"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Горелик Елена Валериевна

Хоть с собой забирай всех, кто привык воду мутить. Пусть вспомнят молодость, когда выбирались если не на войну, то на охоту. Жирок растрясут, проблемами народа проникнуться, сами развеются. Все не в думной палате друг с другом ругаться, а то и за бороды друг друга таскать. Хвостов младший особенно в этом преуспел.

– Что, воевода, задумался? – окликнул его Елизар Елисеевич. – Или не веришь в победу войска нашего?

– Да в победу я верю, – усмехнулся мужчина. – Думал я, что с боярами делать на то время, пока в столице токмо царица да царевны будут. Не забрать ли тех, кто пободрее, с собой.

– Думаешь, проредить думу боярскую? – не сдержал улыбки патриарх. – А ну как благословлю их на подвиг такой, что делать будут?

– Отче, Козьма Силыч, не вводите в искушение, – взмолился Елизар Елисеевич. – Ведь какой способ хороший избавиться от тех, кто больше мешает, чем помогает. Но куда гуманнее будет отправить их куда-нибудь за Каменный Пояс.

– Город Воркуту строить, – снова хмыкнул воевода.

– Можно и Воркуту, – согласился царь. – Хотя, для начала, и южнее что-то не помешает. Что бы потом сразу нормальную дорогу дальше прокладывать.

Патриарх только качал головой. Действительно, велико искушение, сам с трудом удерживался, чтобы не призвать Господа в свидетели, да и отправить всех бояр разом на сражение во славу Московии. Ну и свою собственную, если получится ее стяжать.

– Успеется, – вздохнул Феофил. – Не дело свои дела обделывать, прикрываясь Божьей волей. Боги нам не простят. Можно только помолиться, чтобы у кого-то из думных смутьянов желание в поход отправиться само прорезалось. Но не более. А вот потом можно будет потихоньку от думы отказываться, приказы на первые места выводить. Уже у всех давно так, одни мы отстали.

– Ну, не то, чтобы отстали, – усмехнулся царь, – скорее кое-кто делает вид, что все дума решает. А они, как обсуждать начинают что, в такой раж входят, что напрочь забывают, о чем разговор шел. А я потом продвигаю нужные мне решения с формулировкой «дума приговорила».

– Хитер, государь, – покачал головой воевода. – Смотри, как бы младший Хвостов чего не заметил.

– Ничего, будет у меня для него поручение одно, важное, – ободрил их Елизар Елисеевич. – Но все потом. Пока же, помолись отче, о рабе божьем на бой с супостатом отправляющемся.

Царь поднялся и покинул горницу. Настало время прощаться с матушкой царицей, с дочерями, с будущей невесткой, коя успела стать как дочь. После облачиться в доспех походный, сказать боярам слова прощальные, порадовать хитроумных клятвами, что боги приняли, и можно в путь отправляться.

– Уж насколько покойный Елисей Никитич хитер был, – произнес патриарх Феофил, и то сын отца превзошел. А юный царевич и сейчас не прост, а что из него вырастет. И наставники у него наилучшие, и Кощей присматривает, а теперь еще с Василисой Ивановной дружбу свел. Иногда даже страшно думать, что нас ждет.

– Отчего же страшно? – полюбопытствовал воевода, не спешивший уходить. Все едино вещи его собраны, ждут в обозе, конь у коновязи стоит, а с домашними он еще утром проститься успел.

– Что не придется при той благости пожить, – ответил священнослужитель.

– Будет, отче, какие твои годы. Не намного ты меня старше.

– И тебе, значит, не доведется, – «ободрил» его Феофил. – Но краем глаза в будущее заглянуть успеем, это уж точно.

Козьма Силыч только головой покачал. Может, прав патриарх. Царевич еще молод, на престол садиться желания не изъявляет. Да и царь едва сорок лет разменять успел. Еще править и править ему, если только враги не изведут. Хотя, еще вопрос, кто кого. Скорее уж он их. Вкупе с боярами.

– Благослови, отче, – лишь попросил воевода, становясь на колени.

– Благословляю на труд ратный, – торжественно произнес тот, осеняя служивого крестным знамением. А после тихо добавил. – Ты уж там и за меня тоже повоюй.

Воин только чуть склонил голову, показывая, что услышал, после чего поднялся и вышел из горницы.

