Гений - Теодор Драйзер

Сотрудники разошлись, и Юджин вернулся в свой кабинет. Он решил прежде всего найти специалиста по рекламе, который мог бы выполнять его указания и вести дело не хуже его. Потратив довольно много времени на поиски такого человека, он наконец нашел его в лице одного из служащих компании «Рикерт», о котором слышал в прошлом как об исключительно дельном работнике. Картер Хейз, энергичный мужчина тридцати двух лет, горевший желанием выдвинуться, охотно принял это предложение, так как увидел в нем большие возможности. Лично к Юджину он не чувствовал особой симпатии, считая, что этого человека переоценили, но все же решил поработать у него. Юджин положил ему десять тысяч долларов в год и, наладив таким образом работу рекламного отдела, все внимание сосредоточил на своих новых обязанностях.

И редакторская работа и издательское дело были для Юджина с точки зрения организаторской совершенно новой областью. Он разбирался в них много хуже, чем в вопросах искусства и рекламы, и с самого начала допустил ряд ошибок. Первая заключалась в предвзятом мнении, будто все сотрудники издательства так или иначе требуют замены просто потому, что неудовлетворительны самые журналы, тогда как на самом деле в издательстве был целый ряд превосходных работников. Задавленные неблагоприятными условиями работы, они ожидали только малейшего признания своих заслуг, чтобы развернуться. Вторая его ошибка заключалась в том, что, не зная, какой линии придерживаться в отношении того или другого издания, он не желал прислушиваться к голосу тех, кто мог бы дать ему разумный совет. Ему следовало бы действовать исподволь, изучать своих ближайших помощников, знакомиться с их методами работы и помогать им тактичным советом. Вместо этого он решил произвести коренную ломку и приступил к ней, даже не успев как следует оглядеться. Марчвуд, редактор «Интернейшнл ревью», был уволен, так же как и Гейлер, редактор еженедельника. К редактированию журнала приключений был привлечен Безина.

Надо сказать, что ни в одном предприятии такого рода нельзя добиться больших успехов сразу — нужны недели и даже месяцы, чтобы стали заметны какие-то сдвиги. И вот вместо того, чтобы всю ответственность за тот или иной отдел возложить на своих помощников и предоставить им полную самостоятельность, лишь время от времени делая свои указания, Юджин старался вникать во все сам. Это было нелегко, и временами он запутывался. Ему нужно было еще многому учиться. Зато у него возникало много интересных предложений по самым разнообразным вопросам, и это не замедлило дать свои результаты. Журналы заметно изменились к лучшему. Как только вышли первые номера, на которых сказалось влияние Юджина и его нового штата, они тотчас же подверглись самому тщательному изучению со стороны Колфакса и Уайта. Особенно Уайту не терпелось знать, в чем заключаются эти новшества, и, если он не в состоянии был судить сам, то к его услугам было мнение других. Почти все отзывы были положительные — к великому его разочарованию, так как он надеялся, что именно журналы дадут материал для критики нового директора.

На Колфакса большое впечатление произвела решительность Юджина и легкость, с какою тот принимал на себя огромную ответственность, и он все больше восхищался им. К тому же общество Юджина доставляло ему удовольствие, и по окончании работы он частенько приглашал его к себе обедать. В отличие от Кэлвина он в таких случаях обычно не упоминал об Анджеле, так как, познакомившись с нею, не почувствовал к ней интереса. «Очень милая женщина, — решил он, — но без блеска, не то что муж». К тому же миссис Колфакс отозвалась о ней пренебрежительно. Колфакс от души жалел, что Юджин не холост.

