Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я вам приму меры! – вслух сказал Воскобойников и напрямик зашагал к поселку.
В ближнем кустарнике он выломал ветку орешника и ожесточенно замолотил по лицу и шее, отмахиваясь от наседающих комаров.
Возле шпалорезки, которой начинался поселок, на поляне между опилочных холмов кружилось в танце несколько пар. Гармонист восседал на верхушке высокого штабеля горбылей и самозабвенно играл, закрыв глаза. Кавалеров не хватало, и маленький невзрачный рулевой Петя, успевший уже поставить свою посудину на прикол, раскрасневшийся, потный и счастливый, танцевал без передышки со всеми девушками.
– Где же ваши кавалеры, девчата? – спросил Воскобойников.
– Все сбежали, не выдержали нашей красоты! – отозвалась бойкая звеньевая сортировщиц. – Андрей Петрович, айда к нам танцевать, а то споем что-нибудь про любовь!
– Куда мне! – отмахнулся Воскобойников. – Я вам только веселье испорчу. – И добавил почти весело: – Для любви я человек конченый!
3
В конторе было уже по-вечернему пусто, лишь в бухгалтерии дробно щелкали счеты да в диспетчерской лысый загорелый Ивушкин старательно графил широкие листы бумаги. Линейка была короткая, Ивушкину приходилось по три раза прикладывать ее к листу, но линии получались прямые: диспетчер славился своей аккуратностью.
– Как Сижма? – спросил Воскобойников.
Ивушкин безнадежно махнул рукой:
– Нет связи по-прежнему…
После окончания ранневесенней сплотки в верховьях реки на Сижемском участке осталась обвязочная проволока. Неделю назад в Сижму выехал директор сплавной конторы Потапов – поторопить местных работников со сбором проволоки и отправкой ее в низовые запани, где сплотка шла полным ходом и запас проволоки быстро таял. На помощь треста надеяться было нечего: давно ожидаемая баржа с такелажем села на мель где-то в устье реки. Выручить сплавконтору могла только сижемская проволока, а в довершение всех бед вчерашняя гроза нарушила телефонную связь с Сижмой, – и теперь Воскобойников не знал, как там дела у Потапова, можно ли ждать от него проволоку и когда именно.
– Вызывайте Сижму каждые полчаса, – приказал Воскобойников дежурной телефонистке и стал просматривать телефонограммы с участков.
Ему хотелось тяжкой, изматывающей работы, чтобы не думать больше об Анне. Но, как назло, главному инженеру сплавной конторы делать сейчас было нечего: запани нормально сплачивали древесину и формировали плоты, буксирные катера работали исправно. Все участки просили только проволоку, а ее-то как раз достать Воскобойникову было неоткуда.
– Я сам проволоку не тяну! – сердито сказал он и вызвал по телефону Белоборскую запань.
Минут пять Воскобойников распекал начальника запани, пока не спохватился, что пытается сорвать на нем всю свою злость – и не только за пропуск древесины и неполадки с проволокой, но, похоже, даже и за размолвку свою с Анной. Сконфуженный, он оборвал разговор.
– Научились вы чихвостить участковых тружеников! – насмешливо проговорил Ивушкин, намекая на первое время работы Воскобойникова в конторе, когда тот стыдился упрекать в чем-либо сплавных аборигенов.
– С вами научишься… – пробормотал Воскобойников и полез в карман за папиросами.
Он наткнулся на тяжелый сверток и не сразу догадался, что это бутылка с вином.
– Где Степановна? – спросил он строго.
– Секретарша в город ушла, – ответила телефонистка. – В кино сегодня новая комедия.
– Носит ее нелегкая! – проворчал Воскобойников и направился в свою комнату, которая находилась в соседнем с конторой доме.
