Укротители Быка - Варвара Мадоши

— Думаю, это можно устроить, — благосклонно кивнул Третий Кормчий. И посмотрел на магистра Гаева.

Астролог стоял у окна и глядел на улицу из щели между тяжелых портьер. Лицо его казалось безучастным к разговору и ко всему на свете, будто он сопровождал посла милорда Ди Арси всего лишь для придания веса.

— А как вам город, господин магистр? — поинтересовался Третий Кормчий. — Вы тоже восхищены ритскими угодьями?

Райн сделал шаг в сторону от окна и моргнул, заново привыкая к полумраку комнаты.

— Благодарю, господин кормчий, — сдержанно заметил он. — Мигарот — великий город. Я рад возможности побывать здесь в качестве почетного гостя.

Он замолчал, очевидно, не собираясь больше говорить ни слова. Лицо по-прежнему оставалось отрешенным и даже слегка будто окаменевшим, скрадывая крайнюю молодость магистра. Мальчишки… мальчишки. Почему же Хендриксон послал их?.. Это отвлекающий маневр, совершенно явно… Ди Арси вот даже не делает вид, что его отправили с чем-то серьезным. Победитель при Янтарном Броде, надо же. Удачливый фаворит, только и всего.

Вот магистр… этот сложнее. Безусловно сложнее…

Мир меняется слишком быстро.

Весной все было значительно проще.

Феррацио не верил, что Хендриксон отправил этих юнцов просто так. Рыцаря — еще ладно, но астролога?.. Он ведет себя так, как будто шпионит… за Ди Арси и не только. Так кто же из них в самом деле доверенное лицо Хендриксона, кто осведомлен обо всех его планах?

Какая жалость, что он вернулся из поместья лишь недавно. Наверняка Лазарио и Таглиб уже давно ведут свою игру с… с одним из них, скорее всего.

Но просто удивительно, что, насколько он знает, от Ди Арси до сих пор не поступало ни требований, ни даже настойчивых просьб форсировать заключение договора. Донна Грация говорила только об одной вспышке гнева — во время первой аудиенции у Первого Кормчего — и все. После этого посол принял как должное череду светских развлечений, в которую его втянули, и даже не пытается каким-то образом добиться решения дела, ради которого прислан. Вот, скажем, сегодняшний визит — до сих пор ни словом ни намекнул, что недоволен его неофициальным характером, и что не пора ли господину Третьему Кормчему уже встретиться с послом по протоколу.

— И вы все же настаиваете, что вы желаете только продлить договор и познакомиться с внушающими восхищение обычаями Мигарота? — продолжил Феррацио.

— Положительно, так!

— Скажите, а отдавал ли отчет Его сиятельство герцог, что ваш визит сюда может затянуться? Ведь быстро совершаются только торговые сделки, и то не всякие; в благородном искусстве дипломатии торопиться не пристало.

— Равно как и медлить, — улыбнулся Стар. — А то ведь еще можно дать понять, будто себя не уважаешь…

— И что же будет делать Хендриксон, если вы станете чрезмерно задерживаться?

— Думаю, отзовет нас, — Стар только плечами передернул. — А что еще можно сделать в такой ситуации?

Феррацио приходило на ум много разнообразных вариантов, начиная от осады города и кончая серией политических убийств и запугиваний. Нет, нет, у страха глаза велики. Он стал слишком бояться за последние месяцы, а это очень плохо для государственного деятеля. Пора уходить на покой. В самом деле, что может угрожать Мигароту?.. Герцог не станет осаждать его: город взять очень тяжело, и даже измором — почти невозможно, если не блокируешь с воды; а в водах Рита нет кораблей герцога, весь флот Бресильонского патрулирует побережье. Что касается убийств… помилуйте, да нет у герцога денег — и представителей, кроме того же Ди Арси, — чтобы чьими-либо руками устранять мигаротских должностных лиц.

Конечно, полностью верить словам хендриксоновского посла тоже никак невозможно. Просто продление договора?.. Не смешите. А вот завязать тайные контакты с одной из влиятельных сил города… да хотя бы с Альмаресами… как ему сообщила донна Грация, не далее, как позавчера оба приезжих присутствовали на приеме у сеньоры Альмарес — той самой сеньоры.

— Думаю, больше и в самом деле ничего, — вздохнул сеньор Феррацио. — А что, вы бы хотели, чтобы договор был заключен побыстрее, и вы бы вернулись к своим занятиям в войсках?

— О, полагаю, что этого я должен хотеть в интересах герцога… — легкомысленно отозвался Ди Арси. — Но на самом деле, я от души наслаждаюсь нашими неожиданными мигаротскими каникулами! Признаться, я думал, что выходцы из купеческих фамилий не умеют устраивать празднества — а ваши приемы куда лучше, чем те, что дают местные аристократы — например, Альмаресы…

«Сам заговорил, — подумал сеньор Феррацио. — Да полно, так ли он прост? Быть может, этот мальчишка читает мои умозаключения, как открытую книгу…»

Вот и гадай. При этом помни, Третий Кормчий: излишнее благодушие и излишняя паранойя его враги в равной степени. Насколько же все было проще летом…

— В таком случае, я очень рад, — только и сумел ответить Феррацио на эту реплику. — Надеюсь, на завтрашнем балу в ратуше вы хорошо повеселитесь.

— О, я в этом не сомневаюсь, — откликнулся Ди Арси.

Где-то во Дворце Кормчих — одном из двух легендарных зданий в Мигароте, об этом дворце и о Большой Пауле, единственном мосту через Рит в его среднем течении, складывают песни, — играла музыка. В ярко освещенных высоких стрельчатых окнах кружились, обмениваясь парами, пышно и красочно разодетые танцоры. Если смотреть снаружи. Если же смотреть изнутри, потягивая, скажем, вино из стеклянного с серебром кубка, то сложно увидеть что-то кроме темноты… Возможно, темноты, отчеркнутой сверху чуть более светлой синевой неба.

Все-таки Мигарот — один из лучших уголков этой плохо выделанной бычьей шкуры, которую иные зовут целым Быком или даже Великим Континентом — хотя речь идет всего лишь о куске грязи, плавающем в великом океане. Сюда из всех остальных уголков, не столь приятных, стягиваются лучшие ткани, и вина, и пряности, и прочее… например, эти великолепные кубки с узорчатым верхом, словно покрытым изморозью…

— Вероятно, благородный лорд изволил отдать должное хмелю? — угодливо спросил юноша-прислужник, на редкость смазливый и юный — пожалуй, на год или два моложе Стара.

— А если и так? — усмехнулся Ди Арси, подставляя кубок под струю из бурдюка, что юноша нес на плече.

Юноша был курчав и светловолос — довольно редкий тип внешности для Мигарота. Впрочем, здесь столько приезжих, что определить, кто чуждый, кто здешний, чаще всего не проще, чем отличить правду от вымысла в словах государственного деятеля. Вот Иберрос, к примеру…

— Милорд Ди Арси!