ЙОЗЕФ ГЕББЕЛЬС. ОСОБЕННОСТИ НАЦИСТСКОГО ПИАРА - Е. Кормилицына

В случае с Ширером дело не дошло до высылки лишь по причине приближающихся Олимпийских игр. В министерстве пропаганды справедливо посчитали, что ни к чему данному конфликту мировой резонанс. Во всех других случаях высылка иностранных журналистов происходила быстро и максимально незаметно. Со своими журналистами разбирались более основательно[97].

В общем, работа у Дитриха была хлопотная, а сфера ответственности огромная. Один лишь сектор немецкой прессы помимо постоянных разборок с журналистами (это называлось «решать вопросы, связанные с политической цензурой») выполнял и другие, подчас совершенно причудливые задачи. Если их перечислять через запятую, то через некоторое время забываешь, что речь идет о маленьком секторе немецкой прессы, и представляешь некую всеобъемлющую гигантскую организацию, которой до всего было дело. Список обязанностей включал в себя помимо вполне объяснимой работы с новостями и корреспонденцией еще и такие экзотические занятия как решение вопросов об увеличении престижа прессы, о качестве бумаги, о многочисленных доносах, о планировании зарубежных командировок редакторов, о нарушении трудовой дисциплины и т. д.

Постепенно список обязанностей расширялся все больше и больше. Складывается впечатление, что в Германии отсутствовали какие‑то иные организации, министерства и ведомства, вот и приходилось одному сектору в отделе министерства брать на себя все. На самом деле все объясняется просто: чтобы дирижировать общественным мнением, надо быть в курсе всех событий, происходящих в стране. Вот и прибавлялись новые задачи, одни экзотичнее других:

1) Рассмотрение предложений по поводу прокладки телефонной связи, изготовление допусков для отправки за границу немецких печатных издании, прием материалов от Немецкого бюро новостей[98];

2) контроль за участниками политических и экономических пресс–конференций;

3) решение вопросов, связанных с проведением политических и экономических пресс–конференций;

4) в рамках специальной организации «Отпор лжи»[99] подготовка материала для пропагандистских военных частей, Высшего командования вермахта и других служб, осуществление научной деятельности, связанной с газетным делом, связь с архивами, библиотеками, институтами, проведение особых акций, например акции «Книга в качестве оружия», обеспечение материалом газеты для доверенных лиц «Ложь и правда о Германии», организация деятельности пресс–службы «Новая Европа», выпуск информационного листка «Отпор лжи»;

5) осуществление связи с внешнеполитическим ведомством[100], подготовка информационных обзоров новостей, профессиональное образование пресс–референтов высших имперских учреждений, проверка и экспертиза материала для прессы, оценка конфискованного материала с захваченных территорий;

6) ежедневные чтения о наиболее выдающихся деятелях прессы, рассмотрение проступков деятелей прессы, нарушивших установленные для них правила, просмотр газет, выходивших на занятых территориях и на территориях, находящихся под протекторатом Германии, контроль за немецкими газетами за границей, обсуждение книг, рассмотрение особых запросов архива, чтения и доклады по поводу ежедневных пресс–конференций министерства, чтения с обсуждением вопросов, касающихся высших школ и воспитания, а также вопросов культуры: театра, кино, музыки, изобразительного искусства, художественной литературы, вопросов, связанных с расовой политикой, экономикой и наукой, миграцией населения, вопросов здоровья и социальной помощи, церкви, колоний, народонаселения, границ земель, спорта, моды, культуры тела, использования карикатур, обсуждение вопросов, связанных с лекциями ддя министерств экономики, труда, сообщений, юстиции и финансов. Рассматривались экономические и сельскохозяйственные вопросы, а также связанные с продовольствием, вопросы социального законодательства, области квартирного расселения, поступления на работу, разрушений, вызванных войной, вопросы миграции иностранного населения, все виды важных статей из немецкой прессы, предназначенные для Высшего военного командования, вычитывание ведущих иностранных газет с целью донесения их содержания до Высшего военного командования и руководителей, связанных с экономикой[101].

