Прогулка среди могил - Лоренс Блок

– И сколько их, плохих парней?

– Минимум трое.

– Поделивших четыре штуки долларов. Должно быть, они тоже постоянно разъезжают на тачках, как полагаешь?

– Вполне возможно.

– И наркодельцы, особенно крупные, должны узнать, что им тоже может грозить похищение. Они ведь могут с тем же успехом похитить и самого торговца, верно? Не обязательно женщину.

– А вот в этом я сомневаюсь.

– Почему это?

– Мне кажется, им нравится убивать. Они с этого тащатся. Думаю, они сперва хорошенько поразвлекались с ней и даже пытали, а когда чувство новизны прошло, убили.

– На теле были следы пыток?

– Тело вернулось в виде двадцати или тридцати кусков, каждый в отдельной упаковке. Об этом тоже нельзя распространяться. Я вообще не хотел об этом упоминать.

– Честно говоря, лучше бы и не говорил. Мэттью, мне кажется, или мир действительно становится хуже с каждым днем?

– Во всяком случае, признаков улучшения не видно.

– Не видно. Помнишь «парад планет», когда все планеты выстроились, как солдаты? Не было ли это знаком рассвета очередной Новой эпохи?

– И что?

– Ну, говорят, что перед рассветом всегда наступает тьма. Впрочем, я тебя понял. Если убийство для них развлечение, если они насилуют и пытают, то не станут хватать торгаша с пивным брюхом и здоровенной жопой. Они не похожи на педиков, эти ребята.

– Точно.

Дэнни ненадолго задумался.

– Они снова пойдут на дело, – подумав, сказал он. – После такого успеха вряд ли стоит рассчитывать на то, что они остановятся. И вот о чем я подумал…

– Не совершали ли они нечто подобное прежде? Я об этом сам уже думал.

– И что?

– Уж больно они ловкие. Сдается мне, у них есть некоторый опыт.

Первое, что я сделал на следующий же день – сразу после завтрака отправился в полицейский участок Мидтаун Северный на Западной Пятьдесят четвертой улице. Там я застал Джо Даркина, восседающего за столом. Он тут же сбил меня с толку, поведав, как я прекрасно выгляжу.

– Ты стал лучше одеваться, – сообщил он. – Думаю, это дело рук той женщины. Элейн, верно?

– Верно.

– Похоже, она хорошо на тебя влияет.

– Просто уверен в этом. Но о чем ты, черт возьми, толкуешь?

– На тебе симпатичный пиджак, только и всего.

– Этот блейзер? Да ему лет десять.

– Ну, ты его раньше не надевал.

– Я постоянно его ношу.

– Тогда галстук.

– А что в нем особенного?

– Господи Боже мой! Тебе никогда никто не говорил, какой ты трудный сукин сын? Я всего лишь сказал, что ты хорошо выглядишь, и не успел оглянуться, как оказался на допросе. Может, начнем по новой? «Привет, Мэтт! Дерьмово выглядишь. Садись». Так лучше?

– Гораздо.

– Я рад. Присаживайся. Каким ветром?

– Мне приспичило совершить преступление.

– Знакомое чувство. И дня не проходит, чтобы мне не хотелось того же. У тебя что-нибудь конкретное на уме?

– Замышляю преступление класса «D».

– Ну, этого добра сколько угодно. Например, незаконное обладание предметами для подлога является преступлением класса «D», и ты его практически наверняка осуществляешь в данный конкретный момент. У тебя в кармане есть ручка?

– Две ручки и карандаш.

– Ха, похоже, я должен зачитать тебе «миранду»[4], посадить и скатать пальчики. Но сдается мне, что на уме у тебя вовсе не это преступление класса «D».

Я покачал головой.

– Мне хочется нарушить статью 200.00 Уголовного кодекса.

– Статью 200.00. И ты хочешь заставить меня посмотреть, что это за зверь?

– А почему нет?

Он глянул на меня, затем потянулся, взял толстый талмуд в черном переплете и пролистал.

– Знакомый номер, – пробормотал он. – А, вот оно. 200.00. «Подкуп третьей степени. Лицо признается виновным в подкупе третьей степени, когда оно дает, или передает, или соглашается передать деньги или иные ценности должностному лицу по согласованию или с пониманием того, что данное должностное лицо осуществит или не осуществит свои должностные функции в интересах дающего. Подкуп третьей степени является преступлением класса “D”». – Он некоторое время читал про себя, затем спросил: – А ты уверен, что не хочешь нарушить статью 200.03?

– Это еще что?

– Подкуп второй степени. То же, что и в той статье, только относится к преступлениям класса «C». Чтобы подпасть под статью о подкупе второй степени, деньги или ценности, которые ты даешь или передаешь, или соглашаешься передать – Бог ты мой, как тебе нравятся формулировочки? – должен превышать сумму в десять тысяч долларов.

– Нет, думаю, класс «D» – мой предел.

