Мать Вода и Чёрный Владыка - Лариса Кольцова

Гора доктор выходил редко, предпочитая гулять в горах. Бескрайние, они никогда не заселялись людьми, они были первозданны в этом смысле. Но иногда он, всё же, и выходил в лесопарк и прилегающие участки леса. В этот день он сидел на том поваленном бревне, которое решили не убирать и оставить для отдыха у дорожки, обрубив только ветви и отшлифовав его для удобства тех, кто решил бы там отдохнуть в тенистом укромном уголке. Свойства древесины так называемого «лакового дерева» были удивительны. Она годами оставалась неизменной, пока верхняя, будто специально отполированная кора сохраняла свою целостность.

Нэя тоже любила это бревно. Оно было близко к её дому «Мечта», но в то же время лежало в укромном уголке, где можно было от всех спрятаться. Она шла туда, но увидела там человека, которого не видела раньше. Трудно было определить его возраст. Он был беловолосый, как Тон-Ат, как была бабушка, но гладок лицом как молодой мужчина, хотя глаза были слишком умудрёнными и усталыми для молодого человека. И Нэя почуяла, он землянин. Она поздоровалась и нерешительно затопталась на месте.

— Садитесь, — сказал он мягко и с тем особым акцентом, уловив который, Нэя поняла, что попала в цель своей догадкой. С подобной чёткостью здесь говорили только земляне. Незаметный для большинства жителей Паралеи, принимающих выговор как одну из особенностей индивидуального тембра голоса человека, он был очевиден для Нэи. Одет незнакомец был просто и неброско. Но браслет на запястье был чрезмерно замысловат для местных насельников «Садов Гора». Опять же, иной любопытный взгляд примет это как пустое украшательство или причудливо оформленную дороговизну дизайна вещи, но только не Нэя, слишком знакомая с их особенностями. Она села с самого края. Он внимательно изучал её бледное лицо, чей недавний и такой нежный румянец выцвел.

— Я Франк, — сказал он, — врач. Из «Зеркального Лабиринта», — добавил он, решив, что она может знать местных лекарей в лицо. — А вы Нэя? Я не ошибся? Да и возможно ли ошибиться. Вы же тут одна такая. Все о вас у нас говорят.

— А что говорят? — спросила Нэя, прикрывая лёгким шарфиком грудь до шеи, хотя в последнее время она уже и не носила платьев с открытым вырезом.

— Что вы — уникальная здесь. Как появились, о вас узнали все.

— Да? — переспросила она без всякой радости.

— Я хочу с вами поговорить. Не люблю ходить околицей да кругами. У нас, понимаете, очень серьёзная структура, очень серьёзный контроль всюду. Но следит машина, бездушная, запрограммированная. Всё личное сбрасывается в её, если можно так сказать, подсознание. До него добирается только особая спец структура. Если надо. Мы там так устроены, что никогда не лезем в личную жизнь других. Подразумевается, конечно, что это личная жизнь человека, а не монстра. Но бывают же и исключения. Бывает же, что личное касается других. А есть люди тут, умеющие стирать информацию машины. Словам веры нет, если нет доказательств. Поймите, этого человека необходимо отсюда убирать. Но где факты? Их нет. А если вы запишите на бумаге, а потом всё прочтёте, тихо, наедине, но вслух, чтобы никто не услышал, вот сюда, — и он дал ей маленькую пластинку, полностью умещающуюся в ладони. — Нажмете вот этот значок, и всё запишется. Ваши показания будут прочтены в тех спец структурах, и больше нигде. Этого человека отсюда отзовут. Он, я считаю, утратил право управлять другими, поскольку утратил человечность, необходимую для такой вот деятельности. Каким примером он может тут быть для своих младших коллег?

— И что же с ним будет? Его посадят в дом неволи? Сошлют в пустыни? Он станет изгоем? — Нэя смотрела на доктора со страхом, как будто он и есть повелитель над жизнью и смертью Рудольфа. — Вы главный над ним?

— Нет. В том-то и дело, что тут нет над ним главных. Но чего вы так испугались? Как будто я держу за пазухой наточенный топор и намерен рубить ему голову, — он невесело усмехнулся собственной шутке, удивляясь волнению девушки за того, кто и был причиной её недавнего унижения. Подробности произошедшего предстояло выяснить. Франк лишь предполагал, что произошло нечто отвратительное, подобное тому, что вытворял Венд и прежде над Гелией…

Он тяжело вздохнул, — У нас там нет тюрем, нет казней, — успокаивающим жестом он прикоснулся к девушке, но та нервно и поспешно отдёрнула руку и потрясла ею в воздухе, будто Франк был ядовитым гадом и куснул её. Тут бы и изумиться неадекватной реакции, но только не Франку. Он сразу же понял свою оплошность и сказал, — Простите меня за то, что я нарушил дистанцию при общении с незнакомой женщиной! Но я не просто прохожий. И не вам опасаться за участь Рудольфа Венда. Его направят в какое-нибудь другое место, где и будут востребованы его опыт и профессионализм, приносящие пользу нашей цивилизации, но не будет уже возможности причинять вред другим. Вы понимаете, о чем я? Я говорю с вами открыто, потому что я знаю, что вы уже посвящённая в наши тайны.

Нэя замотала головой, отрицая всё, что он говорил, не желая ничьего постороннего вмешательства. Желая только одного, чтобы этот человек ушёл. Встать самой и уйти она не пожелала, поскольку тут было её место для отдыха, да и сама территория прилегала впритык к холму, где и возвышался кристалл здания. Пусть он сам уходит!

Но седовласый человек, претендующий на её тайны, не уходил, — Я вас прошу, — произнёс он с мягким убеждением, но с ноткой повелительности в голосе. — Его нет поблизости. Его не будет в ближайшее время. Он довольно далеко отсюда, а поскольку подземный город — не тайна для вас, то пройдёмте со мной в мой медицинский отсек. Я должен вас осмотреть. Пройдёмте, — и он властно взял её за рукав цветастого тонкого платья.

— Где же он? — спросила она.

Доктор поднял руку кверху, — Там, — ответил он.

— На Ирис? — спросила она.

— Да, — ответил он, изумлённо тараща на неё светлые, чисто-серые и довольно молодые глаза, нисколько не соответствующие его седине. — Не ожидал такой глубокой вашей осведомлённости о вещах, столь закрытых. Вот это да! Вот это конспирологи… — и он умолк.

— Вам не стоит беспокоиться. Я знаю о пришельцах уже давно. Задолго до времени своего вселения сюда. И тот, кто открыл мне ваши тайны, лично для вас не представляет никакой угрозы.

— Вот как? Надеюсь, не сразу, но постепенно в процессе нашего общения, узнаю и ваши тайны. Идём? Или вы меня боитесь?

— Никого я не боюсь, — Нэя покорно