Шесть лет - Харлан Кобен

Я щёлкнул на следующую страницу. Из-за Тодда собрали дисциплинарный совет. В некоторых школах студенты имеют дело с дисциплинарными проблемами, но у нас этим занимаются по три преподавателя по очереди. Я делал это в течение двух месяцев в прошлом году. Большая часть дел, так или иначе, была связана с двумя студенческими эпидемиями: пьянством несовершеннолетних и обманом. Остальные были мелкими кражами, угрозами насилием, самыми разнообразными сексуальными нападениями и проявлениями агрессии, но они были слишком мелкими для заведения дела правоохранительными органами.

В данном случае дисциплинарному совету предшествовала перебранка между Тоддом и ещё одним студентом по имени Райан МакКарти. МакКарти госпитализировали с ушибами и сломанным носом. Колледж настаивал на длительном временном отстранении или даже исключении, но три преподавателя, которые тогда замещали дисциплинарный совет, полностью оправдали Тодда. Меня это удивило. Не было никаких подробностей и ни минуты самого слушания или дальнейшего обсуждения. Это меня тоже удивило.

Рукописное описание было отсканировано и сохранено в файле:

У Тодда Сандерсона, главы общины колледж Лэнфорд, был сложный период в жизни, но мы думаем, что он на пути исправления. Недавно он работал с членами преподавательского состава над благотворительной акцией, чтобы загладить вину за свои действия. Он осознаёт последствия того, что он сделал, и в связи с необычностью смягчающих обстоятельств в данном случае, мы решили не подвергать Тодда Сандерсона исключению.

Мои глаза скользнули в конец страницы, чтобы посмотреть, кто подписал заключение. И скорчил гримасу. Профессор Эбан Трейнор. Мне бы следовало понять. Я знаю Трейнора достаточно хорошо, и вряд ли нас можно назвать друзьями.

Если я хочу узнать больше о «сложном периоде» или об этом заключении, мне придётся поговорить с Эбаном. Я не хотел этого.

Было уже поздно, но я не волновался разбудить Бенедикта. Он пользуется только мобильным телефоном и выключает его, когда ложится спать. Он ответил на третий звонок.

— Что?

— Эбан Трейнор.

— Что с ним?

— Он по-прежнему на дух не переносит меня?

— Предположу, что да. Почему ты спрашиваешь?

— Мне нужно поговорить с ним о приятеле Тодде Сандерсоне. Как думаешь, ты сможешь сгладить этот разговор?

— Сгладить? А ты думаешь, почему меня называют Песочный человек?

— Потому что ты усыпляешь студентов на лекциях?

— Да уж, ты умеешь умаслить человека, которого просишь об одолжении. Я позвоню тебе утром.

Мы закончили разговор. Я откинулся на спинку, не зная, что делать дальше. И тут зазвенел компьютер, сообщая, что пришло новое сообщение. Я не собирался смотреть его. Как и большинство людей, я получал очень много спама в течение всего дня. Несомненно, это одно из таких писем.

Я посмотрел на адрес отправителя: [email protected]

Я, не отрываясь, смотрел на него, пока глаза не начали слезиться. В ушах шумело. Всё вокруг было тихо и недвижимо. А я всё продолжал смотреть, но письмо не менялось.

RSbyJA

Я сразу же понял, что значит это письмо: «Redemption's Son». Альбом, который мы с Натали слушали в кафе.

Темы не было. Рука нащупала мышку, и я попытался навести курсор на письмо, чтобы открыть, но прежде, мне пришлось унять дрожь. Я сделал глубокий вдох и усилием воли заставил руки перестать дрожать. Комната по-прежнему была успокаивающе тихой. Я навёл курсор на письмо и щёлкнул по нему. Текст письма заставил моё сердце остановиться.

На экране было два слова. Всего лишь два слова, но эти два слова пронзили мою грудь, как острая коса. Я почти не мог дышать. Я обмяк на стуле, потерянный, в то время как эти два слова продолжали таращиться на меня с экрана:

Ты обещал.

Глава 10

Письмо не было подписано. Не важно.

Я быстро нажал кнопку ответа и напечатал:

«Натали? С тобой всё в порядке? Пожалуйста, ответь мне».

Я отправил сообщение.

Я бы хотел рассказать вам, как время замедлилось до скорости улитки, пока я ждал ответ на письмо, но на самом деле ничего такого не было. Думаю, мне не пришлось вообще ждать. Тремя секундами позже я услышал звонок. Моё сердце забилось сильнее, пока я не увидел имя отправителя:

ПОЧТОВЫЙ ДОМЕН

Я открыл его, но уже знал, что там будет:

«Этот почтовый адрес не существует…»

Я чуть не смахнул со стола компьютер от расстройства, как будто это был автомат со сладостями, который не дам мне Милки-вей. Я громко крикнул: «Не может быть!» Я не знал, что делать. Я просто сидел на стуле и чувствовал, что начинаю тонуть. Было ощущение, словно я погружаюсь под воду и не могу даже уцепиться за что-нибудь, чтобы выбраться на поверхность.

