Sans toucher (Не касаясь) - Алексей Алексеев

– Юрий Михайлович, Вы будете кофе или чай?

– Три зеленых чая с сахаром и лимоном, если Вас не затруднит.

Степаныч набрал две цифры на телефоне: «Катенька, пожалуйста, один черный кофе и три зеленых чая, лимоны и сахар тоже принеси».

– Приятно иметь дело с воспитанным человеком, – отметил брюнет. – Кофий – это он. Хочу Вам представить своих спутников. Слева от меня Сергей Сергеевич Аленков – наш юрист, справа Василий Петрович Алейников – советник по экономической безопасности. Оба спутника встали и передали свои визитки с изображением голубого факела. Соколов отметил про себя, что «двое из ларца» очень похожи и их очень легко спутать, даже фамилии Алейников и Аленков были похожими. Визитки подтвердили, что он имеет дело с газпромовской структурой. Но нужно было завершить проверку, дело ведь не о трех рублях.

– Юрий Михайлович, Вы позволите посмотреть Ваши учредительные документы.

– Мы же договаривались, что не оригиналы, а нотариально заверенные копии.

– Конечно, конечно, – юрист, не вставая, протянул папку в твердой обложке Соколову. Все копии были прошиты и пропечатаны. На всякий случай переписав данные о нотариусе, Степаныч встал и протянул копии своих документов юристу. Быстро пролистав, тот передал папку «экономисту». Постучавшись, в переговорную вошла девушка с подносом и расставила чай и кофе. «Двое из ларца», забыв о документах, решили подправить зрение. Ведь известно, что глаза отдыхают на прекрасном, особенно, если прекрасное не убрано в сейф или модный прикид типа мешок. Степаныч увидел неподдельный интерес к своим работникам. «Работает схемка, ой как работает. Теперь газпромовцы разнесут весть по своим каналам, куда за паркетом нужно ездить».

На изучение документов, проверку условий договора и распитие чая ушло минут 25, еще минут 40 обсуждали параметры Соколовских «менеджеров по продажам». Степаныч был удивлен, что все прошло так гладко. Договор подписали. Можно смело брать кредит у Альтшулера. Проводив гостей, набрал номер финансиста и подтвердил достигнутые ранее договоренности.

Хитрый потомок Моисея не подвел. Деньги поступили вовремя, и все неликвиды, включая золотую ванную, минуя склад Соколова, уехали в «Газснаб чего-то там». Осталось подождать два месяца и получить свои законно причитающиеся.

Настроение прибавило письмо от Волкова, в котором тот пообещал выплатить премию за отличное выполнение обязанностей. Вечером в кабинете у Семена Алексеевича в присутствии аналитика и Альтшулера обещание было повторено и объявлено об учреждении института вице-президентов. Первыми вице-президентами холдинга становились Антон Моисеевич и Владимир Степанович. В выходные намечался пикник, как всегда «добровольно-обязательный», на котором Волков обещал поплотнее поговорить об будущих обязанностях вице-президентов. До конца недели необходимо было подготовить дела к сдаче, так как вице-президентство будет отнимать все рабочее время. Размер материального поощрения и соцпакета будет обсуждаться с каждым индивидуально.

