Семь цветов страсти - Елена Арсеньева

В шесть утра солнце уже припекало вовсю и город жил шумной, многолюдной жизнью. В такую рань в Европе бодрствуют разве что мусорщики и разносчики. Если, конечно, не считать полицейских. Когда Дикси, одетая в шорты, майку и панаму, вышла к подъезду отеля, оказалось, что почти вся группа собралась у миниатюрного автобуса «мерседес» выпуска прошлого десятилетия c фирменным знаком местной киностудии на боку. Среди панам и каскеток киношников белела красиво завернутая чалма крупного смуглого индуса.

— Это наша героиня. А это господин Лакшми — гид и переводчик, — сказал Умберто, скользнув по лицу Дикси быстрым изучающим взглядом. Представленные приветствовали друг друга — Дикси кивком и улыбкой, индус — поклоном со сложенными лодочкой руками.

— Ну, вроде все… По коням? — Сол подхватил чемодан Дикси. — Ой, совсем невесомый! Не то что мои причиндалы, которыми забит весь багажник. Да и вещичек прихватил, не пожадничал — таблеток от всяких инфекций, наверно, кило и только сачков для ловли попугаев четыре!

Дикси не могла сдержать зевок. Она не привыкла вставать в такую рань.

— Давай топай на заднее сиденье, подремли… — заметил ее сонливость Барсак. — Нам ехать больше двух часов, а мэтр надеется сегодня уже кое-что отснять. При этом рассчитывает на твою юную свежесть — накануне отлета круто побеседовал с гримершей, запретив тебя мазать, и та забыла половину своих снадобий. Так что держи форму.

Дикси, следуя его совету, протиснулась по проходу между кресел и плюхнулась на свободное сиденье. Ей стало страшно: что будет в полдень, если в шесть утра чувствуешь себя, как в бане? Но тут же мерно загудели кондиционеры, в лицо повеяло ледниковой свежестью. Дикси откинулась в кресле и закрыла глаза. Сквозь полудрему она слышала мягкий говор индуса, рассказывающего о местных достопримечательностях, но так и не смогла разомкнуть век.

Ее разбудил аромат свежего кофе. Автобус стоял на маленьком песчаном плато, возвышающемся над бурным океаном зелени. Огромное дерево с глянцевой листвой приютило «мерседес» в своей короткой тени, и путешественники уже расположились на травке, приступив к походному завтраку.

К Дикси с двумя дымящимися пластиковыми стаканами в руках пробиралась гримерша Вита — яркая сорокалетняя итальянка с цыганскими украшениями в ушах и на шее. Кажется, она хотела быть похожей на Кармен, надев ярко-алую блузку с огромным вырезом и пеструю сборчатую юбку.

— Правильно делаешь, что осталась здесь. Все-таки кондиционеры работают. Снаружи — пекло! К нашему автобусу невозможно притронуться. Сол обжег руку. — Она широко улыбнулась ярким, свежеподкрашенным ртом и протянула кофе Дикси.

— Спасибо, Вита. — Дикси улыбнулась в ответ, чувствуя, что женщина явно старается завоевать ее расположение. — А вы, синьор Герт? Мистер Алан! — Вита наклонилась над последним сиденьем, которое Дикси считала пустым. — Хотите кофе?

— Что случилось? — проворчал по-английски мужской голос. — Простите… я совсем все не так делать. — Его итальянский был в зачаточном состоянии. Но Вита звонко расхохоталась, будто услышала потрясающую шутку. Дикси увидела, как над сиденьями появляется всклокоченная голова с жесткими выгоревшими волосами. Загорелое лицо рекламного супермена выражало растерянность. Глаза мистера Герта сонно жмурились и вдруг озадаченно округлились — он увидел Дикси. Она хорошо запомнила череду противоречивых выражений, сменяющих друг друга, и подумала, что у парня чрезвычайно подходящая для актера мимика: лицо отражало даже малейшие оттенки чувств подобно тому, как водяная зыбь свидетельствует о глубинных течениях. Удивление, паника, граничащая с ужасом, а потом — игривая радость человека, развернувшего лотерейный билет и увидевшего колоссальный выигрыш.

— Ты Дикси? Я — Ал. — Он подошел и протянул ей руку.

— Можешь говорить по-английски. И нечего первым совать даме руку. Должен склониться и ждать, пока проявлю инициативу я.

— Еще чего! От вас, от дам, дождешься! Подвинься. Ты что, не встречала нормальных мужиков? — Он сел рядом с Дикси, коснувшись широким плечом, обтянутым синей футболкой, и взял ее руку. — Девочка, мы должны подружиться.

То ли от его прикосновения, то ли от ноток предрешенности, прозвучавших в последнем утверждении, Дикси ударил электрический разряд. Она отдернула руку, вздрогнув от неожиданности.

— Ты, наверно, в кино собаку съела, а я снимаюсь впервые. Жутко не хочется лажануться. Старик, то есть Умберто — отличный мужик… — Ал посмотрел на Дикси в упор. — Будешь помогать мне, а?

— Смеешься! Я сама никакая не актриса. Кьями подобрал меня почти на улице.

— Врешь, «Королева» — классный фильм. Правда, я сам не видел, но все болтают. А у меня только «Кэмэл», «Ринг» — это зубная паста и «Ронни» — это стиралки. Но реклама «Кэмэл» — моя «коронка», высшее достижение, «Оскар» за лучшую роль верблюда.

— А, я видела! Щиты с твоей физиономией на фоне песков и караванов. Здорово! — Дикси пригляделась к парню. — Только так ты еще лучше. Правда. У тебя очень выразительная мимика, ее лучше фиксировать в динамике. Кино — это твое дело.

— Не шутишь? — Он подозрительно прищурился. — С тех пор, как Старик выбрал меня, мне все кажется, что это розыгрыш. Руки чешутся набить морду. Только не знаю, кому.

— Ну не мне же. — Дикси потуже стянула резинкой на затылке волосы, от которых шея покрывалась испариной. — Я воспринимаю тебя очень серьезно. И даже рада — как бы я ни провалила роль, фильм наверняка удастся — ты и Умберто просто не можете не понравиться зрителям.

Лицо Ала стало серьезным и даже грустным. Он смотрел на Дикси, словно хорошо знал ее, но давно не видел. Совсем заспанная детка. Ресницы, как у куклы, а губы… губы… Он нежно коснулся пальцем губ Дикси.

— Крупинка кофе прилипла… А знаешь, — он наморщил лоб и почесал затылок, — знаешь, я думаю, нам лучше начать все сразу — работу, дружбу, любовь…

Прежде чем Дикси сообразила, что случилось, произошло нечто чрезвычайно важное — она получила самый волнующий поцелуй в своей жизни. Быстрый язык, мелькнув жалом змеи, едва проник в ее приоткрывшийся рот. Горячие сухие губы cловно сделали жадный глоток, отведав желанный напиток и сообщив: «Это я — тот самый, что подарит тебе блаженство».

Дикси откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза, проверяя на вкус полученный дар. Хотелось понять, чем отличается прикосновение Ала от всех других известных ей. Но ощущение не поддавалось анализу и определялось одним словом: потрясающе!

— Потрясающе! Просто удивительно, что мы сидим где-то в непроходимых джунглях и будем сниматься у самого Кьями! — попыталась она скрыть свое смущение и строго посмотрела на парня. — А ты шустрый!