– Этого-то я и боялся. Могу тебя кое о чем спросить? До того, как ты совершишь преступление класса «D»? Сколько лет прошло, как ты уволился?

– Прилично.

– Так как же ты помнишь классификацию преступлений, не говоря уж о статье?

– Память такая.

– Чушь. Они постоянно меняют нумерацию статей. Полкниги переписали. Я просто хочу понять, как тебе это удается.

– Сильно хочешь?

– Ага.

– Я заглянул в библиотеку по дороге.

– Чтобы подразнить меня, да?

– Чтобы поддержать тебя в форме.

– Ну да, забота о моих интересах, ничего больше.

– Только так.

Я заранее отложил купюру и теперь достал ее и сунул Джо в карман, где он обычно носит сигареты, исключая те краткие периоды, когда клянется бросить и курит чужие.

– Купи себе костюм, – ласково посоветовал я.

Мы были одни, поэтому он достал купюру и посмотрел.

– Придется обновить терминологию. Шляпа за четвертак, костюм за сотню. Понятия не имею, сколько сейчас стоит приличная шляпа, тысячу лет не покупал. Но и не имею представления, где сейчас можно купить костюм за сотню, разве что на развале. «Вот тебе сотня, своди жену поужинать». И за какие же это мне заслуги?

– Окажи мне услугу.

– О?

– Было одно дело, о котором я читал. Примерно месяцев шесть назад, может, год. Двое парней схватили на улице женщину и увезли в фургоне. Несколько дней спустя ее нашли в парке.

– Мертвую, надо полагать.

– Мертвую.

– «Полиция подозревает, что это розыгрыш». Не припоминаю что-то. Оно не у нас проходило, верно?

– Даже не на Манхэттене. Если мне не изменяет память, ее нашли на какой-то площадке для гольфа в Куинсе. Впрочем, это могло быть с тем же успехом где-то в Бруклине. Я тогда не обратил внимания, прочитал заметку за чашкой кофе.

– И что ты хочешь узнать теперь?

– Хочу освежить в памяти.

Он изумленно глянул на меня.

– У тебя что, денег куры не клюют? Чего ради способствовать обновлению моего гардероба, если ты спокойно мог пойти в библиотеку и посмотреть каталог «Таймс»?

– И что бы я искал? Я не знаю ни имен, ни где это произошло. Пришлось бы просматривать всю подшивку за прошлый год, не говоря уже о том, что я напрочь забыл, в какой это было газете. Может, вовсе и не в «Таймс».

– Так что проще будет мне сделать пару звонков.

– Это я и имел в виду.

– Тогда почему бы тебе не прогуляться? Пойди, выпей где-нибудь кофейку. Например, в греческой забегаловке на Восьмой улице. А я, может быть, к тебе присоединюсь через часок. Тоже попью кофейку с пирожком.

Через сорок минут Джо подошел к моему столику в кофейне на углу Восьмой и Пятьдесят третьей.

– Это произошло чуть больше года назад, – сообщил он. – Женщину звали Мари Готтескайнд. Что может значить эта фамилия? «Бог милостив»?

– Скорее «дитя божье».

– Лучше так, потому что Господь явно не был милостив к этой Мари. Ее похитили средь бела дня, когда она ходила по магазинам на Ямайка-авеню в Вудхэвене. Двое мужчин запрыгнули с ней в фургон, а три дня спустя двое парней, гуляя в Форест-Парке, набрели на ее тело на площадке для гольфа. Следы изнасилования, множественные ножевые ранения. Сначала дело вели в 104-м участке, а потом отфутболили в 112-й, когда идентифицировали потерпевшую, потому что похищение произошло на территории 112-го.

– Они что-нибудь выяснили?

Джо покачал головой.

– Парень, с которым я разговаривал, хорошо помнит это дело. Обитателей квартала трясло потом пару недель. Вполне респектабельная женщина идет себе по улице, вдруг пара клоунов хватают ее, и все. Это как обухом по голове, верно? Если с ней могло такое случиться, то и с любым может, и ты не можешь чувствовать себя в безопасности даже в собственном доме. Люди боялись, что подобное повторится, что это банда насильников на колесах, серийное убийство. Помнишь, было одно дело в Лос-Анджелесе? Еще сериальчик по нему сняли?

– Нет.

– Двое итальянских парней, двоюродные братья, кажется. Они снимали шлюх и утаскивали в горы. Журналисты придумали название «горный душитель». Надо было «душители», но пишущая братия изобрела название до того, как выяснилось, что убийц двое, а не один.

– Давай-ка о женщине в Вудхэвене.

– Ну да. Боялись, что она лишь первая из серии, но, поскольку больше ничего не случилось, народ расслабился. Они все еще занимаются расследованием, но безуспешно. Ничего. Ребята считают, что единственный способ закрыть его, если только этих клоунов застукают на месте преступления. Он еще спросил, не ли у нас чего-нибудь, связанного с этим делом. А у нас есть?