Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год - Кэтрин Л. Мур

– Я сделаю это, сынок. – Он приложил лицо к двойным защитным очкам и осмотрел маленькую серебристую сферу, крошечную луну. Он осторожно переместил два подсвеченных перекрестия вверх, пока они не оказались точно по касательной к верхнему и нижнему краям диска. – Отметка!

Показания были зафиксированы и переданы штурману, который вскоре вынырнул из-под крышки.

– Это наш малыш, капитан.

– Хорошо.

– Мне произвести визуальную триангуляцию?

– Пусть это сделает дежурный офицер. Ты иди вниз и немного поспи. Я сбавлю обороты, пока мы не подойдем достаточно близко, чтобы воспользоваться оптическим дальномером.

– Спасибо, я так и сделаю.

Через несколько минут по кораблю разнесся слух, что Восемьдесят восьмой появился в поле зрения. Либби оказался на кубрике по правому борту в толпе возбужденных товарищей и попытался разглядеть их будущий дом через иллюминатор. Маккой охладил их энтузиазм.

– К тому времени, когда мы достаточно приблизимся к астероиду, чтобы его можно было разглядеть невооруженным глазом, мы все будем на местах для посадки. Астероид диаметром всего в сто миль.

Так оно и было. Много часов спустя диктор прокричал:

– Всем приготовиться! Займите свои места для посадки. Закройте все герметичные двери. Приготовьтесь отключить вентиляторы по сигналу.

По приказу Маккоя они лежали следующие два часа. Короткие вспышки факелов ракетных двигателей чередовались с тошнотворной невесомостью. Затем вентиляторы остановились, и штуцеры контроля со щелчком встали на свои места. Корабль на несколько мгновений завис в свободном падении. Последний быстрый взрыв, пять секунд падения, и короткий легкий скрежещущий удар. Из громкоговорителя раздался звук горна, и снова заработали вентиляторы.

Маккой легко поднялся на ноги и, покачиваясь, встал на цыпочки.

– Всем выйти, бойцы, это конец пути.

Невысокий коренастый парень, немного моложе других, неуклюже последовал его примеру и бросился к двери, крича на ходу:

– Давайте, ребята! Давайте выйдем наружу и осмотримся!

Каптенармус заткнул его:

– Не так быстро, паренек. Дерзай, но снаружи нет воздуха. Ты или замерзнешь насмерть, или сгоришь заживо или взорвешься, как спелый помидор. Командир отряда, выдели шестерых, чтобы они достали скафандры. Остальным оставаться на местах.

Вскоре рабочая группа вернулась, нагруженная парой дюжин объемных упаковок. Либби выпустил из рук те четыре, которые нес, и наблюдал, как они мягко опускаются на палубу. Маккой расстегнул молнию на упаковке одного из костюмов и прочитал им инструктаж:

– Это стандартная рабочая модель «Марк IV», серийный выпуск, вторая модификация. – Он схватил костюм за плечи и встряхнул его так, чтобы тот развернулся и стал похож на длинное зимнее нижнее белье; шлем при этом беспомощно повис. – Он поддерживает жизнедеятельность в течение восьми часов, на этот же период времени есть запас кислорода. Он также оснащен резервуаром для очистки азота и картриджным фильтром для удаления углекислого газа и водяных паров.

Он продолжал бубнить, практически дословно повторяя описание и инструкции из регламента. Маккой знал эти костюмы так же хорошо, как язык знает небо; это знание не раз спасало ему жизнь.

– Костюм сделан из стекловолокна, ламинированного нелетучим асбестоцеллюлитом. Эта ткань гибкая, очень прочная и отражает любые лучи, которые могут быть в Солнечной системе за пределами Меркурия. Костюм надевают на обычную одежду, но обратите внимание на складки гармошкой на основных швах, скрепленные проволокой. Это сделано для того, чтобы внутренний объем костюма оставался неизменным при сгибании рук и ног. В противном случае давление газа надувало бы костюм, и носить его было бы затруднительно.

