Александр Дейнека - Пётр Германович Черёмушкин

одним из первых преподавателей школы, а в 1870 году женился на ее руководительнице. Так Мария Иванова стала Марией Раевской-Ивановой — с этим именем она и вошла в историю отечественной культуры. Новая школа не была узкоспециализированной. Одних здесь готовили к поступлению в Академию художеств и другие высшие художественные заведения; другие занимались чисто практическим делом — постигали мастерство иконописцев, декораторов, литографов, ретушеров, преподавателей рисования и черчения в гимназии, граверов; третьи получали познания по рисованию, необходимые для занятий естественными и техническими науками.

Прикладная направленность школы была, пожалуй, ее главной особенностью. Выпускники могли поднять промышленность и ремесло на новый эстетический уровень — оформлять квартиры, иллюстрировать книги, возрождать древние промыслы, вроде росписи посуды или выжигания по дереву. В этом Раевская-Иванова видела просветительскую цель своего учебного заведения. Историки искусств пишут, что по значимости школа Раевской была третьим во всей России заведением художественно-промышленной направленности — после Строгановского центрального училища технического рисования в Москве и школы Общества поощрения художников в Петербурге. Однако Мария Дмитриевна не отказывалась от мысли готовить и «классических» специалистов по станковой живописи. «Не буду всех учить писать мадонн, — сообщала она Григоровичу, возглавлявшему петербургскую школу, — но не буду также тех, чье сердце стремится к мадонне, учить рисовать стулья».

Очень скоро школа Раевской стала известным центром художественной жизни Харькова. Здесь часто встречались местные и заезжие художники и скульпторы, заходили бывшие выпускники. Они обменивались новостями и идеями, проводили консультации и мастер-классы для учеников, договаривались о выставках, поскольку деятельность по их организации была одним из главных дел художницы. Дважды в год школа устраивала художественные вечера, сборы с которых шли не только в ее собственный фонд, но и на другие благотворительные цели. Ученики школы активно и весьма успешно участвовали в конкурсах, проводимых Санкт-Петербургской академией художеств, в выставках, проходивших во время работы съездов по техническому и профессиональному образованию. Кроме того, каждый год в городе устраивались выставки-отчеты, на которых демонстрировались созданные за сезон работы, причем свои произведения выставляли не только ученики, но и преподаватели.

В 1882 году по инициативе И. Н. Крамского в столице прошла Всероссийская выставка рисовальных школ. Для школы Раевской-Ивановой участие в ней стало триумфальным: она получила диплом II степени, который приравнивался к серебряной медали, а методика преподавания в школе была названа лучшей в стране. Сама художница получила премию в 500 рублей, 300 из которых сразу передала на развитие школы. Но самое главное — комиссия академии, рассматривавшая все работы, предложила избрать Марию Дмитриевну почетным вольным общником Императорской академии художеств, и в том же году талантливая харьковчанка получила это высокое звание. В те годы оно присваивалось за особо выдающиеся заслуги русским и зарубежным мастерам искусств, а также историкам, теоретикам, коллекционерам в этой области. Академия справедливо посчитала, что деятельность энтузиастки из Харькова в полной мере заслуживает столь высокой оценки. За время существования академии это звание носили около 400 человек. Но в академическом уставе 1893 года было оставлено только два звания: действительного члена академии и члена-сотрудника — а почетный титул «общника» убрали…

В середине 1890-х годов в жизни Раевской-Ивановой произошла трагедия. Как пишут ее биографы, «в связи с профессиональным переутомлением» художница начала катастрофически терять зрение. С преподаванием пришлось расстаться. К счастью, заботу о любимом детище харьковской энтузиастки взял на себя город, прекрасно понимая, как необходимо ему это учебное заведение. Так что 1896/97 учебный год частная школа Раевской-Ивановой начала под новой вывеской — Городская школа рисования и живописи. Существенную помощь на ее содержание городской управе оказывали меценаты. По инициативе Марии Дмитриевны программа учебного заведения была расширена и одобрена Академией художеств, которая тоже оказывала школе материальную и методическую поддержку, а ее бывшая владелица, назначенная почетной попечительницей, сделала школе, получившей новый статус, роскошный подарок: безвозмездно передав ей все учебные пособия и огромную библиотеку.

Но на этом Мария Дмитриевна не успокоилась. Со свойственной ей энергией она стала добиваться, чтобы на базе Городской школы было создано училище, которое бы подчинялось Академии художеств. И она достигла своей цели: заветный статус был получен, и очередной учебный год новое художественное училище начало в сентябре 1912 года в специально построенном для него здании по улице Каплуновской. К тому времени школа уже выпустила около 900 учеников. А три месяца спустя, в декабре того же года Марии Дмитриевны Раевской-Ивановой не стало. Но традиции живописи, заложенные ею, были поддержаны учениками, и через много лет «без потери преемственности» харьковское искусство развивают и обогащают наследники первых «школяров Раевской-Ивановой». (В скобках заметим, что в 1921 году на базе училища был создан техникум, а затем и Художественно-промышленный институт, переименованный ныне в Харьковскую государственную академию дизайна и искусств.)

Именно в это учебное заведение с его необыкновенной творческой атмосферой и прибыл из Курска начинающий художник Александр Дейнека. Здесь он сразу попал под крыло опытных наставников, профессионалов высшего класса. Первым директором училища был воспитанник Ильи Репина Александр Любимов, а преподавателями — тоже выходцы из репинской мастерской в Императорской академии художеств, специально приглашенные в Харьков. Среди них был и выпускник академии, получивший за время учебы четыре серебряные и одну золотую медаль, — Михаил Родионович Пестриков (1864–1930). Его уже в зрелые годы Александр Дейнека вспоминал с особым пиететом.

Михаил Родионович был мастером широкого творческого диапазона. Он занимался монументально-декоративной и станковой живописью, писал портреты, картины религиозной тематики. В звании классного художника первой степени, полученном по окончании академии в 1893 году, Пестриков приехал в Харьков, славившийся тогда насыщенной культурно-художественной жизнью, и остался там до конца своих дней, работая педагогом в художественных заведениях города. Особенностью его системы обучения была «методическая безупречность» — эту технологию он отрабатывал серьезно, продумывая все детали каждого урока. Он обладал удивительным умением, обучая классическим основам изобразительного искусства, сохранять индивидуальность каждого своего воспитанника, поощряя и принимая его поиски и интересы.

В художественном училище Дейнека увлекался всевозможными «измами». Как он сам говорил, «много по этим „измам“ поблуждать пришлось». К удовольствию будущего художника, его учитель вполне благосклонно относился к этим «блужданиям», требуя только лишь неукоснительного выполнения обязательных заданий. Спустя годы Дейнека с благодарностью вспоминал профессора Пестрикова «за последовательную муштру над классическим рисунком»[11]. Учебные работы семнадцатилетнего школяра — «Гипсовая стопа», «Скелет грудной клетки», «Портрет старика» и другие — демонстрируют серьезное отношение к учебному процессу, старательное выполнение классных постановок и невероятное трудолюбие, которое на всю жизнь станет его отличием и фирменным знаком. Но