Царский сплетник и дочь тьмы - Олег Шелонин

— Что именно? — заинтересовался Кощей.

— Работать головой и ловить преступников с помощью дедуктивного анализа и прогрессивного метода уринотерапии.

— В смысле? — опешил Кощей.

— В смысле, если гад сразу не сознается, будет у меня глотать мочу.

— У тебя?

— Возможно, и у меня. Но если я сжалюсь, то свою собственную.

Виталик поднялся, подошел к бару, снял с полки курительную трубку, набил ее табаком, неспешно прогулялся к очагу, извлек из него каминными щипцами уголек, прикурил.

— А что ви дэлали сэгодня ночью во дворце? — тоном «отца народов» спросил он, попыхивая трубкой.

— Да так… зашел случайно. — Глазки Кощея забегали.

— Ай-яй-яй! Нэхарашо, товарищ, врать! А не ви ли, гражданин Кощей, на Гордона с Василысой нэчисть натравили?

— Ну, ты, сплетник! — грохнул кулаком по столу Кощей. — Говори, да не заговаривайся! Чтоб я свою племянницу…

— Тогда колись, зачем туда приперся, — уже нормальным тоном сказал Виталий.

— Да так, с Василисой повидаться, с детишками потетешкаться…

— Ну да, конечно. Решил посреди ночи детишек своей рожей попугать. Колись, Кощей. Меня так просто на мякине не проведешь. Ложь чую за версту. Чего хотел?

— Не твое дело.

— А на пятнадцать суток?

— Не имеешь права.

— Имею. Я царский сплетник и начальник ЦРУ.

— Свиток один хотел Гордону передать, — сдался Кощей.

— Что в свитке?

— Вот привязался! Да на! Читай!

Кощей извлек из кармана свиток и кинул его приставале.

— Вот видишь, как работает моя дедукция, — удовлетворенно хмыкнул юноша, разворачивая бумагу, — даже без уринотерапии обошлись. Ну-с, что тут у нас? Челобитная… Чего-о?!!

Текст челобитной разил наповал:

«Челом бью тебе, царь-батюшка! С тех пор как даровал ты царскому сплетнику окаянному низменность, так пошли во владениях моих проблемы сплошные…»

— Не понял. — Виталик поднял ошеломленные глаза на Кощея. — Какие еще владения?

— Которые в твоих землях теперь находятся, — сердито буркнул бессмертный злодей.

— Так ты, выходит, мой холоп теперь? — заржал юноша.

— Ну, типа того.

— Ах ты, сволочь! — еще громче заржал Виталик. — На барина кляузы пишешь?!!

— Смешно ему! — фыркнул Кощей. — Я в этих землях не одну тысячу лет живу! А сколько лет рядом со мной Баба-яга квартировалась? Все было тихо, мирно, а ты пришел, и началось черт знает что! У меня во дворце покража, между прочим, — все больше распаляясь, разорялся Кощей. — Кто виноват, боярин? Ответь своему холопу.

— Кощей, кончай дурить. Ты все-таки бог. Какая может быть покража? Кто посмеет?

— Посмели вот, как видишь.

— Неужто на сокровища твои несметные позарились?

— Да ты что?!! Окстись!

Всполошенный Кощей торопливо что-то пробормотал себе под нос, и в центре в полу появился люк. Бессмертный злодей откинул крышку, посмотрел вниз, с невыразимым облегчением выдохнул:

— Фу-у-у… ты меня так в гроб загонишь. Чуть кондрашка не тяпнула. Вроде все на месте.

— Так что тогда украли? — деловито спросил юноша.

— Сон мой и покой украли, — хмуро буркнул Кощей. — Проблемы у меня, сплетник. Серьезные проблемы.

— Такие серьезные, что ты к Гордону среди ночи их решать поперся? — тряхнул челобитной Виталик.

— Да при чем тут Гордон! Эта бумажка так, для отмазки. Пусть державный потешится, как ты, поржет, пока я с Василисой советоваться буду. Я в общем-то в первую очередь ее хотел предупредить.

— О чем?

— О том, что у меня из замка украли.

Виталик огляделся.

— А я сейчас в замке?

— Нет, на заимке! — разозлился Кощей. — Не о том думаешь, сплетник. Видишь цепи, на которых я почти тысячу лет висел?

— Вижу.

— Так вот, в этом замке кое-кто покруче меня в узилище томился.

— И что это за зверь?

— Лихо Одноглазое.

— Я-то думал и впрямь что-то страшное, — презрительно фыркнул Виталик, — а тут какой-то блохастый, перхастый задохлик.

— Задохлик? — возмутился Кощей. — Да страшнее этого монстра ничего нет. Когда он в моих землях появился, тут такое началось! С головой совсем не дружит, сил немерено. Знал бы ты, чего нам стоило его утихомирить. Этого монстра даже цепи удержать не могут. Я этого гада в зеркальной комнате держал, чтоб его бедовый глаз на самого себя порчу насылал и у самого себя силы магические отнимал. Сам, конечно, виноват, — тяжко вздохнул Кощей. — Чаще надо было его навещать. Пропажи хватился, только когда слуги мои верные разбегаться начали.