Время шло. По мере того как Юджин ближе знакомился с делом, он становился все увереннее и спокойнее. Всякий, кто когда-либо занимал сколько-нибудь важный административный пост, знает, как легко, при наличии необходимых знаний и таланта, привлекать к себе на службу энергичных и способных людей. Родственные души тянутся друг к другу, и тот, кто хочет добиться в этом мире признания своих способностей, естественно рад видеть в человеке, занимающем высокий пост, своего соратника и собрата. Работники рекламного дела, художники, редакторы, критики, писатели и все те, кто понимал и ценил Юджина, видя в нем своего человека, лавиной устремились к нему, — их было столько, что вскоре он стал направлять просителей к заведующим отделами. Постепенно обстоятельства приучили его в известной степени полагаться на своих помощников, а раз начав, он уже склонен был впасть в противоположную крайность и стал слишком полагаться на них. Особенное доверие внушал ему своей деловитостью Картер Хейз, заведующий отделом рекламы, и Юджин полностью препоручил ему всю практическую часть работы, знакомясь только с его планами и приходя на помощь советом в затруднительных случаях. Тот ценил это, так как был чрезвычайно самолюбив, но подобное отношение отнюдь не зародило в нем чувства преданности. Он видел в Юджине человека, случайно попавшего на такой крупный пост, и считал, что он чужд рекламному делу. Хейз надеялся, что в недалеком будущем в издательстве произойдут перемены, и тогда он станет полноправным заведующим отделом рекламы и будет иметь дело непосредственно с Колфаксом и Уайтом, на которых он и решил делать ставку как на лиц, имеющих финансовый интерес в предприятии. Были у Хейза единомышленники и в других отделах.

Существенным недостатком Юджина было то, что он не умел добиться преданности своих помощников. Он воодушевлял их, подсказывал им полезные мысли, но они, как правило, использовали его замыслы в своих собственных интересах, стараясь поскорее выдвинуться и стать независимыми. Оттого, что Юджин не был ни горд, ни высокомерен, ни придирчив, с ним вскоре переставали считаться. Люди, которых он выбирал (а он обладал даром отыскивать исключительно способных работников, порою значительно превосходивших его в своей области), скоро начинали видеть в нем не столько начальника, сколько удачливого соперника, который стал им поперек дороги. Он производил впечатление на редкость добродушного, на редкость мягкого человека. Иногда он, правда, давал себе труд поставить кого-нибудь из них на место, но в общем отношение сотрудников мало его трогало. Дело шло хорошо, журналы завоевывали популярность, отделы рекламы и распространения достигли заметных успехов, и жизнь Юджина, казалось, стала приближаться к полному расцвету. Случались бури, бывали затруднения, но все это не носило серьезного характера. В трудные минуты Колфакс всегда готов был дать ему совет, да и Уайт неизменно выражал к нему дружеские чувства, которых отнюдь не испытывал.

Глава XLIII

Опасность положения заключалась в том, что жизнь слишком баловала теперь Юджина, доставляя ему больше власти, довольства и роскоши, чем он когда-либо имел, и это превращало его в восточного властелина не только среди его многочисленных подчиненных, но и в собственном доме. Анджела, с величайшим интересом следившая за всеми перипетиями его карьеры, уверовала, наконец, в его гениальность и в то, что ему суждено достигнуть вершин в искусстве, или литературе, или в финансовом мире, если не во всех трех сферах сразу. Она по-прежнему строго наблюдала за его нравственностью, будучи больше чем когда-либо убеждена, что достигнуть тех головокружительных высот, к которым Юджин поднимался так быстро, можно, только соблюдая величайшую осмотрительность. Ведь люди следят за каждым его шагом. Пусть они раболепствуют, от этого они не менее опасны. В его положении надо быть в высшей степени осторожным, все тщательно обдумывать и как одеться, и что сказать, и как вести себя.

— Да не шуми ты из-за всяких пустяков, — отвечал ей обычно Юджин. Оставь меня, ради бога, в покое!

И они начинали ссориться, так как Анджела твердо решила направлять его жизнь по надлежащему руслу, даже вопреки его желаниям.

Солидные люди из различных кругов общества — художники, литераторы, филантропы, коммерсанты — стали искать знакомства с Юджином, во-первых, потому, что он был человек широких и разносторонних интересов, во-вторых (и это было много важнее) — потому, что он стоял у источника земных благ. Всегда и во всех слоях общества находятся люди, которые стараются чего-то добиться с помощью счастливцев; есть и другие, которые стремятся стать спутниками восходящего светила, чтобы сверкать его отраженным светом, — эти две категории и составляют обычно свиту баловня судьбы. У Юджина была своя свита из мужчин и женщин, стоявших на одном с ним уровне или ниже, которые горячо жали ему руку и льстиво восклицали: «Директор «Юнайтед мэгэзинс»? Очень, очень приятно!» Особенно ласково улыбались женщины, обнажая ровные белые зубки и с грустью отмечая, что все красивые и преуспевающие мужчины женаты.