Сучка - Вероника Карпенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ма, оставь свет, мне страшно! — всхлипнула дочка, и Женя дотронулась ее щеки.
— Зайка, да ты горячая, — прошептала она, ощупывая бледное в зеленый горошек лицо. Найдя на тумбочке градусник, Женя сунула его дочери подмышку. «37,7» — прочитала она, спустя пару минут. И сердце тревожно забилось.
— Голова болит? — спросила, поправляя сбившееся в комок покрывало.
— Не знаю, — протянула Зойка, — просто сон плохой.
— А ты скажи — «куда ночь, туда и сон»!
— Это нужно утром говорить, — поправила дочка.
Женя кивнула рассеянно, вспоминая наставления врача. В коридоре эхом отозвался скрип межкомнатной двери. И Мурка испуганно дернулась.
— Чего вам не спится? — хрипло прошептал Вадим. Он стоял в дверном проеме, широко зевая.
— У Зойки жар, — срывающимся голосом сказала Женя.
— Жар, это сколько? — сонно щурясь, поинтересовался муж.
— Почти 38, — она протянула ему градусник.
— Это нормально, — он устало потер лоб, — Артем говорил, что до 38 температуру не сбивать.
— Но, это уже почти 38! — удивленная его спокойствием, возразила она.
— Почти, — согласился Вадим, — Вот будет 38, дашь ей лекарство.
Женя встала с кровати и решительно подошла к мужу:
— Вадик, ты шутишь? У ребенка температура, а мы будем ждать?
Он невозмутимо стоял, с готовностью выслушивая её претензии.
— Женя! — четко произнес Вадим, и она замолчала, — Все идет своим чередом. Организм борется с болезнью, не нужно ему мешать.
— Но что-то же надо делать…
— Вспомни, как ты подняла на уши всех онкологов, требуя детальной диагностики? А у Зойки оказался банальный жировик, — безмятежным тоном продолжил Вадик, — Тогда вся поликлиника с нас угорала.
— Что плохого в том, что я забочусь о здоровье детей? — сердито шепнула она.
— Ничего, — согласился муж, — Если бы ты заботилась. Но чаще всего ты просто паникуешь.
Она обиженно поджала губы, готовая разреветься.
— Солнце, сделай нам чай. Я посижу с ней, — Вадим сменил гнев на милость, и неожиданно нежно обнял её.
Женя покорно отправилась на кухню. Она удивлялась способности мужа сохранять самообладание в ситуациях, подобных этой. Там, где сама она теряла остатки здравомыслия и пребывала во власти эмоций, Вадим умел трезво оценить ситуацию и принять единственно верное решение. Вероятно, так они дополняли друг друга.
Заварив мятный чай, Женя наполнила пиалу свежим медом, и с подносом в руках вернулась на второй этаж. Уже около входной двери, она замерла и прислушалась. В ночной тишине голоса звучали особенно ясно.
— Пап, а вот Генка из моего класса говорит, что Зоя расшифровывается, как «змея особо ядовитая». Это правда? — обиженно поделилась дочка.
— Твой Генка фантазер! — с улыбкой в голосе произнес Вадим, — Наверняка ты ему нравишься, вот он и выдумывает.
— Ой, фу, пап! — громко фыркнула Зоя.
— Чего? — удивился Вадим.
— У Генки, когда он смеется, из носа козюли выскакивают, — объяснила дочка, и она прикусила губу, сдерживая смех.
— Действительно, фу! — поразмыслив, согласился Вадим.
Спустя пару мгновений пытливый Зойкин голосок спросил:
— Пап, а почему меня назвали Зоя?
— Ты же знаешь, — неохотно отозвался муж.
— Нет, скажи! — упорствовала дочка.
— В честь твоей бабушки, маминой мамы.
— А она была красивая? — мечтательно произнесла Зойка.
— Очень! — с уверенностью в голосе ответил Вадим.
Женя вспомнила мать. Ее лицо, окаймленное траурной лентой…
— Такая же красивая, как наша мама? — услышала Женя из спальни.
— Ваша мама еще красивее! — без промедления выдал Вадим.
От этого внезапного комплимента, случайным свидетелем которого ей посчастливилось стать, Женя зарделась и чуть не выронила из рук поднос. Чашки сползли на край, и она чудом успела их удержать.
— А я буду красивая? — с сомнением спросила дочка.
— Ты уже красавица! — заверил ее Вадим, как раз в тот момент, когда Женя себя обнаружила.
Как раньше, они вместе уложили Зою спать. Температура перестала расти и она со спокойной душой прикрыла дверь детской. На кровати, тихо мурлыча, осталась охранять Зойкин покой любимая кошка.
Вадим, сонно потирая глаза, чиркнул зажигалкой. Осенние ночи отрезвляли лучше холодного душа. И сон тут же улетучился. Хотя Женя знала — стоит коснуться теплой кровати, как дремота вернется и накроет приятной волной. Скорее бы! Она поёжилась. И Вадим её обнял свободной рукой.
— Вадик, спасибо! — Женя прижалась к теплому телу, чувствуя горький запах дыма. — Без тебя я бы не справилась.
Он сжал ладонью её плечо:
— Ну, я же здесь.
Женя уткнулась носом в его рукав:
— А давай завтра поужинаем где-нибудь?
Вадим стряхнул пальцем пепел:
— Не могу, детка, прости. Нужно дела закончить.
— Ясно.
— Давай на выходных сходим куда-нибудь? — предложил он в своё оправдание.
— Ты серьезно? — на всякий случай спросила она.
Он кивнул.
— Обещаешь? — произнесла Женя.
Он снова кивнул и метко запустил окурок в жестяную банку…
Во время первой беременности Женя вела себя, словно кошка. Постоянно ластилась и мурлыкала. Организм её требовал нежности, объятий и ласковых слов. Но после рождения Борьки её как будто подменили! Метаморфозы случились ещё когда он был в её животе. Именно тогда Женьку и потянуло на «жесть».
— Скажи мне что-нибудь грубое, — попросила она во время очередного сеанса любви.
Вадим удивился:
— Грубое?
— Ну, да, — она кокетливо погладила его обретающий силу член.
Он хмыкнул, стараясь придать лицу соответствующее случаю выражение.
— Моя шлюха с толстой жопой, — процедил он сквозь зубы, отчего у неё на глаза навернулись слёзы.
— Ты правда считаешь мою жопу толстой? — дрожащим голосом спросила она.
Вадим растерялся:
— Женюш, ну ты же сама просила
