Расписное небо (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

Поставив терри на пол, отстранился на шаг, все еще жмурясь от боли. Если так обращаться с собственным телом, конечность еще долго не будет функционировать как надо. Стоит вколоть себе пару инъекций, иначе завтра не смогу ходить без фиксаторов.

– Жду вас через час.

Не дожидаясь ответа, медленно отступил обратно к дверям, из которых вышел всего пару минут назад. Еще предстояло выдержать несколько часов в ее компании, а для этого надо поразмыслить и успокоиться.

Пьяной походкой бредя в сваи комнаты, отчитывала сама себя. Я покраснела. Словно меня держал в объятьях предмет страсти, а не вредный и нестабильный мужчина, который только и делал, что раздражал. Акер Сумудин Саве. Злотоглазый. Каждый раз, когда он окидывал меня взглядом, возникало чувство, что попадаю под рентгеновский свет. Насквозь. Под кожу.

Почему именно ему было суждено оказаться в тот момент в коридоре?

Одно дело рабочая атмосфера, как в госпитале, и совсем другая история со всеми этими, пусть и вынужденными, обнимашками.

На конструктивный, но безрезультатный диалог с самой собой я потратила почти полови ну отведенного мне времени. Запоздало сообразив, что могу не успеть ознакомиться с ценными файлами, бросилась к планшету. Документов было много, половина с синими, половина с желтыми метками. Мужские и женские соответственно, но только на одном стояла пометка, вынудившая с него и начать.

Тораде.

Данных довольно много. Весьма почтенный возраст (хотя я и не совсем уверена, что их фертильный возраст соответствует нашему). Уточнить. 12 неудачных попыток забеременеть. Как они их считают? По циклам? Чему он у них равен? Результаты как минимум 6 исследований с применением каких-то мне совсем не известных стимулирующих препаратов. Это что такое? Какие показания? И множество таблиц. Анализы крови, снимки, гормональные показатели, часть из которых было совсем не понять.

Когда я, по старой университетской привычке исписала пометками два листа блокнота, на кивр пришло сообщение. Ознакомившись с содержанием, едва не скатилась с кровати, на которой изучала файлы. Я опаздывала уже на 15 минут!

По коридору неслась почти бегом, едва не влетев в пару валорцев в горчично-желтом и в белом. Мужчины едва успели отскочить в сторону, избегая аварии у самого лифта.

– Прошу прощения!– несколько нервно улыбнулась я, уже стоя на платформе. Мужчины, несколько удивленные, все же улыбнулись в ответ. Мне запомнились только красивые, льдисто-голубые глаза того, что носил белый комбез. Такие чистые и прозрачные, какие редко встретишь на Земле.

Я все еще вспоминала, где могла в своей жизни видеть нечто столь чистого цвета, когда входила в большой кабинет местного главврача. Акер сидел за столом, в самом углу помещениея. Часть комнаты занимала огромная вертикальная колба из темного стекла, была установлена одна уже знакомая медкапсула и рад закрытых стеллажей за спиной Сумудина. Весьма аскетично и очень стерильно.

– Опаздываете, терри, а нам такой пласт информации нужно разобрать, что можем не успеть. Вы просмотрели файлы?

– Пока только один, – не смотря на взлетевшую в удивлении бровь, я была спокойна. Деловой рабочий тон и тема беседы меня вполне устраивали. – Возникло слишком много вопросов, чтобы я могла двигаться дальше в изучении.

– Что ж, примерно это я и предполагал. Присаживайтесь, будем разбирать.

Ольса.

Селена оказалась права. Док рассказывал очень обстоятельно, при этом спрашивая меня о разнице между двумя системами. Мы сравнивали и анализировали, выискивали аномалии и отклонения.

– Это стандартный вариант? Этолонный? Мне не нравится это место, – перевернув карандаш, указала на узкие фаллопиевы трубы валорки.

– Да, в вашей анатомии каналы шире. Но мои девочки периодически проверяются на проходимость.

