Дьявольское желание - Лори Макбейн

— Это не довод, к тому же у меня есть четверо братьев, вполне способных заполнить не одну детскую плодами своих трудов, а я слишком стар, чтобы сейчас обзаводиться домом с одной-единственной женщиной. — Он нахмурился, словно одна мысль об этом вызывала зубную боль. — Но в своих связях я всегда вел себя осторожно и скрытно, чем ты, должен заметить, вовсе не отличаешься. По правде говоря, у меня складывается такое впечатление, что ты намеренно даешь повод для сплетен и получаешь от этого удовольствие. Тебе не хватает какой-нибудь одной пташки? Нет, тебе надо, чтобы за твое расположение передралась целая дюжина. Они щеголяют твоими дарами во всех игорных домах от Парижа до Лондона. Но и этого тебе мало, и ты развлекаешься с настоящими леди, ставя их на одну доску с содержанками. После твоей последней нашумевшей связи с леди Марианной прошел слух, что тебя скоро выставят из Олмэка. Этого никак нельзя допустить! — с горячностью закончил Джордж свою тираду.

— Мне нет дела до этих квохчущих наседок из Олмэка, — презрительно фыркнул лорд Тривейн.

— А как же Питер? Какой пример ты подаешь ему?

— Знаешь, Джордж, если бы ты не был моим старым другом, я вызвал бы тебя на дуэль за такие вольности. Никто никогда не осмеливался разговаривать со мной подобным образом, — сухо и резко произнес Тривейн, и его золотистые глаза потемнели от гнева.

— Я всего лишь выполнил свой долг, — возразил Джордж с преувеличенной сердечностью и, изучающе поглядев на маркиза, добавил: — Кроме того, возможно, пришла пора кому-то осадить тебя. Тебе пошла бы на пользу хорошая трепка.

Маркиз рассмеялся, эта мысль его искренне позабавила.

— Ты так считаешь, Джордж? Мне еще надо повстречать того, кто на это осмелится.

— Возможно, это будет не тот, а та… — несколько туманно пригрозил Джордж. — Может быть, ты встретишь достойного противника в лице какой-нибудь дьяволицы в юбке, которая окатит тебя вызывающе презрительным взглядом прекрасных глаз. И если ты не будешь осторожен, то потеряешь ее… Придет час, когда ты страстно возжелаешь того, что нельзя будет ни купить, ни выиграть. — Джордж закончил и, покраснев, в замешательстве взглянул на лорда Тривейна, сам удивляясь своей пылкости.

— Ладно-ладно, Джордж, я и не подозревал, что ты стал ясновидящим. Значит, ты считаешь, что я захочу жениться, когда найду свой идеал… ах нет, — лорд Тривейн помедлил, насмешливо скривив губы, — таинственную дьяволицу, которая по-королевски поставит меня на место? — Он снова захохотал, запрокинув красивую, породистую голову. — Надеюсь, мне не придется долго ждать этого дара судьбы. Если твое предсказание верно, я с удовольствием предвкушаю такое будущее. Это обещает бурное любовное приключение… Постарайся держаться на безопасном расстоянии, Джордж, не то искры, которые будут при этом сыпаться, тебя обожгут.

Джордж рассмеялся в ответ, не в силах сдержать улыбки, когда мысленно представил себе эту картину. Он театрально воздел руки к небу, признавая свое поражение.

— Ты сущий дьявол, Алекс. Глумишься над всем… для тебя нет ничего святого. Однако поверь, если ты женишься, все станет на свои места. Жена придает респектабельности самому отъявленному негодяю.

— Если я когда-нибудь женюсь, то уж точно не для того, чтобы доставить удовольствие кучке назойливых сплетниц, вечно сующих свой нос в чужие дела, — с язвительной усмешкой ответил лорд Тривейн и продолжил, будто оскорбленный в лучших чувствах: — Подумать только, как же низко ты меня ставишь… Отъявленный негодяй! Надо же! Может, ты потребуешь, чтобы я, надев мешковину и посыпав пеплом главу, простерся у брачного ложа в покаянии за плавание в море греха и разврата?

— Разумеется, нет! — воскликнул смутившийся Джордж. — Разумеется, Алекс, я вовсе не ставлю тебя низко. Ты же истинный джентльмен высшей пробы. Тебя никогда не коснется презрение… Право, я никогда и не слышал ни о чем таком, что бы бросило тень на имя Тривейнов. Нет никого более достойного, чем ты. Алекс, но… за тобой прочная слава распутника… азартного охотника за удовольствиями вопреки всему. Не то чтобы это было плохо само по себе, но неужели тебе всегда надо во всем добиваться успеха? Именно зависть и ревность остальных, менее удачливых и молодых повес, ворчливо проклинающих твои победы, заставили гудеть от сплетен стены Олмэка.

— Я не могу заткнуть рты всем болтунам или позволить сплетням влиять на мою жизнь. Господи, да мне тогда придется сидеть взаперти дома с молитвенником!

— Что ж, если не хочешь даже думать о женитьбе, постарайся хотя бы не щеголять так открыто своими любовницами, особенно если они принадлежат к высшему обществу. Эта история с леди Марианной стала притчей во языцех, а о том дне, когда ты ее бросил, и говорить нечего. Признаться, я уже был готов считать ее маркизой Сент-Флер. Ты меня беспокоишь. Никогда мне эта леди Марианна не нравилась. Согласен, она красавица, но, на мой вкус, чересчур заносчива и холодна. До меня дошли слухи, что теперь она повысила свои ставки. У нее на примете герцог Линвилл. Сомневаюсь, правда, что ей будет много от него толку. Старина Лин славен только своим титулом и набитым карманом. Трудно представить более отвратительного типа, его и герцогство не спасает. Знал его еще ребенком. Я его и тогда терпеть не мог, не выношу и поныне. У него самый гнусный смех, какой я когда-либо слышал, — презрительно заметил лорд Денет. — Конечно, ты тогда был еще слишком молод, но…

— Довольно воспоминаний, Джордж, пожалуйста, — умоляющим тоном произнес лорд Тривейн, простирая руки к другу. — Я совершенно определенно высказал свое отношение к браку, а чтобы твое бурное воображение могло успокоиться, добавлю, что мне никогда в голову не приходило жениться на леди Марианне, какой бы красавицей она ни была. Да она и не ждет от меня предложения руки. Я не ухаживал за юными простушками, которые могут ошибиться в серьезности моих намерений… вернее, их отсутствии… и я ни разу не вводил в заблуждение ни одну женщину, предполагая иное, чем временную связь… — В голосе лорда Тривейна послышались металлические нотки, и он холодно закончил: — И лишь изредка какая-нибудь леди пыталась превратить приятное увлечение в нечто более постоянное. Однако из этого никогда ничего не получалось. — Маркиз отхлебнул бренди и, поглядев на притихшего Джорджа, добавил с легким цинизмом: — Полагаю, мне удалось развеять твои тревоги о моем благополучии. К тому же я вскоре покидаю Лондон. — И он изящно прикрыл ладонью вырвавшийся зевок.

— Покидаешь Лондон?! — воскликнул Джордж с таким ужасом, словно это было что-то неслыханное. — Не понимаю. Покидаешь Лондон?