Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1 - Семен Маркович Дубнов

class="p1">Консервативная сефардская культура могла вполне сохраниться в Турции, старейшем приюте испанских изгнанников. Из при­близительно стотысячного еврейского населения Европейской Тур­ции сефарды, говорившие на эспаньольском языке, составляли не менее 80 тысяч. Они задавали тон в больших общинах Константино­поля и Салоник, а еще более в меньших общинах Смирны, Адриано­поля, болгарской Софии, сербского Белграда, боснийского Сараева или Босна-Серай. Ашкеназы и туземцы-романиоты имели свои ма­ленькие общины с отдельными синагогами, но власть в общинном самоуправлении принадлежала сефардским «парнасим» и «хахамам». Духовная жизнь находилась в застое, скованная раввинизмом и мис­тицизмом. Веяния Запада не проникали в это сонное царство.

§ 9. Польские колонии в Молдавии и Валахии и германские в Швейцарии и Скандинавии

Рядом с сефардским населением Балканского полуострова вы­росли к концу XVIII века сплошные колонии польских ашкеназов в румынских княжествах Молдавия и Валахия, правители ко­торых были вассалами Турции. Пришельцы из соседней Украины и Галиции колонизировали эти мало населенные придунайские земли, куда во второй половине XVIII века усиленно звали евреев и армян князья и «бояры» (помещики). Характер еврейских посе­лений здесь был также чисто украинский: евреи жили не толь­ко в городах, но и в деревнях, в качестве арендаторов боярских имений. В обоих княжествах число евреев к концу XVIII века составляло не менее 30 000 (в первой половине XIX века статистика колеблется между 55 и 80 тысячами). Главная масса их ютилась в городах и селах Молдавии (Яссы и др.), более близкой к Украине, а в Валахии (Бухарест и др.) числилось лишь несколько тысяч евреев. Обиходный язык в это время уже ни­чем не отличался от еврейского диалекта Украины. Новый ха­сидизм нашел благоприятную почву в глухих углах Молдавии, среди людей, бежавших либо от украинской гайдаматчины, либо от горькой галицийской нужды, вызванной австрийски­ми экспериментами. И в экономическом, и в духовном отноше­нии будущая Румыния была, таким образом, осколком Подолии и Волыни, вошедших по второму разделу Польши (1793) в состав Русской империи. Грозная тень России появилась также на горизонте румынских земель на грани новой эпохи: в 1789 г. русские войска, побив турок при Фокшанах и Рымнике, взяли штурмом в молдавской Бессарабии город Измаил, перебили там и взяли в плен массу турок, армян и евреев.

От ствола германских ашкеназов разветвились небольшие ко­лонии к югу и к северу. В немецкой Швейцарии, где вообще ев­реям запрещалось жить, существовала для них отгороженная «чер­та оседлости»: два местечка Эндинген и Денгнау, впоследствии во­шедшие в состав кантона Ааргау. Приютившиеся здесь выходцы из Австрии, Германии и Эльзаса жили на основании особого до­говора с местными властями, который нужно было возобновлять каждые 16 лет. Возобновление договора в последние сроки XVIII века (1760, 1776 и 1792 гг.) состоялось на следующих условиях: ев­реи не будут слишком размножаться; не будут допускаться браки между бедными; невесты, привозимые из других стран, должны приносить не менее 500 гульденов приданого; евреям нельзя поку­пать землю и заниматься цеховыми ремеслами; давать ссуды раз­решается только под залог движимости; еврей не должен жить в одном доме с христианином. Такие меры принимались против гор­сти евреев (приблизительно 150 семейств) в старейшей республике Европы, накануне и в первые годы Великой французской революции.

Еврейская колония в Дании (около 3000 человек) представля­ла собою ветвь гамбургской общины. Соседний с Гамбургом голштинский город Альтона находился в XVIII в. под властью Дании, и еврейские общины обоих городов (вместе с третьей общиною го­родка Вандсбека) имели, как известно, одного общего раввина. В ко­ренные области Дании евреев допускали туго, но все же богатым куп­цам и фабрикантам удалось проникнуть туда и образовать колонию в столице страны, Копенгагене. При короле Христиане VII (1766— 1808) правительство благосклонно смотрело на распространявшееся среди датских евреев берлинское просвещение. Два сподвижника Мендельсона, Герц Вессели и Исаак Эйхель, были связаны родствен­ными узами с копенгагенской колонией. Под влиянием нового дви­жения столичная община раскололась на две группы: прогрессистов и ортодоксов. Однако до гражданского равноправия датским евре­ям было еще далеко.

Совершенно новая ветвь германского еврейства выросла в пос­ледней четверти XVIII века в Швеции. В этой архипротестантской стране установилось с XVII века правило: не пускать ни одного ев­рея, «дабы предохранить чистую евангельскую веру» от влияния иудейства. От прибывавших в Стокгольм евреев требовалось ни бо­лее ни менее, как принятие крещения по лютеранскому обряду. Этот «страх иудейский» был рассеян энергичным прусским евреем, Аро­ном Изаксом, который убедил шведов, что евреи не принадлежат к дьявольской породе. Полукупец и полухудожник, занимавшийся в Мекленбурге ювелирной торговлей и гравированием печатей и ме­далей, Арон Изакс осмелился приехать в 1774 г. в запретную страну. Снабженный рекомендательными письмами мекленбургских вла­стей, он явился в Стокгольме к некоторым влиятельным сановни­кам. Его приняли хорошо, но сказали, что разрешить ему житель­ство может только король. После долгих ходатайств король Густав III разрешил Изаксу остаться в Стокгольме в качестве гравера и ювели­ра и вызвать туда своих родных из Мекленбурга. Когда об этом опо­вестили в газетах, народ стал волноваться. За евреями бегала улич­ная толпа и выкрикивала оскорбительные слова. Писались даже пас­квили против короля, который решился «осквернить страну» допу­щением евреев. Скоро, однако, народ успокоился, и король дозволил Изаксу пригласить из Германии еще несколько семейств, за честность которых он ручался. Так образовалась в столице Швеции маленькая община с частной молельней и особым кладбищем. Городской маги­страт, желая устранить торговую конкуренцию пришельцев, выра­ботал проект регламента, которым евреи обязывались жить в осо­бом квартале, носить желтый бант на шляпе, не торговать ничем, кроме старого платья, и не заниматься ремеслом. Но правительство отвергло этот средневековый устав и поручило торговой палате со­ставить другой проект. В результате этой партийной борьбы появился в 1782 г. общий регламент, определявший права евреев в Швеции. Новый закон разрешал евреям совершать свое богослужение, но без употребления церемоний, «могущих возбудить беспокойство в христианском населении». Еврейские общины, с раввином и си­нагогами, допускались только в трех городах: Стокгольме, Гете­борге и Норкепинге. Иностранные евреи допускались на житель­ство после представления документов о своей личности и матери­альных средствах. Правительство охотно давало концессии бога­тым людям, имевшим капитал, достаточный для открытия круп­ной торговли или фабрики в отраслях производства, мало разви­тых в Швеции; мелкие же промыслы и торговля в розницу были обставлены тяжелыми ограничениями. Основатель еврейской ко­лонии в Швеции и официальный ее представитель, Арон Изакс старался смягчить суровость регламента и часто успевал в этом благодаря своим связям со двором. Он был поставщиком распо­ложенной в Финляндии шведской армии во время войны с Росси­ей (1788) и пользовался полным доверием Густава III. Он умер в 1803 г.,