высшие силы так или иначе призваны следить за своим творением (идея неучастия высших сил в человеческом бытии также редко принимается религиозными учениями), то следует считать, что хотя бы некоторая часть человеческих душ, обитающих на земле, обладает благостью и некоторыми необходимыми качествами, угодными высшим силам. Иначе все будет выглядеть очень нелогичным. Души, пропитанные крупицами божественного духа, нужны богу или богам. Таким образом, человеческие существа, имеющие в себе хотя бы крупицу божественного, не могут быть совсем уж недостойными этой крупицы.

Отсюда следуют вывод о необходимости развития человека в течение его жизни (иначе зачем даны эти крупицы, вспомните библейскую притчу о талантах). А религия как раз и должна выполнять роль дороги, по которой будет следовать вся развивающаяся часть человечества. Она должна стать дорогой, которая связывает эту часть земного бытия с горним миром.

При всем при том надо четко осознавать, что однобокое развитие, пусть и развитие очень интенсивное, нельзя считать полноценным развитием. Не случайно древние старались руководствоваться известным изречением: «В здоровом теле – здоровый дух». Смысл его прост и понятен – только одновременное поднятие многих пластов бытия способно вырастить и человеческую, и божественную гармонию. Не могут основательно «униженные и оскорбленные» сотворить величие духа. Не могут рабы породить достоинство и высокую нравственность. Не может так называемый пролетариат самостоятельно построить справедливое общество, как не может отдельная часть, да еще часть уровня ниже среднего, быть больше целого. Не могут нищие духом быть более всех мудрыми и более всего угодными богам. Не могут уроды породить здоровую породу. Не могут, не могут, не могут.

Божественные крупицы возвышают личность, поднимают ее над приземленной толпой, наполняют духом силы, гордости, готовности борьбы со Злом, духом высокого творчества, человеческого величия и одновременно осознания личной ответственности своего земного бытия. Взаимодействие «бог – человек» или «боги – человек» есть взаимодействие возвышения человека, а не принижения его, причем возвышения не только горнего, духовного, но и земного. Негоже богам проглядывать сквозь дыры нищих бездельников-оборванцев или лжемудрых юродцев (здесь не ведется речь о людях, претерпевших какое-либо большое несчастье).

В зависимости от уровня развития личности и будет ей уготовано взаимодействие с определенным уровнем небесной иерархии. Так понимание будет наиболее разумным.

3.4.10. Метаморфозы человеческой души

Во многих религиях мира принято считать, что душа человеческая вечна и не изменяется в посмертии. То есть считается, что душа является как бы инвариантой мироздания. Если же говорить о каких-то изменениях души в течение земной жизни, то эти изменения в большей степени понимаются как присовокупление к ней каких-либо грехов или, наоборот, освобождение-очищение от грехов. Одновременно подразумевается, что то, что «заработала» душа на земле, и определит ее посмертное бытие. При этом основное душевное ядро считается как бы остающимся неизменным. Подробно же говорить о последующих трансформациях души в горнем мире многие религии, за исключением, пожалуй, буддизма, что-то не очень расположены.

Понять такую позицию можно. Во-первых, она проста и заманчива. Заманчива потому, что каждый человек в данном случае будет считать, что он будет жить вечно, что он будет всегда. Во-вторых, поскольку принимается на веру, что основная «наработка» посмертного достояния души человека происходит при его земном существовании, которое к тому же нередко сводится лишь к одной жизни, то это пребывание становится стратегически важным, судьбоносно ответственным для человека и позволяет различным церковным организациям очень цепко держать души и сердца людей в своих руках. Разумеется, здесь мы подходим к практической стороне религиозного дела, но она тоже играет в нем заметную роль.

Однако разумно ли всегда находиться в рамках таких представлений? Немало чисто логических нестыковок мы можем обнаружить в такой позиции. Если земному человеку дано «право» заметно влиять на судьбу своей души, то почему в горних мирах у него такой возможности вроде как бы и нет? Почему горние миры не могут распоряжаться душами по своему усмотрению, например направлять их снова на землю? Почему душа окончательно определяется в иномире в результате своей однократной посмертной оценки (суда) высшими силами? Почему высшим силам не дано «права» изменять души человеческие, в том числе изменять состав души, наделяя ее одними элементами и удаляя другие?

В католической ветви христианства недаром было «придумано» чистилище, «придумано», чтобы очищать, то есть некоторым образом изменять умеренно грешные человеческие души. Идею чистилища можно рассматривать в качестве первой ступеньки на пути утверждения всевласти горнего мира в отношении человеческой души, в отношении ее динамизма.

В общем и целом подобного рода «почему» можно задать довольно много. Ограничимся тем, что упомянуто выше. Поэтому, не теряя времени на дополнительные доводы, можно сразу предложить модель динамики человеческой души, модель ее пребывания в различных мирах. В этой модели мы попытаемся учесть наиболее полезные идеи самых различных религиозных учений, а также результаты проведенного выше анализа. При этом придется несколько пошатнуть старые теологические стереотипы, которые мешают сформировать более широкую и гармоничную религиозную концепцию, собирающую важные идеи в непротиворечивое и отвечающее духу нашего времени единство.