Кто заставит сердце биться... - Рэй Морган

Чарин хотела, чтобы он поцеловал ее, желала этого всем своим сердцем, повинуясь жаркому трепету тела. Поэтому, когда Майкл поставил ее на песок, Чарин не расцепила рук, продолжая смотреть прямо в красивые карие глаза. Она услышала, как он вздохнул, сердце забилось чаще. Она подняла лицо вверх, но он только слегка коснулся губ Чарин и отпрянул назад, вырываясь из кольца ее рук.

— Эй, — тихо начал он, — это недопустимо.

Чарин сделала глубокий вдох и покачала головой.

— Недопустимо целоваться в рабочее время?

Несмотря на безобидный тон, она испытывала досаду. Разве можно было подумать, что мужчина так легко отвернется от ее поцелуя?

Они сели на нагретый солнцем песок, подставив ноги ветру, и, как только заговорили, напряжение между ними ослабло, а затем и вовсе исчезло. И вот они уже смеялись, глядя друг другу в глаза.

— Не могу поверить, что вы совершили такое безрассудство. — Чар посмотрела на его одежду с сочувствием. — Бьюсь об заклад, ваши брюки безвозвратно испорчены.

— Ничего страшного. — Майкл наигранно вздохнул. — Они отправятся на свалку вместе с пиджаком, на котором красуются липкие зеленые разводы — результаты труда вашего мальчугана.

Чарин покраснела.

— Мне действительно очень жаль.

Майкл посмотрел на нее и подумал, что испорченные вещи стоят того, чтобы на минуту прижать к груди такую красивую женщину, но промолчал. Какой в этом смысл? Ему нужно что-нибудь сделать, что-то сказать, надо положить конец этому постоянному физическому влечению. Неужели ничто не может их остановить? Оставался единственный выход.

— Так и быть, — он смотрел на волны океана, стараясь забыть о жалости, — буду с вами откровенен.

Чарин вздохнула, улеглась на песок и закрыла глаза.

— В этом есть необходимость?

— Да, думаю, так будет лучше всего. — Он рискнул мельком взглянуть на нее. Восхищение этой женщиной может все разрушить — жизнь, карьеру.

— О господи, — подхватила Чарин, — начнете говорить, что все делается для моего же блага?

— Да, для вашего же блага.

Она опять вздохнула.

— Валяйте!

— Нет никакого секрета в том, — с трудом начал Майкл, — что… что… — Обернувшись к ней, он застонал. Затем потянулся, взял серебряную прядь, пропуская волосы сквозь пальцы, как песок. — Я хочу вас так сильно, что вынужден призвать все свое мужество на подмогу, — хрипло продолжал он. — Мои мускулы словно натянутые канаты, а голова раскалывается от боли. Я схожу с ума от желания, как только вы приближаетесь ко мне.

Чарин повернулась к нему, изумленная и испуганная.

— О… — протянула она.

Можно остановить его: пусть замолчит, если ему неприятно говорить об этом. Он на самом деле выглядел человеком, испытывающим душевную муку. Если ему так больно…

Майкл снова перевел взгляд на волны.

— Я должен держаться в стороне от вас, потому что вы именно та женщина, в которую я не хочу влюбиться.

Чарин было не до шуток, разговор оказался серьезным и тяжелым. Разве на такое она рассчитывала?

— Я?

— Вы. — Майкл тяжело вздохнул. — Вы… женщина, для которой главное — семья, дети… не моя стихия, и никогда ею не будете. Я не хочу никаких семейных отношений.

Разве Чарин этого просила? Нет, возможно, он неправильно истолковал ее поступки. Она совершенно точно не предлагала себя в качестве жены этому мужчине. Скорее всего, Майкл излишне торопит события, она вовсе не хочет его любви.

Чарин пожала плечами, набрала пригоршню песка и пропустила его сквозь пальцы. Сейчас это самое мудрое решение.

— Хорошо, — мягко сказала она.

— Хорошо? — (Какие гневные нотки в голосе!) — Что вы подразумеваете под словом «хорошо»?

Ее лицо выглядело печальным в обрамлении светлых волос.

— Обещаю, я не буду искушать вас семейными идиллиями, стараясь превратить в женатого человека.

Майкл насупился.

— Вы не понимаете. Вам не дано контролировать свою сексуальность.

Она тоже нахмурила брови, поддразнивая его.

— Я ничего не могу с этим поделать, не так ли?

Он промолчал, и молодая женщина вздохнула.

— Скажите мне, если бы у меня не было детей и жила бы я где-нибудь…

— Нет. — Майкл выразительно покачал головой. — Не имеет значения. Вы не прожигательница жизни. — Его темные глаза ласкали изящную линию подбородка, лебединую шею, мягкую округлость груди, его душа разрывалась от боли. Он желал ее так сильно, что едва мог соображать. — Вы заняли выгодную позицию, у вас трезвая голова и эмоции под контролем. — Его губы искривились в горькой усмешке. — Но у вас душа романтичной старомодной девушки.

— У меня? — Комок застрял в горле: откуда он знает?

— У вас. Под личиной железной леди прячется женщина, созданная для дома и семейного очага и для того, чтобы делать людей счастливыми…

— Так почему это плохо? — Чарин взметнула вверх ладони.

— Это не плохо. — Он взял ее руку, и его голос потеплел. — Это совсем не плохо, но не по мне. Я не хочу.

Женщина посмотрела на их соединенные руки.

— Откуда вам знать?

— Я был женат. Я знаю.

Майкл был женат. Вот так новость. Значит, он кое-что испытал, уже не ребенок. Чарин взглянула ему в глаза, стараясь укрепить волю и обрести мужество.

— У вас есть дети?

Тревога мелькнула в глубине его глаз.

— Нет.

Ответ был не из легких. Его «нет» как приступ боли, слова пугали и завораживали одновременно. Чарин хотела разузнать больше, но лицо Майкла словно застыло, и он начал подниматься с песка. Медленно встала и она и последовала за ним в машину. Его взгляд продолжал преследовать ее.

Отголоски событий прошлой жизни заставляли Майкла сопротивляться чарам «романтичной старомодной девушки». Узнает ли она ту историю? Нет, возможно, нет. А если узнает, кто может сказать, сумеет ли помочь? В таком возрасте лучший врачеватель — время. Что заставило ее думать, что по мановению волшебной палочки она сможет переделать его чувство, память, его самого?

И кто сказал, что она этого хочет?

Глава пятая

Майкл должен был заехать в юридическую контору для переговоров с куратором данного проекта. Чар пошла с ним, но так и просидела, листая журналы в ожидании окончания встречи. Все это время она размышляла над словами Майкла.

Она находилась на пути переоценки ценностей. Ей нравился Майкл, нравился больше, чем кто-либо другой. Он был самым привлекательным мужчиной из тех, кого ей довелось встретить в жизни, но в нем таилась еще какая-то изюминка, нечто, что не давало ей покоя.

Начнем с того, что он — кристально честный человек. Когда там, на пляже, он признался в своих чувствах, изумлению ее не было предела. Где обычное равнодушие, свойственное мужчинам? Где бравада, показная удаль? Своей искренностью Майкл поставил ее в тупик.