История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов

и политическая свобода вредны для России, что народ должен находиться в состоянии патриархального подчинения власти Церкви и светских властей, что греко-православные массы должны быть ограждены от влияния чуждых религий и рас, которые соответственно должны занимать в русской монархии подчиненное положение по отношению к господствующей нации. Идеи этого фанатичного реакционера, которого прозвали «Великим инквизитором» и чье имя было изменено в народе на «Бедоносцев», возобладали на гатчинских конференциях. Кульминацией обсуждения стало решение воздержаться от каких-либо уступок революционной стихии путем проведения реформ, пусть даже скромных по своему характеру, и во что бы то ни стало сохранить режим полицейского государства в противовес царившей в России идее правового государства. «гнилой Запад».

Соответственно, имперский манифест, обнародованный 29 апреля 1881 г., провозглашал народу, что «Голос Божий повелел нам энергично взять бразды правления, вселив в нас веру в силу и истину самодержавной власти». власть, которую мы призваны установить и охранять». Манифест «призывает всех верных подданных искоренить отвратительный мятеж и утвердить веру и нравственность». Методы утверждения веры и нравственности вскоре стали известны в «Полицейской конституции», которая была дарована России в августе 1881 г. под названием «Устав о принудительной общественной безопасности».

Этот статут наделяет русских столичных сатрапов (св.

Петербурга и Москвы) и многих губернских центров — генерал-губернаторов и губернаторов — право издавать особые постановления и тем самым отменять обычные законы, а также арестовывать и высылать в Сибирь без должного судебного разбирательства. закона, все граждане, подозреваемые в «политической небезопасности». Эта пародия на закон habeas corpus, гарантирующий неприкосновенность полиции и жандармерии и фактически предполагающий приостановление действующего законодательства в значительной части монархии, с тех пор ежегодно продлевалась специальными имперскими постановлениями и оставалась в силе до тех пор, пока наши дни. Подлинная «Полицейская конституция» 1881 г. пережила бутафорскую гражданскую конституцию 1905 г., выступая символом узаконенного беззакония.

2. НАЧАЛО ПОГРОМНОЙ ПОЛИТИКИ

Катастрофа 1 марта естественным образом подтолкнула не только правительство, но и значительную часть русского народа, напуганного призраком анархии, в сторону реакционной политики. Эта ретроградная тенденция не могла не сказаться на еврейском вопросе. Бацилла юдофобии зашевелилась в политически незрелых умах, расстроенных террористическими актами. Влиятельные органы печати, поддерживавшие более или менее тесные отношения с руководящими государственными сферами, занимали все более и более враждебное отношение к евреям. Столичная газета «Новое «Время», начавшее в то время свою гнусную карьеру официозного органа русской реакции, и ряд провинциальных газет, субсидируемых правительством, вдруг заговорили о евреях в тон, который предполагал, что они были во владении какой-то ужасной тайной.

Почти на следующий день после покушения на царя газеты подобного рода стали намекать, что к этому приложили руку евреи, а вскоре после этого в южнорусской печати появились тревожные слухи о готовящихся организованных нападениях на евреев этот регион.

Эти слухи были основаны на фактах. Зловещая агитация царила среди низших слоев русского населения, а невидимые руки сверху как бы подталкивали ее к совершению гигантского преступления. В том же марте таинственные эмиссары из Св.

Петербург явился в крупные города юга России, такие как Елисаветград (Елизаветград), Киев и Одесса, и вступил в тайные переговоры с высшими полицейскими чинами о возможном «вспышке народного возмущения против евреев», который, как они ожидали, происходят в рамках экономического конфликта, намекая на нежелательность препятствования волеизъявлению населения России силами полиции. Фигуры великорусских купцов и батраков, или кацапов, как именуют великороссов на малороссийском Юге, стали появляться в вагонах и на вокзалах, выступать перед простым народом скорое наказание, которое скоро будет применено к евреям, или читать им антисемитские газетные статьи.

Далее они заверили их, что издан имперский указ, призывающий христиан атаковать евреев в дни приближающейся греко-православной Пасхи.

Хотя после этих событий прошло много лет, до сих пор не удалось установить, какое конкретное учреждение вело эту погромную агитацию в русских массах. Не удалось также выяснить, в какой степени тайное общество высших сановников, образовавшееся в марте 1881 г. под названием «Священная лига», с целью защиты личности царя и участия в в движении замешана террористическая борьба с «врагами общественного порядка». Но сам факт, что погромы были тщательно подготовлены и спланированы, не вызывает сомнения: об этом можно судить по тому обстоятельству, что они вспыхнули почти одновременно во многих местах русского юга и везде проходили по одному и тому же хорошо организованная «активность» толпы и заведомое бездействие властей.

Первая вспышка бури произошла в Елисаветграде (Елизаветграде), крупном городе Новороссии, с еврейским населением в пятнадцать тысяч душ. Накануне греко-православной Пасхи местные христиане, встречаясь на улицах и в магазинах, говорили друг другу о том, что «жидов вот-вот побьют», Евреи встревожились. Полиция, готовая поддерживать общественный порядок в первые дни Пасхи, вызвала небольшой отряд солдат. Вследствие этого первые дни праздника прошли спокойно, а на четвертый день, 15 апреля, войска были убраны с улиц.

В этот момент начался погром. Организаторы беспорядков отправили пьяного русского в салун еврея, где он начал хамить. Когда трактирщик вытолкал возмутителя спокойствия на улицу, толпа, ожидавшая снаружи, начала кричать:

«Жиды бьют наш народ» и бросались на случайно проходивших евреев.

Очевидно, это был заранее подготовленный сигнал к погрому. Еврейские магазины на рыночной площади были атакованы и разрушены, а товары разграблены или уничтожены. Поначалу полиции при поддержке войск удалось каким-то образом разогнать бунтовщиков. Но на второй день погром возобновился с большей энергией и лучшим руководством, при подозрительном бездействии как военного, так и полицейского начальства.

Следующее описание событий взято из материалов официального следствия, не предназначенных для публикации и поэтому свободных от бюрократических увиливаний, характерных для российских публичных документов: В ночь с 15 на 16 апреля было совершено нападение. на еврейских домах, в первую очередь на винных магазинах, на окраине города, в результате чего один еврей был убит. Около семи часов утра 16 апреля бесчинства возобновились, распространившись с необычайной силой по всему городу.

Клерки, официанты в салунах и отелях, ремесленники, шоферы, лакеи, поденщики на государственной службе и солдаты в отпуске — все они присоединились к движению. Город представлял собой необыкновенное зрелище: улицы, покрытые перьями и заставленные сломанной мебелью, выброшенной из жилых домов; дома с выбитыми дверями и окнами; разъяренная толпа, бегущая с криками и свистом во все стороны и беспрепятственно продолжающая свою разрушительную работу, и, как завершающий штрих к этой картине, полное безразличие местных нееврейских жителей к хаосу, творящемуся на их глазах. Войска, призванные для наведения порядка, не имели определенных указаний и при каждом нападении толпы на чужой дом ждали приказа военных или