Я снова вернулся к гуглу. Я пробовал искать этот адрес различными способами, но это была бесполезная трата времени. Я снова прочитал её письмо:

Ты обещал.

Обещал, так ведь? И если остановиться и подумать, то почему я должен нарушить обещание? Человек умер. Может быть, это был её муж. Может быть, нет. И всё же, было ли это достаточной причиной, чтобы нарушить обещание? Может быть. Может быть, сначала. Но теперь она чётко дала понять это. Это было целью её письма. Она напомнила мне об обещании, потому что знает, что я не даю их праздно.

Вот первопричина, почему она взяла с меня обещание оставить их в покое.

И теперь я думал об этом. О похоронах, о посещение Вермонта, о студенческом личном деле. К чему всё это? Не знаю. Если сначала я оправдывался тем, что могу забрать своё слово, то теперь у меня есть доказательство, что это больше не оправдание. Сообщение Натали не могло бы быть яснее.

Ты обещал.

Я дотронулся указательным пальцем до слов на экране. Моё сердце снова разбилось вдребезги. Жаль, крутой парень. Но, несмотря на разбитое сердце, я оставлю это дело в покое. Я отступлю. Я сдержу своё обещание.

Я лёг в постель и моментально заснул. Знаю. Меня это тоже удивило, но, думаю, все потрясения с тех пор, как я прочитал некролог, водоворот воспоминаний и эмоций, горечь и смятение измотали меня, как боксера, чьё тело безропотно принимало удары в течение двенадцати раундов. В конечно итоге, меня просто свалило с ног.

В отличие от Бенедикта, я часто забывал выключить телефон. Его звонок в восемь утра разбудил меня.

— Эбан неохотно согласился встретиться с тобой.

— Ты говорил ему, почему я хочу с ним поговорить?

— Ты не сказал даже мне об этом.

— Ааа, точно.

— У тебя занятие в девять. После он будет ждать тебя у себя дома.

Я почувствовал острую боль глубоко в груди.

— У себя дома?

— Ага, не думаю, что тебе это понравится. Но он настаивал.

— Поступок мудака.

— Он не так уж плох.

— Он похотливый гад.

— И это плохо, потому что?

— Ты не знаешь, какой он.

— Это ты не знаешь, какой он. Давай. Будь милым. Получи то, что тебе нужно.

Бенедикт повесил трубку. Я проверил почту и сообщения. Ничего. Этот странный эпизод моей жизни теперь казался сюрреалистичным, почти сном. Я погрузился в работу, чтобы забыть о нём. У меня на самом деле было занятие в девять часов по Закону и Конституции. Оно и было моей приоритетной задачей. Да, я решил оставить всё позади, я даже пел в душе. Оделся и пошёл по кампусу с широкой улыбкой и высоко поднятой головой. Я даже слегка подпрыгивал на ходу. Солнце окутало кампус тёплым, райским светом. Я продолжал улыбаться. Улыбаться кирпичным зданиям, увитым плющом, деревьям, сочной траве, статуям выдающихся студентов, виду, открывающемуся на спортивные поля у подножия холма. Когда студенты здоровались со мной, я приветствовал их с таким энтузиазмом, что один даже испугался, не ударился ли я неожиданно в какую-нибудь религию.

Когда началось занятие, я встал перед студентами и крикнул:

— Доброго утра всем!

Как будто заново рождённый лидер болельщиков перепил Рэд Булла.

Студенты с любопытством посмотрели на меня. Я уже начал бояться за себя, поэтому я постарался уменьшить эффект.

Ты обещал.

А что насчёт тебя, Натали? Разве не было, по крайней мере, подсознательного обещания мне в твоих словах и действиях? Как ты можешь просто завладеть чьим-то сердцем и раздавить его? Да, я большой мальчик. Я понимал риски, когда влюблялся. Но мы говорили о многом. Мы чувствовали многое. И это не было ложью. И всё же. Ты бросила меня. Ты пригласила меня на свадьбу. Почему? Зачем такая жестокость? Или ты пыталась донести до меня, что это подходящее время, чтобы двигаться дальше?

И я двинулся дальше. Ты добралась до моего сердца, выдрала его, разорвала и ушла, но я подобрал его кусочки и двинулся дальше.

Я покачал головой. Подобрал его кусочки? Фу, это ужасно. С любовью всегда так. Она заставляет тебя говорить, как в плохой песне кантри.