Царский сплетник и дочь тьмы - Олег Шелонин

— Во-первых, в своих землях без моей подсказки ты мой замок хрен найдешь, а во-вторых, когда официально женишься на Янке, тогда и будешь мне родней.

— Да как же я женюсь, если Василиса разрешения на свадьбу давать не хочет.

— Да при чем здесь «не хочет»? — досадливо отмахнулся Кощей. — Она не может! Ой…

Виталик тут же схватил деда за грудки.

— Та-а-ак… а с этого момента поподробнее: почему не может?

— Нет, ну чего пристал? — начал отбиваться Кощей. — Василиса разрешения не дает, у нее и спрашивай, я-то тут при чем?

— Хорошо. Тогда другой вопрос: кто такой Ваня Леший и какую роль играет в вашем преферансе?

— Ваня? — ахнул Кощей. — Леший? От ить, твою мать!!! Вот сволочь! Вот мало ему было, и сюда, зараза, влез! Так, все, свободен, — начал подталкивать к камину юношу бессмертный злодей. — Подробности потом узнаешь.

— Когда потом?

— Когда время придет.

— Так, ты мой холоп, а потому я требую…

Кощей щелкнул пальцами. С полки на пол спрыгнул изящный маленький ларец, размером с табакерку. Откинулась крышка, и оттуда выскочила пара маленьких человечков, которые в мгновение ока стали очень и очень большими.

— А ты знаешь, как Санта-Клаус проникает в дома к спящим детишкам, чтобы подложить им в носочки подарки? — вкрадчиво спросил Кощей.

Виталик покосился на горящий камин, в котором все еще жарился кабан на вертеле, и начал спадать с лица.

— Э, дед, не вздумай!

— Правильно. Через дымоходную трубу! Эй, двое из ларца одинаковы с лица, проводите гостя дорогого, — кивнул Кощей в сторону камина.

Двое из ларца одинаковы с лица подхватили царского сплетника под ручки-ножки и начали его раскачивать, готовя к броску.

— А-а-а!!! Не надо!!!

— Раз! — начали отсчет двое из ларца.

— Всех уволю! Премии лишу!

— Два!

— На конюшне выпорю, мерзавцы!

— Три!

— Э, я вам не Гарри Поттер. А-а-а!!!

Бросок был точен. Тело Виталика влетело в камин и испарилось в снопе искр вместе с кабанчиком на вертеле.

— Вот сволочь, закуску уволок, — расстроился Кощей, схватил со стола недопитую бутылку и прикончил ее прямо из горла. — А еще в родню набивается. Никому верить нельзя!

9

Царский сплетник, с головы до ног облепленный золой, вылетел из камина в обнимку с кабаном, взметнув тучу пепла, и покатился по кафельному полу.

— Твою мать! — отшвырнул он от себя недожаренную закуску Кощея. Было горячо.

Кабанчик вместе с вертелом подкатился под ноги хмурого мужика с металлическим совком и каминными щипцами в руках.

— Вам это включить в счет? — мрачно спросил мужик, воинственно поигрывая совком.

— А в харю? — так же мрачно спросил Виталик.

— Капитан! — обрадовался мужик и кинулся помогать шефу подняться. — Ну наконец-то! Вторую неделю ждем, когда ты к нам на огонек заглянешь.

Это был Василий, лучший лингвист созданной царским сплетником конторы под названием ЦРУ. Плавая на пиратском корабле Эдварда Тича, он сумел освоить дополнительно четыре языка разношерстной команды джентльменов удачи и мог свободно общаться с немцами, франками, испанцами и итальянцами на их родных языках. Бритты были не в счет. На английском там общались меж собой все пираты, и, соответственно, им свободно владел весь костяк Царского Разведывательного Управления, возглавляемого Виталиком, единственным человеком в этой структуре, который владел только двумя языками: русским и матерным. Остальные буржуинские, как он говорил, языки ему не давались, из-за чего его в свое время чуть не вышибли с журфака.

— Шеф, а почему не через дверь? — спросил Василий, отряхивая камзол Виталика от пепла и золы.

— Чтоб не замели волки позорные… в смысле не заметили враги народа, — сердито буркнул юноша. — Ты что, еще не знаешь, что мы ушли в подполье? Виталик начал озираться. Предусмотрительный Кощей вышвырнул его через камин в служебную секцию банного комплекса, где тусовался лишь обслуживающий персонал.

— Официально нам об этом еще не сообщали.

— Понятно. Клиентов в термах много?

— Уже нет. Полчаса назад последние ушли.

— Слава богу. Так, мне надо привести себя в порядок. Пока я буду мыться, добудь мне свежую одежду, парик, грим и прочее.

— Под кого будешь косить, шеф?

— Под иноземного купца.

— Понял.