5 лет назад. Гудвин – Великий и ужасный

Четверка полуголых мужчин медитировала на балконе бани. Пикник устроили в доме отдыха «Город-Царь» на берегу Оки, который активно перестраивался, превращаясь в модный парк-отель. Лето в эти выходные посетило живописные бугры под Серпуховом. Если сидеть на балконе бани спиною к стройке, то открывается великолепный вид на реку и равнину, покрытую зеленью лесов. Научно доказано, что зеленый цвет успокаивает, а взгляд вдаль очень полезен для глаз. В сочетании с банными процедурами получается общеоздоравливающий комплекс для души и тела. Если ко всему этому добавить приятные разговоры о существенном увеличении полномочий и жалованья, то можно получить синергетический[65] эффект. Настоящее было прекрасно, будущее – великолепно. Сумерки потихоньку накрывали Подмосковье. Благолепие нарушил Волков: «Уважаемые, что-то вы притихли, предлагаю сплавать на тот берег Оки. Кто добежит первым вон до того кустарника, получит 25 тысяч рублей, второму 10 десять тысяч». Ильич, не расспрашивая, помчался к подземному переходу, который вел на пляж. Альтшулер бросился вторым, Соколов вылетел третьим. На пляже Зильберман споткнулся, и трое конкурентов обогнали его, Волков тоже рванул спасать свои деньги. В лидеры заплыва вырвался будущий вице-президент по финансам. Вторым шел Волков, Зилберман и Соколов попеременно делили третье и четвертое места. Пройдя три четверти реки, участники заплыва выстроились в линию, стремящуюся выплеснуться на берег. На суше оказалось, что силы остались в воде, и пробежать 20 метров до кустарника не так-то просто. Зильберман умудрился доплестись первым, Альшулер с Волковым поделили второе место. Соколову не повезло. Все тяжело дышали. Перед глазами стояла пелена. Первым отдышался Моссад и, заглушив хрипы и вздохи проигравших, сказал: «Что, Сокол, не каждая птица долетит до середины Оки?» Тон и обращение к будущему вице-президенту не были почтительными. Аналитику победа снесла башню. Конечно, он подчиняется Волкову напрямую, но так разговаривать не должен. Соколов пытался придти в себя и подобрать ответ на хамоватый выпад. Вдруг раздались шаги, и знакомый голос произнес: «Семен Алексеевич, какими судьбами? Витек, дай-ка халатики моим старым знакомым». Наведя резкость, будущий вице-президент по коммерческим вопросам узнал своего газпромовского заказчика и его сопровождающих. Только длинноволосый брюнет стал коротко стриженым блондином, и «двое из ларца» потеряли солидную походку. Халаты почему-то дали только Волкову и Зильберману. Блондин узнал Соколова: «Владимир Степанович, добрый вечер. Витек, тащи еще халаты этим двоим, а то околеют». Степаныч посмотрел на вице-президента по финансам, вид которого не говорил о том, что тот победил в заплыве. Моисеича пробил озноб. Витек вернулся с комплектом военного обмундирования, которое он вручил раздетым со словами: «Вот, одевайте, киношники подарили». Холод не давал мозгам работать в нужном ритме. «Почему Юрий Михайлович оказался здесь, и почему он стал блондином? Впрочем, надо одеться, потом будем размышлять». Берег огласился смехом Волкова: «Ну, вы даете, настоящие пленные красноармейцы! Местечко как раз для вас, пойдем, посмотрим». В белом махровом халате Семен Алексеевич двинулся к кустам, за ним тронулся его новый подхалим Зильберман в таком же халате. Замыкали процессию «двое из ларца». Белые халаты остановились на краю овражка. Через несколько мгновений к ним присоединились «красноармейцы». Сзади остановились «близнецы». С правого края от Соколова встал Юрий. «Красноармейцев» взяли в «коробочку», оставляя свободным путь в овражек. В сумерках не было видно, что находится внизу. Блондин достал фонарик и посветил вниз. Свет выхватил две свежевыкопанные ямы и обелиск с красной звездой. Дико заорал Альтшулер. Он стоял и орал. Соколову стало тревожно. Сзади раздалось клацанье металла, ор прекратился. Тишину прервал спокойный голос Волкова: «Антон Моисеевич, что с Вами, совесть замучила? Вы что-то хотите мне сообщить?» В голове коммерческого сложилась комбинация: «Это не ямы, а могилы. Могилы для него и Альтшулера. За что?!» Ноги стали ватными. Пришло понимание: «Сделку века по продаже неликвидов организовал сам Волков. Денег не будет. Да и могилы говорили, что больше не будет ничего. Может, просто испугают и отпустят?» Семен Алексеевич продолжил: «Господа, как вы, наверное, догадались, вам не зря достались костюмы красноармейцев. Заметьте, это настоящая форма, никакого обмана. Мой друг помог вычислить ВАШИ комбинации с МОИМИ средствами. На языке уголовного кодекса это называется хищение в особо крупных размерах, хотя можно квалифицировать как мошенничество с использованием служебного положения, за такое в Советском Союзе расстреливали». Альтшулер подобрался, перестал дрожать и пискнул: «Вы ничего не докажете!»

Волков продолжил: «Ура! Значит, вы уже признали свою вину. По нашим оценкам, вина Моисеича тянет на 70 миллионов рублей. Степаныч нанес ущерб миллионов на двадцать. Господа, я не говорю о моральной стороне». Легкий ветерок с Оки шевелил листья кустов, но теплый вечер лишился романтического настроя. Страха не было. Ужас сковал «красноармейцев».

Одна сущность хотела упасть на колени и вымаливать жизнь, другая вспомнила книги, которыми зачитывались в детстве. Детские страхи и юношеские мечты пронеслись, из глубин сознания поднялось ГЛАВНОЕ. Спины выпрямились. Ноги перестали дрожать. Ужас перешел в контролируемый страх. Волков их переиграл, ничего нельзя изменить, близкая смерть вплеснула адреналин в кровь. Обоим вспомнилась чья-то фраза: «Сбываются самые тайные мечты, которые спят внутри нас». Степаныч зашагал вниз по направлению к своей могиле. Мечта детства – умереть с гордо поднятой головой, как герои любимых книжек, сбывалась. Моисеич опаздывал на шаг. «Великий и ужасный Гудвин» исполнил и его желание. Хиленький еврейский мальчик стал мужчиной в свои неполные тридцать три. Перестал бояться, что его обидят или унизят, понял, на что он БЫЛ способен. У него появился настоящий друг и настоящий враг. Да, не женщины делают из мальчиков мужчин. На это способны только настоящие враги. Кто думает по-другому, пусть попробует распрямиться, размазывая сопли, и взглянуть в бесконечную черноту дула. Слабо!?