Ты приезжай… - Надежда Воронова

– Николаевна, ты где? Сериал сейчас начнется, – зовет жену Юра.

На диване рядышком друг с другом сидят двое – он и она, – комментируя фильм, переживая за судьбы его героев.

До "золотой" свадьбы осталось чуть меньше двух лет. Дай Бог им здоровья!

А их детям и внукам хочется пожелать, чтобы они тоже дожили до своих "золотых" юбилеев семейной жизни.

2008 г.

Кому-то в тягость, а кому-то в радость

Была у меня одна знакомая по туристскому клубу. Иногда мы обменивались с ней впечатлениями от очередного однодневного похода по окрестностям Ленинградской области.

Как-то я сообщила ей, что недавно вернулась из поездки в Пушкинские горы, ездила не по путёвке, а сама по себе. Женщина выслушала мой рассказ до конца, а потом тихим голосом, будто сознавалась в чём-то непотребном, произнесла:

– А я до Пушкинских гор однажды пешком дошла.

Я была заинтригована и тут же попросила от туристки-одиночки подробностей. И вот что она мне поведала:

– Когда я сообщила родственникам о своём намерении пешком, да ещё и в одиночку, дойти от Ленинграда до Пушкинских гор, они наперебой стали меня отговаривать от такой, по их мнению, немыслимой затеи. Было мне тогда под 60. Каких только эпитетов в свой адрес я не услышала! Но от своего намерения не отступила. Собралась и пошла. Картина, безусловно, ещё та: по пыльной обочине шоссе идёт пожилая женщина с рюкзаком за спиной и с сумкой-тележкой. Шофёры проезжающих машин неоднократно предлагали подвезти, но я отказывалась, отшучиваясь, мол, это мой бзик – и точка. Шла я шесть дней. Иногда приходилось ночевать и под ёлкой у костерка, иногда в деревне просилась на ночлег. Хозяева, выслушав меня, удивлялись, конечно, но как-то по-доброму. На ночь оставляли, потчевали и были рады моим угощениям, в то время редкостью бывали сгущёнка, сухие вафельные торты, хороший чай…

Не помню, что моя знакомая говорила по поводу своего обратного пути. Но родственники встречали её победным маршем: "Молодец, мы гордимся тобой!"

Понятно, что знаменитые пушкинские места не были самоцелью её похода, скорее всего – ей захотелось что-то доказать себе и окружающим, возможно, непонятное даже ей самой.

В моей душе тоже немало экстремальных побуждений, но всё же не до такой степени!

В Пушкинские горы я собралась в начале сентября 2005 года. От Санкт-Петербурга электричкой до Луги, потом пригородным поездом – "подкидышем" – до Пскова, далее рейсовым автобусом.

Я не знала, где буду жить, и надолго ли меня хватит. Но подумала, что недели мне вполне достаточно, чтобы насытиться новыми впечатлениями.

От Луги моим попутчиком оказался мужчина лет 45-ти, что возвращался из командировки. В общении со мной он был внимательным, но не навязчивым.

– Это хорошо, что вы отправились в путешествие, – с пониманием сказал он и в дальнейшем опекал меня вплоть до посадки в автобус на Пушкинские горы.

Удивительно, но на душе у меня было спокойно и даже более того – беззаботно. Будто всё уже было оговорено, и там, куда я ехала, ждали меня с распростёртыми объятиями.

"Поезд-река уносит меня /от родных берегов в иные края./ Только вот надо решиться / в речке такой очутиться".

В автобусе рядом сидящей женщине я то и дело задавала вопросы, возникающие у человека, незнакомого с местностью. Она безропотно отвечала на них. В свою очередь поинтересовалась, еду ли я к кому-то из знакомых. Мой ответ её удивил. Выходя на своей остановке, она пожелала мне удачного путешествия. Это пожелание я восприняла как залог благоприятного стечения обстоятельств.

В Пушкинские горы автобус прибыл в 19 часов. Куда идти? У парня, одиноко стоящего неподалёку, я спросила, где турбаза – решив, что мне надо именно туда. Он молча махнул рукой в сторону. И я пошла в указанном направлении.

Вскоре увидела белые стены монастыря, и заметила двух женщин, торговавших цветами. Поприветствовав их, я поинтересовалась, не сдаёт ли кто комнаты.

– Сдают. И адреса скажем. Кто – по 200, кто по 150 рублей в сутки.

– Ну, так никакой пенсии не хватит! – нарочито заявила я. – Лучше уж сразу в монастырь, хотя и не собиралась.

– Монастырь, монастырь, устроили тут какой-то монастырь. Всю жизнь был Пушкинский заповедник, а теперь – монастырь, – стала возмущаться одна из женщин. Другая же напомнила ей:

– Так ведь до революции монастырь был действующим.

– Да этот монастырь ещё в XVI веке построен! – вступилась я.

– В XVI веке, в XVI веке, – не унималась недовольная произошедшим на её веку.

В это время я достала из сумки юбку, надела её, повязала платок.

– Ну, вы тут дискутируйте, а я пошла, – сказав это, я решительно направилась к святой обители, почему-то уверенная, что ночлег мне там непременно предоставят.

Некий опыт проживания в монастыре у меня имелся. Я знала, что прежде всего надо получить благословение благочинного. Зашла в иконную лавку, представилась: корреспондент газеты "Русский инвалид". На мой вопрос, могу ли поговорить с благочинным о возможности ночёвки, монах-свечник кому-то позвонил по мобильному и сообщил, что священник занят в службе до 20 часов.

Я пошла в церковь. Народу в ней было немного: несколько монахов и четыре женщины. Не сходя с места возле дверей, я не столько следила за происходящим, сколько украдкой разглядывала внутреннее убранство церкви. По окончании Богослужения ко мне подошёл монах и сказал: "Вас попросили подождать на скамеечке возле храма".

Своей участи я ждала довольно долго, но уверенность в том, что хотя бы одну ночь я проведу в монастыре, не покидала меня. Тут ко мне подсела женщина и сообщила, что живёт на турбазе, стоимость проживания там от 300 рублей. Я не успела отреагировать на эту информацию, а она вдруг уверенно сказала:

– Но вас оставят в монастыре.

И меня, действительно, оставили. Не без наставления отца Александра:

– Вам надо было позвонить, договориться. У нас паломники по выходным (был вторник). И вообще, пребывание женщин в мужском монастыре нежелательно. Вы и себя, и нас ставите в неловкое положение. Сегодня мы оставим вас на ночь, а завтра, скорее всего, попросим уйти.

– На всё воля Божья! – покорно-радостно отвечала я. Ещё бы – куда на ночь глядя-το пойдёшь?

Отец Корнилий, молодой человек лет 35-ти, привёл меня в рухольную. Он с готовностью отвечал на мои вопросы, в том числе и как он оказался здесь.

– Окончил институт точной механики и оптики, а затем и аспирантуру. Но понял вдруг, что никому это не надо. В поисках себя ушёл в монастырь.

– А как мама отнеслась к вашему выбору?

– Она не сразу приняла моё решение, – спокойно произнёс монах.

А как бы я отнеслась к такому повороту в жизни моего сына? Пожалуй, приняла бы сразу – у каждого на земле своё предназначение.