Виталик прошел в предбанник, скинул пришедший в полную негодность камзол, забрался в душевую и начал с наслаждением плескаться под горячей водой. Закончив водные процедуры, царский сплетник вернулся в предбанник, где его уже ждал управляющий термами с чистым комплектом одежды в руках.

— Пошли за мной, — сказал Василий, как только Виталик закончил туалет.

Управляющий провел царского сплетника в комнату, в которой было все для маскировки. Такой гримерной мог бы позавидовать любой приличный театр!

Виталик опустился в кресло, устало откинулся на спинку, полюбовался на свою утомленную физиономию в зеркале, взял с подзеркальника фальшивые усы и начал прилаживать их к губе.

— Докладывай, что нового.

— Федот со стрельцами часа два назад сюда наведывался.

— Косточки попарить захотел?

— Не-а, тебя искал. Всех клиентов мне, зараза, распугал. Ты бы его приструнил, шеф, как из опалы выйдешь.

— Обязательно. Как только, так сразу. — Царский сплетник полюбовался на свое отражение в зеркале, пошевелил накладными усами и начал подбирать себе бороду.

— Кстати, я не понял, шеф, а чем тебе Надышкин не угодил? Сегодня бояре в парилке только об этом и судачили.

— И ты туда же, — тяжко вздохнул Виталик. — Давай по делу. Федот никого из наших не пытался арестовать?

— По-моему, была у него такая мысль. Уж больно подозрительно он нас пожирал глазами. Но я его обломал.

— Как?

— Стрелки на Вилли перевел. Типа он хозяин баньки, мы его верные холопы, и ежели есть претензии к немецкому послу, то мы тут ни при чем. Ну, Федот мужик неглупый, ему дипломатический скандал ни к чему. Короче, ушел несолоно хлебавши. Так что прикрытие у нас железное. В случае чего, пусть Вилли под белы рученьки берут, а мы все подпишем.

— В смысле?

— В смысле каторга ему обеспечена. Лет сто пятьдесят отмотает от звонка до звонка.

— Стоп, а при чем здесь Вилли? — нахмурился царский сплетник. — Какая каторга? За что?

— Да хоть за что! — пожал плечами управляющий. — Не тебе же срок мотать. А компромата на него мы огромный воз и маленькую тележку нарыли. Он здесь уже столько раз зависал и под шнапс такое нашим фрейлейн-массажисткам выдавал, что на три пожизненные и пять вышек хватит.

— Нахватались вы от меня словечек нехороших, — недовольно пробурчал Виталик, подергал за бороду. Держалась вроде крепко. — Нет здесь пожизненной. Тут все гораздо проще: либо реальный срок, либо сразу плаха. Что еще хорошего скажешь? Меня в первую очередь интересуют непонятки всякие, странности. Есть что-то в этом роде?

— Странностей хватает. После того как ты шемаханскую царицу завалил, Гордон практически завязал, сюда носа не кажет.

— Василисина работа, — хмыкнул юноша.

— Мы так и поняли. Так вот, его номера с тех пор стали нарасхват. По десять золотых за ночь для бояр идут.

— Не слишком круто?

— Нормально. Все хотят хоть ненадолго царями себя почувствовать. Сервис мы им соответствующий обеспечиваем и, как ты приказывал, все пишем. На каждого составлено досье, никто не отвертится. Полдумы хоть сейчас можно сажать, а вторую половину сразу на кол. Так что они, считай, уже наши. Жаль, Гордон перестал наведываться, а то мы и на него бы компромат собрали.

— Вася, меня здесь не было всего пару недель, а ты уже тут напридумывал себе черт знает что! Я не собираюсь устраивать дворцовый переворот. Меня, конечно, радуют ваши профессиональные успехи на ниве филерской работы, но давай по делу. Какие странности заметил?

— Перечисляю. Как раз две последние недели всех бояр от царского номера как бабушка отшептала.

— Они что, пустуют? — удивился юноша, пристраивая на голову парик.

— Нет, не пустуют. В них начал ошиваться Дон.

Виталик насторожился.

— Ты же говорил: в бане посторонних нет. Дон сейчас здесь?

— Нет, вот именно сейчас его тут нет, а раньше каждую ночь здесь зависал. Дальше рассказывать?

— Рассказывай.

— Вел Дон себя очень странно. Платил щедро. Двадцать золотых за ночь сам предложил, но девочек при этом не заказывал, наших ребят внутрь не пускал. Даже столик накрывали его люди. А неделю назад стала дивчина появляться. Лицом молоденькая, симпатичная. Рыженькая такая. Почти как наш Левша. Такое солнышко издалека увидишь. Ее прямо у входа люди Дона встречали и в царские номера провожали. А вот что там у них дальше в номерах происходило, мы в упор не знаем. Пытаемся, конечно, собрать на Дона компромат, но это сложно. Вот думаю, может, под статью о развращении несовершеннолетних его подвести? Ты в думе такой закон еще не протащил?