Еще раз напоминаю, что весь этот список — перечень функций одного сектора одного из отделов министерства. Та же картина, что и всюду: пересечение функций, столкновение компетенций.

Впрочем, как уже говорилось выше, данное явление было характерно для всей организации системы управления Третьего рейха в целом. Эту особенность подмечали все, кто с ней сталкивался. А Альберт Шпеер выразил общую мысль: «Кроме того, он (Гитлер) очень не любил разграничивать сферы компетенции. Он даже иной раз умышленно поручал ведомствам или конкретным лицам выполнять одинаковые или во многом схожие задания. "Тогда, — говорил он, — победит сильнейший"»[102].

Получалась парадоксальная ситуация: внутреннее единство нации обеспечивала организация, не имевшая внутреннего единства. Причем обеспечивала вполне сносно, хотя и не без накладок. Но для этого в министерстве теоретически должно было существовать что‑то такое, что в минимальной степени было подвержено болезни под названием «борьба компетенций». В роли «чего‑то такого» теоретически должны были выступать конференции для средств массовой информации, проводившиеся лично Геббельсом. К большому сожалению последнего — только теоретически.

Каждый день ровно в 10 часов 30 минут[103] в министерстве пропаганды становилось людно. Прибывала необычайно представительная публика: статс–секретари и главы других министерств, представители Имперского руководства пропагандой, доверенные лица, в задачи которых входило обеспечение связи с различными министерствами и Высшим командованием вермахта. В более поздний период существования Третьего рейха присутствовал еще ряд особо доверенных представителей прессы. К 1941 году количество собиравшихся на утренние конференции достигало 50 человек[104]. Эти не массовые, элитные собрания назывались министерскими конференциями. Поначалу они были нерегулярными и собирались лишь в особых случаях. С началом войны, видимо, каждый случай стал рассматриваться как особый, и конференции стали ежедневными. Подготовка к этим своеобразным планеркам начиналась для министра пропаганды совсем уж ранним утром с того, что Геббельс лично просматривал 40–50 страниц, заполненных информацией, пришедшей по каналам Немецкого бюро новостей. Помимо этого он штудировал специально подготовленные для него сообщения из иностранной прессы и радиопередач. Когда он успевал это делать, оставалось для окружающих тайной. Каждый день заканчивался для министра необыкновенно поздно. Дневниковые записи свидетельствуют о фантастической работоспособности министра. Казалось, он был лишен такой человеческой потребности, как сон. Бывали моменты, когда на отдых отводилось не более двух часов в сутки.

Несмотря на огромные нагрузки, к началу каждой конференции Геббельс оказывался осведомленным обо всех важнейших событиях, происходивших в Германии и в мире. Своей осведомленностью он делился с участниками, как правило, лично. Свою болезнь министр чаще всего не рассматривал в качестве уважительной причины для отсутствия. Другое дело — государственные надобности. Бывали моменты, когда обстоятельства требовали личного присутствия Геббельса за пределами Берлина. В этих случаях председательство на конференциях брал на себя кто‑то из статс–секретарей либо руководитель подотдела Немецкой прессы. В редких случаях — руководитель подотдела Иностранной прессы.

Глава министерства и в этих случаях «держал руку на пульсе», передавая руководящие указания через личных пресс–референтов. Последние зачитывали их по телефону. Далее информация звучала на министерских конференциях, с тем чтобы быть донесенной непосредственно до представителей средств массовой информации на совещаниях руководителей подотделов.

После Министерских конференций происходило достаточно компактное рабочее совещание. Задачей его было согласование основных руководящих указаний для прессы между пресс–референтами. Логично предположить, что далее полученная информация, лишенная всяческих противоречий, поступала напрямую к представителям прессы. Бывало, что все оно так и происходило по замыслу Геббельса, и тогда система работала, как часы.

Но чаще снова начиналось все то же самое: вмешательство в работу друг друга, приводившее к потере четкости и неизбежным конфликтам.

После министерской конференции руководитель отделения немецкой прессы получал по телефону целый ряд дополнительных указаний от шефа имперской прессы Отто Дитриха. Случалось, что эти указания напрямую противоречили тем, что были получены от Геббельса.