Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры - Людмила Ивановна Сараскина

в литературном источнике намного глубже и затейливее, чем уровень спора «в лоб» между персонажами фильма. Остается открытым вопрос, умышленно ли так сделали авторы сериала или вышло случайно.

Вообще приписывать писателю мысли, страсти, пороки его героев – это негодный, хотя и распространенный прием; густо востребованный в сериале.

Описывая брату свое каторжное житье-бытье, Достоевский отмечал «вечное сосредоточение в самом себе», куда он убегал «от горькой действительности» (28, кн. 1: 171).

Авторы фильма, утомившись каторжным мраком, захотели разукрасить «вечное сосредоточение в самом себе» занятным художественным вымыслом и подарили Достоевскому воспоминание о петербургском борделе. Постельная сцена с молоденькой проституткой Лизой из Риги (она всего две недели как в «доме») должна была, по-видимому, пролить свет на сердечные раны молодого Достоевского. Высвободившись на минуту из страстных объятий девушки, он признается ей: «Я люблю одну женщину, нежную, величественную, гордую, жестокую. Но она меня не любит, понимаешь?» В этот момент перед его взором возникает образ, вероятно, Авдотьи Панаевой (Катерина Васильева), которую он жадно целует, а та решительно отталкивает дерзкого ухажера: «Этого нельзя, Федор Михайлович, этого нельзя!»

Но Достоевский не унимается: «Ты, – говорит он Лизе, – мне нужна только для того, чтобы воображение мое в постыдной похоти нарисовало ее черты. Тебе ясно это?» Девушка послушно отвечает: «Ясно. Но ведь не всякая могла бы вам послужить для этого. Что вы там размечтались о благородной красавице? Вам ведь и девушка нужна премиленькая, хотя бы из панели». Достоевский: «А ведь полюбить можно только ту женщину, которую трудно добиться. Нельзя же полюбить существо, которое принадлежит всем и каждому. Это неестественно, это разврат какой-то уже, это низость».

Нравоучительный монолог заканчивается бурными ласками, глубоко памятными узнику, так что «в горькую действительность» он возвращается с лицом светлым и помягчевшим.

Трудно комментировать эту сцену, оставаясь в рамках филологического или искусствоведческого анализа. Но увидеть, как тяжело было Евгению Миронову произносить придуманные сценаристом «жалкие слова» и разыгрывать несчастную любовь к недоступной гордой даме в объятиях «премиленькой девушки с панели», чувствовать, как страдает большой актер от безвкусицы и пошлости навязанных его герою обстоятельств, вполне возможно. Приводилась же эта «клубничная» сцена в доказательство того, по-видимому, что «нехрестоматийный Достоевский» был вполне живой человек, который не избегает греховного, человеческого.

«Целых четыре года он сидел в остроге. Выпускали их оттуда только на работу. Эта каторжная история на экране совершенно невнятная, – утверждал Д.А. Достоевский. – А можно было каторгу одной сильной сценой показать. Достоевский же сам сказал, что на всю жизнь запомнил эпизод, когда они брели, бренча кандалами по дороге. И вдруг маленькая девочка подбегает к писателю и дает копеечку. Эта копеечка всю жизнь пролежала у Федора Михайловича на столе, он ее вспоминал. Ну, показали бы это. И все – больше ничего не надо. Ведь эта маленькая девочка потом во многих романах обнаруживается. Особенно в “Сне смешного человека”… Если бы я оказался в худсовете, категорично заявил бы: “Такое показывать нельзя! Вы просто испортите все впечатление о Достоевском”. Володарский провалился, потому что о Достоевском глубоко не задумывался»28.

Придуманной сценой о русской камелии Лизе из Риги начинается «женская» тема сериала, кажется, и в самом деле центральная в нем.

«Многое из жизни писателя стало бы драматическим примером для других, а сняли “похождения г-на Д. по бабам”. Да, в его жизни было достаточно женщин, и многим он признавался в любви, со многими хотел создать семью. Но ему отказывали… Однако там все женщины сыграны совершенно не так, хотя я, как потомок, их себе представляю. И Мария, и Анна Григорьевна Сниткина. Поскольку последняя – моя прабабка – я генами чувствую, какой она была. К слову, был ведь и еще один сценарий про Анну Григорьевну, которая сыграла большую роль в жизни писателя. Его главные пять романов написаны при ней. Она создала Федору Михайловичу все условия и доказала, что его талант его и вытянет. Так вот: был сценарий про жену Достоевского, он попал на тот же канал, прошел худсовет, и мы все радовались, что материал приняли к постановке. Но вдруг является Володарский, который у всех на слуху, и перебивает своим никчемным сценарием эту тему. Так что теперь не знаю, когда фильм про Анну Григорьевну мы увидим. Это меня тоже ужасно расстроило… Понимаете, какая-то везде неряшливость! Не проявляется глубокий интерес к материалу. Про этот фильм Достоевский не сказал бы: “О, то, что я хотел, про мою жизнь и показали!”»29.

И дело даже не в том, что в картине о «нехрестоматийном» Достоевском много женщин и любовных сцен с ними. Дело в том, как они показаны и откуда, «из какого сора» растут семена любви.

За десять минут до окончания первой серии возникает рассказ о ссылке рядового 7-го Сибирского линейного батальона Достоевского: после каторжного острога он был отправлен из Омска в Семипалатинск, где был размещен в деревянной казарме, но вскоре получил разрешение перебраться на частную квартиру. Достоевского, который местному обществу был известен не только как политический ссыльный, но и как литератор, стали приглашать офицеры и чиновники; хлебосольный холостяк подполковник Велихов часто оставлял скромного, сдержанного и уже немолодого солдатика обедать. В доме у Велихова весной 1854 года Достоевский и познакомился с чиновником особых поручений при местной таможне коллежским секретарем Александром Ивановичем Исаевым, своим ровесником. Знакомство переросло в тесную дружбу, однако новый друг был отчаянным, опустившимся алкоголиком, потерявшим должность. Но, бывая у Исаева чуть ли не ежедневно, Достоевский дорожил знакомством и общением прежде всего с его 28-летней женой, Марией Дмитриевной, которая потрясла воображение ссыльного солдата хрупкостью, впечатлительностью, образованностью, умом, женским обаянием… и отчаянным положением при муже-пьянице, которое она стойко переносила. История драматической любви Достоевского и М.Д. Исаевой достаточно известна – по письмам Ф.М. и воспоминаниям барона А.Е. Врангеля: молодой семипалатинский прокурор, тесно сдружившийся с политическим ссыльным, был невольным свидетелем всех перипетий этой истории30.

Но сериал, кажется, задался целью создать отличную от реальной биографию Достоевского – с новыми обстоятельствами знакомств и дружб, с небывалыми экзотическими подробностями. Сериальный Достоевский, едва попав в Семипалатинск и знакомясь с городом, блаженно улыбается, гуляя по его тесным улочкам, разглядывая прохожих, дома и вывески магазинов. Углядев за одной из витрин хорошенькое дамское личико, резко останавливается: дама, по всей видимости, из приличных, оборачивается. Ее мимолетная улыбка придает солдатику храбрости, и он решительно открывает дверь лавки. Дама выбирает ткань на платье и смотрит то на бордовую, то на бирюзовую. «Бирюзовый», – подает голос солдат. – Берите бирюзовый. Он вам лучше к лицу». Даме неприятна дерзость незнакомца. Но тот быстро исправляет оплошность: «Извините, не представился. Достоевский, литератор,