— У тебя кадровый дефицит? — удивился юноша.

— Еще какой. Сначала Соловушка от меня свалил в леса дальние, потом Тугарин Змей срулил. Морду мне пытался набить, тварь трехголовая. С чего это, думаю, беды на меня посыпались? Вот как про беду вспомнил, до меня и дошло. Заглянул в апартаменты его зеркальные, а Лиха и след простыл.

— Не страшно заглядывать было? Как же ты его взгляда не боялся?

— Щитом зеркальным прикрывался, а на глаза надевал солнцезащитные очки. Найти его надо срочно, Виталик, пока силу этот гад не набрал. Он ведь как подлость какую сделает, горе людям принесет, у него резко сил прибавляется. Ну, что? Поможешь?

— Если честно скажешь, от кого узнал, что я Пересмешник. Янка сдала?

— Нет.

— Ну вот, опять врешь, — расстроился юноша. — Кроме Янки и меня, в Великореченске об этом никто не знает. И как с тобой после этого иметь дела?

— Да при чем тут Янка? Заходил к вам как-то на подворье, тебя дома не было, ну я и покопался в твоем мобильнике. Надо же знать, с кем имеешь дело. А там эсэмэска на имя Пересмешника.

— Какой продвинутый в этом измерении Кощей, — удрученно вздохнул юноша. — Ну что, заказ на Пересмешника снимаем?

— Да ясен хрен, снимаем. Янка за тебя меня живьем сожрет. Ты, кстати, с ней поаккуратней.

— А что такое?

— Да вроде бы ничего. Девка она хорошая, но родня у нее уж больно стервозная, — удрученно вздохнул Кощей. — Так что ты нашу лапушку зазря не обижай, а не то как ее бабка станет.

— А что ее бабка?

— Да ничего ее бабка, но знал бы ты, какая она ведьма-а-а…

— Не от нее случаем в Рамодановск намылиться решил? — хмыкнул Виталик.

— Догадливый. А с Библиями поспеши. Я тебе, так и быть, по-родственному хороший процент дам и тут по тройной цене закупать буду. Захочешь мамку с папкой навестить, на исторической родине оторваться, все условия обеспечу. Там, кстати, уже Велес обосновался. Круто развернулся, надо тебе сказать. Целый город себе отгрохал. И назвал его соответствующе.

— Это как?

— Лас… Вес…

— Лас-Вегас, что ли?

— Точно! Лас-Вегас.

— Но Велес-то вроде бог скота.

— Так к нему одни животные и идут. Человек, когда почует деньги, такой скотиной становится. В его Лас-Вегас все, как свиньи к кормушке, сбегаются, а он их доит.

— Свиней?

— Ага. Я тоже в ваш мир хочу. А то совсем там позабыли про богов древних. Надо напомнить. А ведь там лафа. Для меня как Санта-Клауса и Деда Мороза работа только раз в году. Добро буду творить направо и налево.

— Бабам цветы, детям мороженое?

— Не только. Я даже нефтяных магнатов вниманием не обойду.

— И как ты их наградишь?

— В носочек нефть налью и подожгу, когда они его наденут.

— Круто! Ты будешь самый справедливый Дед Мороз.

— Не сомневайся!

— Верю. А теперь пустой треп в сторону. Спасибо за хлеб-соль, но мне пора. Пока ночь во дворе, надо еще ряд дел в городе успеть сделать.

— А почему ночью?

— Так я же теперь в Великореченске враг номер один.

— Ну как же! Наслышан. Всю жизнь был я враг номер один, а теперь им стал ты. Опять меня обскакал! Нет, точно надо сваливать в Рамодановск. Кстати, может, расскажешь, чего ты с Надышкиным не поделил? Зачем так его подставил? Если хотел от него избавиться, то почему по-тихому не завалил? Как-то грязно ты на этот раз работал. Так грязно, что пришлось ударяться в бега.

— Раз даже ты не понял ни хрена, значит, правильно я сделал, что ударился в бега, — удрученно вздохнул Виталик. — Это не я подставил, это меня подставили. Потому и пришлось уходить в подполье. Буду теперь бороться за отечество ударами в спину исподтишка.

— Ах вот оно в чем дело-о-о… — протянул Кощей. — То-то я думаю, чем тебе Надышкин не угодил? Каким делам помешал? Нормальный вроде бы мужик. На Василису с царем-батюшкой не тявкает.

— Ладно, лирику в сторону. Давай показывай, где у тебя тут выход. Говорю же, дел много.

— Покажу, но глаза, извини, тебе придется завязать.

— Это с какого перепугу?

— О том, где находится мой замок, не должен знать никто, кроме, разумеется, родни.

— Дед, не дури. Во-первых, сам признался, что он в моих землях, а во-вторых, я через Янку уже, почитай, родня.

— Во-первых, в своих землях без моей подсказки ты мой замок хрен найдешь, а во-вторых, когда официально женишься на Янке, тогда и будешь мне родней.