Сучка - Вероника Карпенко

С первых лет жизни она не выпускала из рук этого плюшевого зверя. Который уже порядком износился. Но о замене речи не шло! Ведь он был не просто игрушкой, а настоящим другом. Женя чинила его, придумывая смешные заплатки. Недавно пошила Зойкиному питомцу новый комбинезон, и даже стирала его исключительно вручную.

— Ма, оставь свет, мне страшно! — всхлипнула дочка, и Женя дотронулась ее щеки.

— Зайка, да ты горячая, — прошептала она, ощупывая бледное в зеленый горошек лицо. Найдя на тумбочке градусник, Женя сунула его дочери подмышку. «37,7» — прочитала она, спустя пару минут. И сердце тревожно забилось.

— Голова болит? — спросила, поправляя сбившееся в комок покрывало.

— Не знаю, — протянула Зойка, — просто сон плохой.

— А ты скажи — «куда ночь, туда и сон»!

— Это нужно утром говорить, — поправила дочка.

Женя кивнула рассеянно, вспоминая наставления врача. В коридоре эхом отозвался скрип межкомнатной двери. И Мурка испуганно дернулась.

— Чего вам не спится? — хрипло прошептал Вадим. Он стоял в дверном проеме, широко зевая.

— У Зойки жар, — срывающимся голосом сказала Женя.

— Жар, это сколько? — сонно щурясь, поинтересовался муж.

— Почти 38, — она протянула ему градусник.

— Это нормально, — он устало потер лоб, — Артем говорил, что до 38 температуру не сбивать.

— Но, это уже почти 38! — удивленная его спокойствием, возразила она.

— Почти, — согласился Вадим, — Вот будет 38, дашь ей лекарство.

Женя встала с кровати и решительно подошла к мужу:

— Вадик, ты шутишь? У ребенка температура, а мы будем ждать?

Он невозмутимо стоял, с готовностью выслушивая её претензии.

— Женя! — четко произнес Вадим, и она замолчала, — Все идет своим чередом. Организм борется с болезнью, не нужно ему мешать.

— Но что-то же надо делать…

— Вспомни, как ты подняла на уши всех онкологов, требуя детальной диагностики? А у Зойки оказался банальный жировик, — безмятежным тоном продолжил Вадик, — Тогда вся поликлиника с нас угорала.

— Что плохого в том, что я забочусь о здоровье детей? — сердито шепнула она.

— Ничего, — согласился муж, — Если бы ты заботилась. Но чаще всего ты просто паникуешь.

Она обиженно поджала губы, готовая разреветься.

— Солнце, сделай нам чай. Я посижу с ней, — Вадим сменил гнев на милость, и неожиданно нежно обнял её.

Женя покорно отправилась на кухню. Она удивлялась способности мужа сохранять самообладание в ситуациях, подобных этой. Там, где сама она теряла остатки здравомыслия и пребывала во власти эмоций, Вадим умел трезво оценить ситуацию и принять единственно верное решение. Вероятно, так они дополняли друг друга.

Заварив мятный чай, Женя наполнила пиалу свежим медом, и с подносом в руках вернулась на второй этаж. Уже около входной двери, она замерла и прислушалась. В ночной тишине голоса звучали особенно ясно.

— Пап, а вот Генка из моего класса говорит, что Зоя расшифровывается, как «змея особо ядовитая». Это правда? — обиженно поделилась дочка.

— Твой Генка фантазер! — с улыбкой в голосе произнес Вадим, — Наверняка ты ему нравишься, вот он и выдумывает.

— Ой, фу, пап! — громко фыркнула Зоя.

— Чего? — удивился Вадим.

— У Генки, когда он смеется, из носа козюли выскакивают, — объяснила дочка, и она прикусила губу, сдерживая смех.

— Действительно, фу! — поразмыслив, согласился Вадим.

Спустя пару мгновений пытливый Зойкин голосок спросил:

— Пап, а почему меня назвали Зоя?

— Ты же знаешь, — неохотно отозвался муж.

— Нет, скажи! — упорствовала дочка.

— В честь твоей бабушки, маминой мамы.

— А она была красивая? — мечтательно произнесла Зойка.

— Очень! — с уверенностью в голосе ответил Вадим.

Женя вспомнила мать. Ее лицо, окаймленное траурной лентой…

— Такая же красивая, как наша мама? — услышала Женя из спальни.

— Ваша мама еще красивее! — без промедления выдал Вадим.

От этого внезапного комплимента, случайным свидетелем которого ей посчастливилось стать, Женя зарделась и чуть не выронила из рук поднос. Чашки сползли на край, и она чудом успела их удержать.

— А я буду красивая? — с сомнением спросила дочка.

— Ты уже красавица! — заверил ее Вадим, как раз в тот момент, когда Женя себя обнаружила.

Как раньше, они вместе уложили Зою спать. Температура перестала расти и она со спокойной душой прикрыла дверь детской. На кровати, тихо мурлыча, осталась охранять Зойкин покой любимая кошка.

Вадим, сонно потирая глаза, чиркнул зажигалкой. Осенние ночи отрезвляли лучше холодного душа. И сон тут же улетучился. Хотя Женя знала — стоит коснуться теплой кровати, как дремота вернется и накроет приятной волной. Скорее бы! Она поёжилась. И Вадим её обнял свободной рукой.

— Вадик, спасибо! — Женя прижалась к теплому телу, чувствуя горький запах дыма. — Без тебя я бы не справилась.

Он сжал ладонью её плечо:

— Ну, я же здесь.

Женя уткнулась носом в его рукав:

— А давай завтра поужинаем где-нибудь?

Вадим стряхнул пальцем пепел:

— Не могу, детка, прости. Нужно дела закончить.

— Ясно.

— Давай на выходных сходим куда-нибудь? — предложил он в своё оправдание.

— Ты серьезно? — на всякий случай спросила она.

Он кивнул.

— Обещаешь? — произнесла Женя.

Он снова кивнул и метко запустил окурок в жестяную банку…

Во время первой беременности Женя вела себя, словно кошка. Постоянно ластилась и мурлыкала. Организм её требовал нежности, объятий и ласковых слов. Но после рождения Борьки её как будто подменили! Метаморфозы случились ещё когда он был в её животе. Именно тогда Женьку и потянуло на «жесть».

— Скажи мне что-нибудь грубое, — попросила она во время очередного сеанса любви.

Вадим удивился:

— Грубое?

— Ну, да, — она кокетливо погладила его обретающий силу член.

Он хмыкнул, стараясь придать лицу соответствующее случаю выражение.

— Моя шлюха с толстой жопой, — процедил он сквозь зубы, отчего у неё на глаза навернулись слёзы.

— Ты правда считаешь мою жопу толстой? — дрожащим голосом спросила она.

Вадим растерялся:

— Женюш, ну ты же сама просила