– А что с запасом функционала активных клеток? И проверяете ли вы мужчин? Может, все дело вовсе и не в женщинах, – запах и тепло, исходившие от Сумудина нагнувшегося над моим плечом, рассматривая рисунки на листке, сбивали. Он отходил за какими-то документами, и теперь стоял за спиной, так близко, что невольно возникали трепет и волнение, поднимаясь откуда-то от кончикой пальцев на ногах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Хм, смешанные пары у нас крайне редки, но в тех случаях, когда женская особь – элма, все происходит естественным путем. Примерно за год-два 80% пар получают потомство. Мужские клетки ведут себя практически так же как и элманские, или земные, чаще, даже более активно.

Удивленная, подняла голову, посмотрев на прямой, мраморный профиль Сумудина. Красив, зараза.

– А где же вы земные образцы взяли? – медик широко улыбнулся, вздернув вверх видимую мне правую бровь.

– Даяр поспособствовал. За время его присутствия мне удалось получить пять разных образцов членов его команды. Отличный материал.

Представив, какой там у него отличный материал, почему-то ужасно смутилась, словно не с коллегой важные вещи обсуждаю, а застукала кого-то за добычей этого самого материала. От шеи вверх к вискам поднялась жаркая волна, заставив сипло закашляться. Улыбка, видимая мне краем глаза, отчего-то стала шире, но голос звучал спокойно, словно ничего необычного и не произошло.

– Давайте посмотрим снимки прошлых лет. У меня имеются изображения столетней давности и анатомические рисунки где-то трех сотен лет. Никаких ключевых изменений обнаружить я не сумел, но все же это не совсем моя специальность, скорее вынужденный интерес.

– На судне нет акушеров? – я рассматривала старые фотофайлы, перенесенные на планшет, но качество было так себе, даже со всеми улучшениями и фильтрами. Вычислить какое-то ключевое отличие не представлялось возможным.

– Есть, но наши девочки весьма консервативны, чтобы просто так позволить мужчине себя осматривать. Такое количество правил сами себе придумали, что только жазнь усложняют – в голосе явственно проскользнула досада и какое-то недовольство.

– Вы не одобряете? Чаще всего мужчины поддерживают такое поведение в своем обществе, стараясь сдерживать влияние женщин.

– Это двояко, – Сумудин отошел к одной из стен и сунул ладонь в ячейку с голубыми «соплями». Импульсная жидкость тут же вспыхнула огоньками. В глубине что-то щелкнуло, зашипело, и часть стены поднялась, открывая длинный узкий сто, заставленный местными аналогами микроскопов и небольших холодильников для образцов. – Наши женщины умны, образованы. Их взгляд на многие вещи отличается от мужского, как и способности. В некоторых случаях куда правильнее брать на работу валорку, с ее более развитой мелкой моторикой и хирургической точность. Пару лет назад я проводил опыты, давай двум группам собрать по образцу один и тот же прибор, перерисовать схему, и кое-какие моменты на ловкость рук, сообразительность, аккуратность. Девочки не уступают. А в каких-то случаях и превосходят мужчин. Но почему-то в нашем обществе считается несколько порицаемым все это.

– Но Валине Рамия, к примеру. Она же член Велкого Совета. К ней все относятся с уважением. И я знаю, что среди советников много женщин.

– 12%. Валине Рамия вошла в совет вслед за супругом. А после его кончины никто не рискнул сразу исключить ее. Позже же она стала действовать не как женщина, взяв весьма солидный кусок власти и влияния в свои руки. Ей не хотели этого позволять, но никто не ждал от нее такой прыти и силы. Впрочем, как не ждут ни от одной из валорок. Валлине Тораде? Проходите.

Я все размышляла о словах Сумудина. Теперь были понятны некоторые моменты. Работая на космическом корабле, большую часть времени поводя за пределами своей родины, он видел разное. В том числе варианты общества. Где женщины имеют равные права, а не зависят от мужей. Такое развитое общество и такое отставание в равенстве полов? При том, что ущемления и ограничения женщин со стороны мужчин нет. Только странная гиперопека и забота. Возможно, это тоже следствие их проблем с рождаемостью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})