Патриарх задумчиво смотрел в окно. Вот Козьма быстро спустился с крыльца, перекрестился на купола храма, после чего поспешил к коновязи. Осмотрел своего коника, проверил сбрую, седло, после чего отправился к ожидавшим отправления воям. Какое-то время они что-то обсуждали, скорее всего, опытный вояка наставлял молодых. Но вот они обернулись и поспешили к крыльцу. Знать, царь идет. Феофил поднялся. Пора и ему служить краткий молебен перед отправлением оставшихся войск. Просить победы воинству Московии против противника, на земли чужие вторгшегося.

Несколько штрихов, рисунок, кажется, закончен. Василиса отвлеклась от бумаги и посмотрела на церквушку, окруженную деревьями. Вроде оно, но что-то неуловимое ускользало. Вроде цвета те, перспектива соблюдена, все детали переданы, но чего-то не хватает. Уже не первый раз она бьется над этой загадкой, но к решению приблизиться так и не смогла.

– Это что, ты намалевала? – раздалось за спиной.

Девушка медленно сделала глубокий вдох, выдохнула, после чего повернулась с дежурным выражением лица профессионального медика.

– Здравствуйте, – приветствовала она бабку Матрену. – Случилось что-то? Помощь вам лекарская нужна?

– Нет, милая, нет, хорошо все, – довольно улыбнулась она. – А вот тому жрецу, у которого я пыталась вызнать, чем их бог лучше наших, от нервов бы что-нибудь. А то заикаться начал, руки трясутся, глаз дергается.

– Обойдется, – усмехнулась Вася. – От их воплей по утрам у некоторых коров молоко пропадало, да куры нестись переставали.

– А с церквушкой ты чутка ошиблась, – вновь перевела взгляд на рисунок бабка Матрена. – Она на небольшом пригорке стоит. Сейчас уже не видно, а когда я молодой была, даже ступеньки делали у подножья. Да лесенка у крыльца там крутая. Ты и сама, наверное, замечала. А на картинке твоей она почти как дома оказывается.

Художница посмотрела на рисунок, потом на здание. Действительно, вроде и кажется, что они одной высоты, но дома ближе, а она все на одной линии рисовала.

– Спасибо большое, бабушка, – искренне поблагодарила она приставучую жительницу Городца. – Вот какой раз рисую, да все никак не могу понять, в чем дело. Видно, надобно было прожить в этом городе хотя бы половину вашего, да самой на каждую ступеньку не по одному разу подняться.

– А ты обращайся, коли надобно будет, – усмехнулась та. – Я плохого не посоветую. Просьба у меня к тебе будет, голубка. Подари ты мне хоть одну свою картиночку. Иной раз уже ноги не идут, я хоть так на город смотреть буду.

– Непременно, – кивнула Василиса, складывая принадлежности. – Посмотрю, что у меня есть, да принесу вам.

– Спаси тебя Бог, милая, – поблагодарила ее старуха, после чего наскоро распрощалась и отправилась куда-то по своим делам.

Девушка несколько минут смотрела в сторону улицы, на которой скрылась главная сплетница города. Вот дела, ни обхамила никого, ни нажаловалась почти ни на что. Разве картинки попросила, но это такая мелочь. У нее столько видов скопиться успело, что не жалко будет, пусть и для бабки Матрены. Кто знает, сколько ей еще по улицам бегать, может, скоро с трудом передвигаться будет. Печальная это участь, ползать по маленькой избушке, когда ты привыкла за день пересекать город из конца в конец, да не один раз. Опять же, сейчас от нее польза большая, жрецов забалтывает до нервного тика. Слуги царские уже сообщили, что те думают, не обратиться ли к местным лекаркам за помощью. Самое худшее, что яги могут сделать – в мышь превратить да кошке отдать. Бабка же с ними и без того, как кошка с мышью играется.

Уйти девушка не успела. Постоянно оглядываясь, творя какой-то знак и что-то шепча, к ней подошел один из жрецов, глубоко поклонился, после чего заговорил дрожащим голосом.

– П-простите. В-вы б-будете з-здешней к-колдуньей?

– Скорее ее ученицей, – поспешила уточнить Василиса. – В лягушек превращать не обучена, только гадаю немного, лечу по мелочи, ну и так, на подхвате.