Шлем отлит из прозрачного силикона, покрыт свинцом и поляризован для защиты от мощного излучения. Он может быть оснащен внешними козырьками любого необходимого типа. Сейчас приказано носить фильтр не слабее янтарного номер два. Кроме того, свинцовая пластина покрывает череп и проходит вниз по задней стенке скафандра, полностью закрывая позвоночник.

Костюм оснащен двусторонней телефонией. Если ваша рация отключится, такое часто бывает, вы сможете разговаривать, соприкоснувшись шлемами. Вопросы?

– Как мы будем есть и пить на протяжении восьми часов?

– Вы не будете в них находиться по восемь часов. Вы можете класть сахарные шарики в приспособление в шлеме, но вы, мальчики, всегда будете принимать пищу на базе. Что касается воды, то в шлеме рядом с вашим ртом есть соска, до которой вы можете дотянуться, повернув голову влево. Она подключена к встроенной фляге. Но не пейте больше, чем необходимо, когда вы одеты в костюм. В нем нет встроенного туалета.

Каждому парню выдали по костюму, и Маккой показал, как их надевать. Костюм расстилался во всю длину спиной вниз на палубе, передняя молния, которая тянулась от шеи до промежности, была широко расстегнута, и человек садился внутрь этого отверстия, после чего нижняя часть натягивалась наподобие длинных чулок. Затем надо было залезть в рукава и втиснуться в тяжелые гибкие рукавицы. Наконец, чтобы надеть шлем, надо было сгорбиться и откинуть голову назад.

Либби следил за движениями Маккоя и поэтому смог надеть свой костюм. Он осмотрел молнию, которая закрывала единственное отверстие костюма. Она закреплялась двумя мягкими прокладками, которые прижимались друг к другу застежкой-молнией и герметизировались внутренним давлением воздуха. Внутри шлема к фильтру вел загубник для выдоха.

Маккой суетился, осматривал новобранцев, подтягивал ремни то тут, то там, инструктировал их по использованию внешних средств управления. Удовлетворенный, он доложил в боевую рубку, что его отделение прослушало основные инструкции и готово к высадке. Ему разрешили вывести их на получасовую акклиматизацию.

Маккой вывел по шесть человек за раз через воздушный шлюз на поверхность планетоида. Либби заморгал от непривычного блеска солнечных лучей на скале. Хотя Солнце находилось более чем в двухстах миллионах миль и заливало маленькую планету излучением, составляющим лишь пятую часть того, что получала мать-Земля, тем не менее из-за отсутствия атмосферы свет был очень ярким, и он щурился. Он был рад, что находится под защитой янтарного фильтра. Над головой Солнце размером с монетку сияло с мертвого черного неба, на котором немигающие звезды теснили друг друга и само Солнце.

В наушниках Либби прозвучал голос товарища:

– Ого! Горизонт так близко. Держу пари, до него не больше мили.

Либби окинул взглядом голую равнину и задумался над этим вопросом.

– Еще ближе, – сказал он. – Меньше трети мили.

– А ты, черт возьми, откуда знаешь, Мелкий? И кто тебя вообще спрашивал?

Либби, защищаясь, ответил:

– На самом деле тысяча шестьсот семьдесят футов, если считать, что мои глаза находятся на высоте пяти футов трех дюймов над уровнем земли.

– Дичь какая-то. Мелкий, ты что, самый умный?

– Это неправда, – запротестовал Либби. – Если астероид круглый и диаметром в сто миль, то, естественно, горизонт должен находиться на таком расстоянии.

– Кто это сказал?

Маккой вмешался:

– Заткнись. Либби почти прав.

– Он совершенно прав, – послышался незнакомый голос. – Я посмотрел это в навигаторе, прежде чем покинул рубку управления.

– Вот как? – снова раздался голос Маккоя. – Если главный квартирмейстер говорит, что ты прав, Либби, значит, ты прав. Как ты это понял?

Либби