Вор с черным языком - Кристофер Бьюлман

на ладони что-то невидимое, но приятное. – Это магия?

– Нет, просто регулярные упражнения.

– А как у тебя насчет магии?

– Не очень.

– У меня тоже не очень.

– Не думаю, что та птичка вылетела у тебя из задницы. – (Она снова пригубила вино и серьезно посмотрела на меня.) – Это была бы очень темная магия, – сказал я. – (Она прищурилась, ожидая продолжения, но не питая особых надежд.) – Но не черная. – (Она по-прежнему молчала.) – Коричневая, – закончил я.

Какое-то время спантийка обдумывала слова «коричневая магия», выискивая в них другой смысл, кроме глупого подросткового анекдота. Так ничего и не найдя, она прикрыла глаза и разочарованно покачала головой.

Далеко не в последний раз.

8

Обормот

Галва сказала мне, что у нее есть планы насчет нас и что на рассвете я должен встретиться с ней у башни Хароса. К несчастью, меня арестовали уже через час после того, как я вышел из «Оленя и тихого барабана».

Но моей вины здесь не было.

Первым делом я закинул лук и мешок на чердак и двинулся налегке к городской площади, где глашатай недавно возвещал о приходе великанов в Аустрим. Теперь здесь кричали другие зазывалы. Приехала труппа лицедеев в фургоне, увешанном колокольчиками, потрепанными флагами и грязными лентами из краденого шелка. Один борт фургона опустили и закрепили на стойках, устроив что-то вроде маленькой сцены на высоте в ярд над землей. Надпись на фургоне гласила: ДАМЫ ИЗ ЛАМНУРА; и похоже, в этой компании в самом деле не было ни одного мужчины.

Вокруг собралось несколько десятков зрителей, но только треть из них расселась не выставленных скамейках, остальные же держались поодаль, на случай если представление им наскучит и они захотят уйти. Легче добычи и не придумаешь.

Труппа представляла пьесу «Коронация». Бывают такие короткие комедии, не больше чем на час, которые не только веселят, но и позволяют узнать имена чужеземных королей и королев. Чужеземцы служат удобной мишенью для шуток, однако сомневаюсь, что когда-нибудь увижу на сцене образ доброго короля Конмарра Холтийского.

Героиней сегодняшней пьесы была Безумная принцесса, спантийская инфанта Мирейя. Она резвилась с той самой ручной обезьянкой, которая, по ее словам, умела говорить и предсказывала будущее. Принцессу играла миловидная девушка в красном платье. Роль обезьянки досталась карлице, весьма одаренной в подражании обезьяньему визгу и с большим усердием скачущей по сцене.

Мирейя

Обезьянка, молю, что ты видишь, ответь?

Обезьянка

Сплел твой дядя коварного замысла сеть.

Твое дерево он захотел отрясти,

Чтобы черное имя свое нанести.

Мирейя

Обезьянка, молю, что же будет теперь?

Обезьянка

Он к отцу твоему подкрадется, как зверь,

И смертельного яда добавит в вино.

Так погибнуть отцу твоему суждено.

Тут на сцену вышел актер в огромной маске короля Калита с усами длиной в целый фут. В руке он держал большой кубок, до краев наполненный вином. Я огляделся, не смотрит ли спантийка на эту насмешку над правителем ее родины, но нигде не нашел ее. Калит плеснул вином на беспечно танцующих рядом со сценой короля и королеву. Они начали отплевываться, а потом оба упали на землю. Калит поднял огромную разрисованную корону и надел себе на голову.

Мирейя

Что ты делаешь, дядя, молю, объясни!

Калит

Королевской судьбы обрывается нить.

Глупый танец окончен, меняется роль,

И теперь я законный спантийский король!

Обезьянка заскакала по сцене, Мирейя заплакала.

Мирейя

Что же будет со мною, признайся, молю!

Калит

Я б племянницу мог успокоить мою,

Но ты требуешь правды. Ну что ж, так и быть:

Я теперь и тебя тоже должен убить.

Обезьянка

Помогите, ведь он же погубит ее!

Неужели никто не спасет Мирей-ё?

Кое-кто из зрителей захихикал. Дородная женщина, чью сумочку я срезал ножом, и вовсе наслаждалась зрелищем. Калит подошел к принцессе Мирейе, а она подняла перед собой обезьянку и заявила, что та предупредила ее о предательстве. В этот момент лицедейка, игравшая спантийского короля, отца Мирейи, поднялась и сказала, что только сумасшедший может разговаривать с обезьяной, но боги жестоко покарают того, кто обидит безумца. Услышав слова отца, Мирейя принялась скакать не хуже обезьянки и даже бросаться в зрителей воображаемым пометом. Толпа взвыла от хохота. В том числе и девушка, с которой я столкнулся в приступе притворного хохота, успев между делом оставить ее без серебряной сережки.

Оглядываясь назад, я порадовался, что спантийка не видела, как инфанта ее родины опустилась до швыряния дерьма, – думаю, она бы отшлепала лицедеек плоской стороной спадина и устроила заварушку. Никогда прежде я не слышал о «Дамах из Ламнура», но они играли не так уж и плохо. Правда, «Коронацию» я до конца не досмотрел. Когда ты уже получил все, что мог, лучше отправиться в другую часть города. Я и так знал, чем кончится пьеса.

Мирейя спасла свою жизнь притворным безумством. Ее выдали замуж за короля другой страны, подальше от дома и вероломного дяди, желавшего ей зла. Ее мужа, короля Галлардии, сожрали орки в той самой Королевской погибели. В конце представления все артисты нахлобучили бутафорские гоблинские головы и принялись за сценой кусать галлардийского короля. Только за последний год лицедеи набрались смелости настолько, чтобы изображать на сцене гоблинов, и мне хотелось бы видеть в этом знак возрождения нашей силы.

Невозможно смеяться над тем, чего боишься.

Мир людей потихоньку залечивал раны.

Видимо, эти лицедейки неплохо заработали, потешаясь над бедами наших соседей с востока и юга. Позже я слышал, что карлица проглатывала каждую золотую или серебряную монету, которую ей бросали. Удивляюсь, как после этого товарки отпускали ее одну в уборную.

Я побродил по Городу искр, старому кузнечному кварталу возле речных причалов, а потом вышел к рынку. Возле лотков с угрями крутилась стая котов, как обычно бывает в рыбных рядах. Один из них, тощий, серо-бурый, держался поодаль. Он не скакал туда-сюда, как другие, а обтирал усами стену возле моста. Когда старуха-торговка вышвыривала отрезанную голову угря в канаву, все коты, кроме него, бросались на добычу, кусая и царапая друг друга. Принюхиваясь, он дожидался момента, когда его собратья утащат рыбью голову, а потом семенил к тому месту, где она лежала, чтобы лизнуть жирный след.

Он был слепой.

И тут появились кошкодеры.

Лет десять назад, когда гоблины