Единственный цветок в этой говноклумбе 3 (СИ) - "Holname"

Аниана не отвечала и даже не дышала. Услышав слова Латиши, взглянув в ее искренние взволнованные глаза, она потеряла остатки сил. Ее колени подкосились, тело рухнуло на пол и замерло в сидячем положении.

Латиша, удерживавшая Аниану за руки, инстинктивно села вместе с ней. Она удивленно уставилась на поникшую девушку и лишь сейчас заметила слезы в ее глазах. В гробовой тишине, вот так, смотря друг на друга, они и замерли.

Окружавшие их парни не знали, как на все это реагировать. Они просто молчали и продолжали наблюдать со стороны.

Внезапно Аниана, издав жалобный стон, притянула к себе Латишу, крепко обхватила ее руками и зарыдала во весь голос. Ее громкий крик, ее не кончавшиеся слезы — все это просто обескураживало.

Сама Латиша, не особо понимая ситуацию, положила руки на спину девушки, осторожно похлопала ее и вопросительно посмотрела на Шейна. В ответ тот лишь пожал плечами, ведь и ему не были известны все детали.

— Так вот почему ты… — Латиша, сидевшая на диване рядом с успокоившейся девушкой, все еще удерживала ее ладони в своих руках.

Аниана уже не плакала. Казалось, она просто исчерпала остатки своих сил и потому просто уставилась в одну невидимую точку, стараясь лишь оставаться в сознании.

— Эта змеиная группировка, — прошептал Велас, недовольно отводя взгляд, — как они вообще могут убивать невинных людей? У любого злодеяния есть инициатор. Избавляться нужно от него.

— А если инициатором уже стал весь мир? — Дрэго, сидевший где-то напротив, раскинув руки по спинке дивана, старался выглядеть спокойным. — Согласись, что нас принижают везде, куда бы мы не пошли.

Велас, серьезно взглянув на товарища, кивнул в сторону Латиши и гневно заявил:

— С этими словами посмотри на нее и попытайся прямо сейчас убить.

— Она особый случай.

— Вот об этом я и говорю. Когда есть исключения, утверждать, что прогнил абсолютно весь мир, уже нельзя.

— Но, — Ной, опустив голову, потрепал свои короткие черные волосы и устало закрыл глаза, — они хотя бы пытаются отстаивать свои права, а что мы?

Шейн не вступал в этот диалог, напротив, ему было интереснее наблюдать. Он знал, что Велас был из правящей семьи империи Асквид, но также он знал, что его подвергали в ней таким пыткам, из-за которых он и попытался сбежать от всего мира. При этом Дрэго своего рода тоже был беглецом, ведь он подался в помощники святой только для того, чтобы покинуть родной дом. Помимо них и Ной был предателем семьи, ведь он не захотел поступать в академию и решил сбежать прямо перед поступлением.

— Но разве это правильно? — прозвучал охрипший голос Анианы. Девушка, приподняв взгляд, посмотрела прямо на Ноя и Дрэго, сидевших напротив нее. — Не все женщины издеваются над мужчинами. Например, у моей сестры всегда на первом месте была защита остальных. Она пыталась стать хорошим рыцарем, который смог бы защищать мирных граждан. Да, у нее были свои предубеждения, но заслужила ли она такой смерти?

— Какой? — спросил Велас, начиная щуриться.

Девушка, обернувшись, посмотрела на парня, который стоял как бы в стороне, прямо за диванами. Посмотрев его глаза, она серьезно ответила:

— Ее раздавил монстр. Он просто наступил на нее, и от моей сестры не осталось ничего живого. Просто лепешка, подобие плоти.

Наступила тишина. Услышавшие этот ответ парни, даже те, которые сомневались в неправильности действий группировки, не нашли нужных слов.

Аниана лишь опустила голову, а Латиша, придерживавшая ее за руки, посмотрела куда-то вперед. Ее взгляд был предельно строг до непривычного зловещ. Это была интересная реакция, наблюдая за которой Шейн явно чувствовал ненависть Латиши по отношению к этим людям.

— Как вы думаете, — заговорил Ной, приподнимая взгляд, — эта группировка… Она продолжит действовать?

— Фанатики, — отвечал Шейн спокойно, — не останавливаются даже на достигнутом. Конечно, они продолжат.