Он долго откупоривал бутылку перочинным ножом. Пробка искрошилась, и никак не удавалось ее вытащить: простые житейские дела вообще плохо удавались Воскобойникову. Он разозлился и затолкал пробку внутрь бутылки. Потом убрал со стола книги, перевернул скатерть, нарезал колбасы и открыл банку своих любимых овощных консервов. Критически оглядев стол, Воскобойников достал из шкафа пучок зеленого лука – подарок Степановны, которая клялась, что существует прямая зависимость между количеством поглощаемых начальством витаминов и выполнением производственного плана, и по этой причине вечно пичкала инженера зеленью со своего огорода.
Пить в одиночку не хотелось. «Позову-ка я Ивушкина», – неожиданно решил Воскобойников и сам себе подивился, так как недолюбливал болтливого желчного диспетчера.
Ивушкин не заставил себя долго просить и только осведомился, по какому поводу состоится выпивка в будний день.
– Внеплановое событие приключилось… – туманно объяснил Воскобойников, и диспетчер усмехнулся, будто понял, что стоит за всем этим.
Выпили по первому стакану. Вино оказалось кислым и слабым.
– Квасок! – определил Ивушкин.
– Закусывайте, – виновато сказал Воскобойников, – берите консервы, колбасу. Извините, что закуска не по напитку.
Диспетчер поднес бутылку к глазам, близоруко щурясь, прочитал этикетку и спросил тоном экзаменатора:
– Андрей Петрович, что вы знаете о Цинандали? – Ивушкин любил научные разговоры.
– Кажется, гора есть такая на Кавказе… – неуверенно сказал Воскобойников.
Ивушкин всей ладонью с наслажденьем потер свою лысину и, хвастаясь осведомленностью, наставительно произнес:
– Цинандали – село в бывшем Телавском уезде Тифлисской губернии, центр кахетинского виноделия…
Воскобойников припомнил, что в свободное время диспетчер любит читать разрозненные тома энциклопедии Брокгауза и Ефрона, не стал спорить и налил по второму стакану продукции кахетинского виноделия. Пренебрегая витаминозным луком, Ивушкин придвинул к себе тарелку с колбасой и спросил проникновенно:
– Как вы думаете, удержится Англия в Сингапуре или нет?
– Откровенно говоря, – чистосердечно признался Воскобойников, – я не очень-то задумывался над этим: все, знаете, как-то некогда… Может, оставим этот вопрос дипломатам, а сами ограничимся сплавом леса?
Но диспетчер был принципиально против всяких ограничений и стал доказывать, что каждый здравомыслящий человек, внимательно следящий за периодической печатью и не лишенный способности к самостоятельному суждению (он особенно подчеркнул тезис о способности к самостоятельному суждению), вполне может разбираться во всех, даже самых тонких вопросах международной политики. По всему было видно, что Ивушкин на своих позициях стоит твердо, и, чтобы утихомирить диспетчера, Воскобойников поспешил признать, что лично у него, видимо, просто нет этой способности к самостоятельному суждению в вопросах международной политики.
– Это совсем другое дело! – обрадовался Ивушкин уничижению инженера. – А я вам авторитетно заявляю: Англия из Сингапура добровольно не уйдет!
Ивушкин стал обстоятельно доказывать, почему Англия не уйдет из Сингапура добровольно. Воскобойников кивал головой, поддакивал, лишь бы только не вызвать воинственного диспетчера на спор, – а сам думал: что сейчас поделывает Анна? Спит, читает, занимается каким-нибудь домашним делом или, возможно, сидит в кино, смотрит вместе со Степановной новую комедию? Вспоминает ли она о нем? Он думал об Анне беззлобно – так же, как вчера и неделю назад, когда никакой ссоры не было и в помине, и, поймав себя на этом, вдруг разозлился, что уже простил ей все.
«Как же, вспоминает тебя, расставляй карман пошире!..» Он вслух сказал:
– Расставляй карман пошире! – и Ивушкин принял это на свой счет.
– Вы ошибаетесь, – холодно заметил диспетчер. – Ведь рядом с Сингапуром – Малайя, и говорить так, как вы
