Китайский Шерлок Холмс - Ши Чэнь

я умер здесь. Моя интуиция подсказывала мне, что на этот раз Го Цзунъи должен был знать о действиях Ци Лэя. В этот момент я боялся, что он ищет пропавшего Чэнь Цзюэ по всему острову, чтобы тоже заточить его сюда.

Я хотел встать, но как только уперся в пол руками, то почувствовал резкую боль в пояснице. Кажется, я получил серьезные внутренние повреждения.

Двигаться надо было плавно и медленно, чтобы избежать ужасной боли.

Мне потребовалось пять или шесть минут, чтобы подняться с пола на кровать. Как же это было сложно…

Что со мной сделают дальше? Сведут с ума, как в кино? Непонятно. Но, судя по фактам, изложенным в записках Тан Вэй, если кто-то захочет, чтобы я сошел с ума в лечебнице, то это будет весьма просто. Они смогут нанести по мне двойной удар – медикаментозный и моральный. Даже при наличии твердой воли и достаточного количества сил, если они подмешают мне лекарства в еду, я не смогу это предотвратить. А если объявлю голодовку, то умру через несколько дней.

Однако я не думаю, что они будут действовать столь быстро. Лже-Тан Вэй пропала несколько дней назад, а Чэнь Цзюэ нигде не могут найти. Вероятно, меня не убьют, пока его не поймают. Конечно же, это плацебо, которое я скормил самому себе. Как все обернется на самом деле, одному Богу известно. Мне остается только ждать. События показали, что сопротивление злит их еще сильнее. Я протянул руку и дотронулся до подбородка. Там нащупывалась огромная шишка, которая дико ныла и зудела. Наверное, сейчас я выглядел так, что даже родные родители меня бы не узнали. Лицо как будто увеличилось в три раза.

Я не знал, что делал Чэнь Цзюэ в этот момент. Он оставил записку и исчез. Отправился спасать Тан Вэй? Очень даже возможно. Он всегда такой: то, что говорит и то, что он делает, – абсолютно разные вещи. Неужели умные люди так любят темнить? В общем, я терпеть не могу его характер и восхищаюсь сам собой за то, что дружил с этим чудиком больше года.

Сколько мне еще ждать? Я лег на кровать, мой ум метался от одной мысли к другой.

Погодите-ка…

Внезапно в мою голову нахлынул поток слов: «каменная статуя», «ножки прибиты к полу», «палата слева», «темный и сырой коридор», «блок А»… Слова промелькнули перед глазами, а потом исчезли. Да! Это слова, а не образы, мои воспоминания основаны именно на словах! Это и есть просветление! Я все понял! Разве палата, в которую меня поместили, не та самая палата из ее записок?

В записках она один раз упомянула, что после приступа амнезии до палаты ее довела медсестра по имени Юань Цзин. Это точно она! На всем острове может быть только одна палата, которая находится в блоке «А» слева от статуи! Я почувствовал, как от нарастающего волнения сильнее бьется сердце и, кажется, стихает моя боль. Потому что я узрел лучик надежды. Эти идиоты-охранники, должно быть, забыли, что под моей палатой находится секретный проход, поэтому бездумно запихнули меня сюда. Они были так невнимательны, что допустили такую досадную ошибку. Ха-ха, правду говорят: безвыходных ситуаций не бывает!

Дрожа, я поднялся с кровати, затем присел на корточки и схватился обеими руками за опорную стойку кровати.

Надо просто провернуть ее, и тогда потайная дверь откроется.

Я выдохнул. В руке, в которую меня уколола Юань Цзин, чувствовалась жгучая боль. Но мне было все равно.

Раз, два, три…

Начинай вращаться!

Но…

Столбик не двигался.

Сначала я подумал, что у меня стало меньше сил из-за полученных травм, поэтому поднапрягся и, схватившись за столбик обеими руками, начал крутить его что было мочи. Ладони заныли. Я отказывался сдаваться, но хватка ослабевала, а руки начинали болеть еще сильнее. Скорее всего, я уже успел стереть ладони, но столб был абсолютно недвижим. Моя первоначальная уверенность куда-то пропала.

Как такое возможно? В заметках было четко сказано, что тут секретный проход.

Я не мог с этим смириться. Я забрался под кровать и попробовал провернуть подобное с каждой из ее четырех ножек. Результат, впрочем, остался тот же. Постучал кулаком по бетонному полу под кроватью – по звуку не было похоже, что под полом была сокрыта потайная дверь. Я не стал вылезать из-под кровати и, находясь в том же положении, начал лихорадочно вспоминать содержание записок. Я же не высосал это из пальца. Это однозначно личный опыт Тан Вэй, который она записала карандашом на бумаге… Нет, когда охранники преследовали ее в туннеле, они уже обнаружили секретную дверь.

Может быть, после того, как они обнаружили проход, его перекрыли?

Но на полу ведь нет никаких следов? Могли ли они вообще все это сделать за два дня?

Или это обман?

И записки поддельные?

Кстати, почему я не рассмотрел проблему с этой стороны?

В этот момент до меня дошло.

Если записки поддельные, то все встает на свои места. Се Ли вовсе не умер, а заключение в психушку – это полный блеф. Верно, если все является фарсом, розыгрышем, то есть объяснение! Но вот вопрос: кто тогда написал записки Тан Вэй? Если предположить, что все написанное там – ложь, то какую цель преследовал их автор? Пошутить? Ну уж нет. Как говорит Чэнь Цзюэ, у любого необычного поступка есть своя мотивация. Некоторые мотивы сокрыты так глубоко, что они абсолютно незаметны для других людей, но если разложить все по полочкам, их удастся обнаружить.

Ничего не выходит, мой мозг работает чересчур медленно.

– Черт! – в отчаянии крикнул я в потолок.

– Хе-хе-хе-хе-хе…

Кто-то засмеялся. Это же… Это смех Чэнь Цзюэ!

– Хе-хе-хе…

Стало слышно еще лучше. Кажется, я даже увидел высокомерное выражение его лица.

– Ты все еще такой дурак. Чувствуешь, что недостаточно умен, и поэтому решил махнуть на все рукой?

– Чэнь Цзюэ? Это ты? Где ты? – Я оглянулся по сторонам, но никого не увидел.

Но голос же был так близок. А вдруг это его призрак говорил со мной?

– Идиот, я рядом!

Действительно, звук долетел из-за стены. Это и впрямь Чэнь Цзюэ!

– Ты здесь, чтобы спасти меня? – спросил я. – Кстати, где ты вообще был? Почему тебя так долго не было?

После минуты молчания Чэнь Цзюэ подал голос:

– Мне нужно было кое в чем убедиться.

Я нетерпеливо спросил:

– Ты уже знаешь, кто убийца?

– Хань Цзинь, я все, все знаю! – повысил он голос.

– Правда? Обалдеть!

– Ага. Но было бы еще лучше, если бы меня