4. Успокоюсь

Набросив на свои плечи легкую темно-серую накидку, Адан Азаро быстро приблизился к зеркалу. Место, в котором он находился, было небольшой грязной комнатой какой-то захудалой гостиницы. Откуда-то с первого этажа звучали громкие голоса, стук посуды, намываемой местными сотрудницами, и просто тяжелые шаги.

Оказавшись перед зеркалом, Адан не без улыбки бегло осмотрел себя. Накидка, которую он надел, была довольно легкой и приятной на ощупь. Ее темно-серый покров был украшен черными извивающимися узорами, поднимавшимися как вдоль рукавов, так и по спине. Причина, по которой вообще нужно было носить накидку, была одна — желание скрыть змеиную татуировку, располагавшуюся на теле, а заодно хотя бы немного скрыть свой собственный образ.

Приподняв правую руку, Адан посильнее натянул капюшон и, спрятав под ним пряди бело-черных пушистых волос, окончательно избавился от своих главных отличительных признаков.

— А это нормально? — прозвучал посторонний голос из другой части комнаты.

Услышав его, Адан выпрямился и задумчиво оглянулся. Помимо него в этом месте стоял также и Дьюк — один из помощников и членов змеиной группировки. Этот мужчина, внешне довольно приметный из-за своих шрамов на лице, лысой головы и ряда немного неровных желтых зубов, сейчас стоял в маске и длинном плаще, который покрывал практически все его тело.

— Что именно?

— То, что мы все еще находимся в городе Атрос.

Адан инстинктивно улыбнулся. Глубоко вздохнув, он повернулся всем телом к напарнику и неспешным ровным шагом направился прямиком в сторону выхода.

— Что поделать? — спросил Адан, заведя руки за спину. — Этот город находится близко к нашей основной цели. К тому же, в глазах общественности вероятность того, что мы будем скрываться там, где уже набедокурили, крайне мала.

Дьюк замолчал. Он дождался того момента, когда Адан пройдет мимо, дождался, чтобы тот схватился за ручку и открыл дверь, и лишь после этого двинулся следом сам.

Как только оба мужчины вышли из комнаты и остановились в узком коридоре обветшалого здания, Дьюк заговорил:

— Другие члены нашего сообщества согласились на Ваш план.

— Еще бы не согласились. — Адан быстро развернулся и по скрипучим прогибающимся половицам двинулся вперед. — Им самим ведь ничего не приходится делать.

Чуть дальше по коридору показалась лестница, ступив на которую, друг за другом Адан и Дьюк начали спускаться на первый этаж. Каждый их шаг и любое их действие в этом месте сопровождались столь противным скрипом половиц, что это даже немного раздражало.

Навстречу вышла парочка незнакомцев, явно приезжих в этот полуразрушенный, но все еще пограничный и довольно многолюдный городок. Эти люди, равнодушно миновав Адана и Дьюка, даже не взглянули на них. Ведомые лишь собственными мыслями и целями они определенно не нашли ни секунды на то, чтобы остановиться и задуматься кем были эти двое, почему они выглядели так странно и могли ли они что-то скрывать.

И это было не удивительно. После столь ужасного происшествия все жители города стали еще более странными, скрытными и резкими чем когда-либо. Те, кто получил травму или шрам во время того инцидента, пытались спрятать их всеми возможными способами. Именно поэтому плащи, маски, бинты и разные своего рода медикаменты были теперь столь популярны. Они позволяли скрыть последствия прошлого и продолжать жить дальше.

— Если мы не добьемся успеха, — тихо заговорил Дьюк, — тогда…

— Добьемся. — Адан широко улыбнулся, из-за чего ровный ряд его светлых острых зубов, будто звериный оскал, показал себя во всей красе. — Осталось не так много жертв для создания артефакта. К тому же, если в этот раз мы превратим в подношение учеников академии, шум поднимется знатный.

Добравшись до выхода, ведущего прочь из гостиницы, Адан быстро схватился за ручку, подтолкнул ее, открыл дверь и вышел на улицу. В нос ударил приятный аромат свежей выпечки, доносившейся из соседней пекарни. Сразу же стали слышны крики торговцев с улицы, голоса прохожих, грохот проезжавших мимо повозок. Атмосфера города, довольно быстро оживавшего и восстанавливавшегося после случившегося казалась довольно приятной и притягательной.