Секрет обаяния - Сандра Браун

— Это касается только тебя.

— Ради всего святого, Арден. Помоги мне. Только один раз сейчас, и я обещаю…

Она захлопнула дверцу лимузина перед его носом и потребовала, чтобы шофер немедленно увез ее оттуда. Даже на похоронах собственного сына мысли Рона были только о себе. В течение последующих нескольких месяцев она была настолько под влиянием горя, что даже не знала, какой был день и месяц. Поглощенная отчаянием, Арден продолжала жить. Она могла доверить свои чувства только бумаге, только это примиряло ее с действительностью. Она написала небольшой рассказ о том, что такое потерять ребенка, и продала его в журнал для женщин. Его опубликовали, и он получил читательский отклик. Ей предложили продолжить писать, но у нее не было желания. Она чувствовала, что просто наполняет свою жизнь чем-нибудь, пока смерть не заберет ее. Ей нечем стало жить.

Кроме того, другого ребенка.

Эта мысль как-то пришла ей в голову. У нее действительно было ради кого жить. Где-то в этом мире жил ее другой ребенок. Именно в этот момент она и решила найти его. В ее намерения ни в коем случае не входило вмешиваться в жизнь этого малыша. Она не поступила бы так жестоко с его родителями, которые сделали так много, чтобы получить его. Она хотела только увидеть его, узнать его имя, его пол. В свое время она попросила Рона дать ей наркоз перед родами, поэтому ничего не помнила и не слышала, даже случайно, что говорилось о ребенке, которого она родила для других людей.

— Вы хотите сказать, что нет никаких записей? — Она была крайне удивлена и разочарована, когда первый раз попыталась получить информацию.

Лицо администратора оставалось совершенно спокойным.

— Миссис Лоуэри, я хочу сказать, что вашу папку куда-то переставили и мне нужно время, чтобы найти ее. В такой большой клинике такие вещи иногда случаются.

— Особенно если некий влиятельный врач попросил вас или заплатил вам, чтобы документы оказались где-то в другом месте. А имя мое мисс Джентри!

Везде история повторялась. Записи о рождении в мэрии и в клинике исчезли каким-то мистическим образом. Но для Арден не было загадкой, кто стоял за всей этой неразберихой.

Она не знала адвоката, который оформлял официальные бумаги. Но его точно нанял Рон, и он ей ни за что ничего не скажет, даже если она найдет его. Рон рассчитал все правильно. Он был уверен, что после смерти Джоу Арден будет пытаться найти своего второго ребенка, и успел предупредить всех о том, чтобы ей не давали никакой информации.

Ее последней надеждой была акушерка, помогавшая во время родов. Она нашла ее. Теперь медсестра работала в благотворительной клинике, которая специализировалась на абортах.

Арден сразу же увидела, как та испугалась, когда узнала ее, однажды днем встретив около клиники.

— Вы помните меня? — начала Арден без предисловий.

Лживые глаза акушерки бегали, как будто она выискивала способ исчезнуть.

— Да, — наконец боязливо прошептала она.

— Вы знаете, что произошло с моим ребенком, — догадалась Арден, интуитивно превращая вопрос в утверждение.

— Нет! — Хотя ответ прозвучал честно, Арден была абсолютно уверена, что та лжет.

— Мисс Хэнкок, — умоляла она, — пожалуйста, расскажите мне все, что вы знаете. Имя. Будьте милосердны. Это все, что я прошу. Только имя.

— Я не могу! — воскликнула женщина, закрыв лицо руками. — Не могу. Он… он следит за мной, сказал мне, что, если я произнесу хоть слово, расскажет обо мне.

— Кто следит за вами? Мой бывший муж? — Женщина резко дернула головой в знак согласия. — И как же он шантажирует вас? Да не бойтесь его. Я смогу помочь. Мы можем заявить о нем в полицию…

— Нет! О боже, только не это. Вы не… — Она буквально задыхалась от слез. — Вы не понимаете. Я попалась… У меня были проблемы с перкоданом. Он узнал об этом. Выгнал меня из клиники, но пристроил сюда. И… — Ее узкие плечи тряслись. — И еще он сказал, что, если я когда-нибудь что-нибудь расскажу вам, он сдаст меня полиции.

— Но теперь-то вы чисты. Если вы… — Арден умолкла потому, что увидела на перекошенном лице женщины признание вины.

— Не я. Мой старик умрет без… этого лекарства. Я вынуждена доставать препарат для него.

Бесполезно было разговаривать с ней дальше. Арден снова оказалась в черной дыре, где царили отчаяние и жалость к себе. Один день следовал за другим без всяких перемен. Так однажды в субботу она сидела на кровати, тупо уставившись в телевизор. Она не знала, как долго просидела так. И вряд ли смогла бы назвать передачу, которую смотрела.

Но внезапно что-то привлекло ее внимание. Лицо. Знакомое лицо оказалось в фокусе камеры. Камера приближалась, и Арден сосредоточилась на нем. Стряхнув с себя оцепенение, она прибавила звук. Шла спортивная программа. Темой дня был теннисный турнир. Атланта? В общем, где-то там. Играли мужчины-одиночки.

Она знала это лицо! Красивый блондин. Широкая белоснежная улыбка. Где? Когда? В клинике? Да, да! В тот день она покинула роддом, имея лишь кошелек, в котором было пятьдесят тысяч долларов наличными. На ступеньках перед главным входом царил ажиотаж. Репортеры с микрофонами и камерами. Телевизионщики пробирались по мраморным ступенькам, чтобы найти лучший ракурс для съемки.

Все те люди собрались здесь, чтобы увидеть красивую пару, которая покидала клинику с новорожденным младенцем. Высокий светловолосый мужчина с ослепительной улыбкой обнимал миниатюрную жену-блондинку, которая держала извивающийся сверток. Арден вспомнила, какую радость они излучали, и почувствовала зависть, увидев, как любящий муж смотрит на жену и ребенка. На глаза навернулись слезы, когда она пробиралась сквозь толпу к такси, которое вызвали специально для нее. Она отказалась от предложения Рона отвезти ее домой.

Арден и не вспоминала о той сцене до этого момента. Это был тот самый мужчина. Она прислушалась к тому, что говорил комментатор, а тело мужчины изогнулось, так как он собирался делать подачу.

«Эндрю Маккэслин, похоже, прилагает героические усилия сегодня после его поистине сокрушительного провала на прошлой неделе в Мемфисе. Последние месяцы мы наблюдаем за тем, как стремительно падает его мастерство».

«По большей части причиной этого стала его личная трагедия, которую он пережил в этом году, — с сочувствием продолжил другой голос за кадром. — Без сомнения».

Эндрю Маккэслин проиграл очко, и по его губам Арден прочитала ужасное ругательство, которое не должно было прозвучать по телевизору. Совершенно очевидно, что режиссер программы был того же мнения. Он переключил камеру, и теперь зрители видели, как Маккэслин, находясь у задней линии площадки, сосредоточивается на подаче, методично подбрасывая мяч. Подача была выполнена блестяще, но судья не засчитал ее.