The Мечты. Минор для мажора - Марина Светлая

- Вот кошмар...

- И не говори. Ладно... слушай, я хочу сгонять в салон. На ногти записалась. Побудешь тут одна? Я потом вернусь, и мы все отснимем.

- Да беги, беги, - улыбнулась Юлька. – Найду чем заняться. Если что, то и до завтра подождет.

- Отлично! Ты прелесть! Ты в курсе, что твоему Димону дико повезло?

- Главное, чтобы он тоже так думал.

Впрочем, о чем думает Димка – Юле было не ведомо.

Она в очередной раз поймала себя на мысли, нормально ли это. У нее был очень слабый опыт общения с мужчинами. Вспоминался Богдан – тогда ей казалось, что она четко знает, о чем он думает каждый следующий момент. Порой выяснялось, что угадывала. Иногда – пугало. Но чаще веселило обоих, потому что ее он угадывал тоже.

«Выйди из моей головы, не думай мои мысли!» - сказала она ему однажды давно.

Очевидно, он послушался. Но уходя, замок на дверь повесил, теперь там никого уже не было.

Еще один мальчик, с которым она пробовала встречаться в универе, в ее кавалерах долго не протянул. Надоел ей за пару месяцев. Ничего не чувствовала и не хотела к нему чувствовать. И его не чувствовала, да ей по большому счету было плевать, о чем он там думает, просто вокруг нее все давно строили отношения, а ей все никак.

А тут собственный муж. Закрытая книга. Или это она сама закрытая? Неужели три с половиной года законного брака не делают людей родными?

Чепуха. Делают, конечно. Андрюшка, вон, прямое тому доказательство.

Таким образом наставив себя на позитивные мысли, Юлька, едва Маша ушла, вынула первую коробку, полученную вчера на почте, и принялась ее вскрывать. Внутри было определенное число каких-то побрякушек, которые хорошо брали ввиду их относительно невысокой цены, но с неплохим коллекционным потенциалом. Не винтаж в полном смысле этого слова, нулевые, но отличного качества, известного бренда и ограниченным тиражом. Было несколько вещиц поинтереснее. Примерно середины прошлого века. Но с некоторыми проблемами в виде потертостей и вылетевших кристаллов. Кристаллы надо бы заменить.

И было сокровище. Комплект сороковых годов от Reja: серьги и брошь в виде веточек с шишечками на «подушке» из белых стеклышек. Отлично сохранившийся и по-настоящему волшебный. Настоящий новогодний подарок. «Шишки на снегу», - назвала его про себя Юлька, решив пока что придержать. В конце концов, Reja – редкий гость в ее коллекции. И такая находка для любителей сезонных украшений, что просто слов нет.

Настроение резко поползло вверх. О головной боли забылось напрочь. Периодически звенящий над входной дверью колокольчик совершенно не мешал, она с улыбкой общалась с заглядывающими посетителями, коих было не так чтобы много, но их вывеска определенно привлекала зевак. И даже умудрилась продать шоколадно-крыжовниковые бусы от Hobe шестидесятых годов, нанизанные не на нить, а на цепочку. Вошедшая барышня не могла от них оторвать глаз, пришлось кавалеру раскошеливаться.

- Я на них уже второй месяц смотрю, - призналась девушка, отчего Юлька только улыбнулась. Уж что-то, а объяснить уникальность изделия она умела.

Когда они ушли, она продолжила работать с каталогом, чтобы оценить точную стоимость шишек на рынке. Нужно же было все-таки определиться, какую цену она может себе позволить, чтобы не завысить ее, но и не отдать задешево. Или вообще перестать страдать ерундой и сразу забрать себе? Некоторые вещи Юлька оставляла, не в силах с ними расстаться.

Она надела белые перчатки, осторожно взяла в руки сережки и под настольной лампой поперекатывала их в руке, наблюдая, как те сияют. Потом задумчиво хмыкнула, поднялась и направилась к зеркалу. Сняла свои. Надела «шишки». Покрутила головой, не переставая улыбаться.

И в это самое время колокольчик над дверью в очередной раз зазвонил.

Юля резко крутанулась на каблуках, отчего у нее чуть-чуть закружилась голова. И замерла, понимая, что голова кружится вовсе не от движения. Просто в помещении резко стало нечем дышать. И вовсе не из-за духов вошедшей женщины. А из-за того, что следом за ней вошел Богдан Моджеевский.

... NASA о том не предупреждало

***

Алина была выдрессирована. В том отношении, что звонила в четко положенное время, не нарушая негласно действующего регламента – не тревожить его в общепринятое рабочее время. Хотя рабочее время подчас могло длиться и до полуночи, когда он засиживался в офисе, пытаясь разобраться с очередной мозгодробильной задачей. Но то другое. В конце концов, он программист, программистом себя и ощущал, всему учась на ходу. Пока справлялся, судя по тому, что к концу года они выйдут с неслабым таким финрезультатом, если небо не упадет на землю.

Небо на землю, конечно, упасть не могло, во всяком случае, NASA о том не предупреждало в обозримом будущем. Но ровно в 13:00 раздался звонок телефона. Его личного телефона, а не того, на который отвечать положено секретарше. На экране – позывные Акаевой. Повода не брать трубку – не было. Потому Моджеевский принял звонок и бодро проговорил:

- Привет.

- Привет, - отозвалась Алина. – Занят?

- Не особенно.

- Невероятно! Вот это повезло! Тогда, может, уделишь мне часок своего времени, м-м?

- Смотря с какой целью, - рассмеялся в ответ Богдан.

- С гастрономической. Покормишь меня? Уже обед, а я не завтракала. И подумала, почему бы нам не сделать это вместе.

- Можно и пообедать. Куда пойдем?

- Да все равно куда. Но сегодня рыбы хочется.

- Тогда пойдем есть мясо, - весело заявил Моджеевский.

- Почему только ты всегда делаешь наоборот? – проворковала Акаева самым нежным тоном.

- Не всегда, но это неважно.

- Да. Не всегда. Ты как-то угадываешь, когда я сама загадываю противоположное тому, что прошу. И умудряешься сделать то, что я на самом деле в виду не имела. В общем, ловишь меня!

- Это выходит случайно. Не ищи закономерностей там, где их нет.

- Как скажешь, - легко согласилась Алина. Она вообще была замечательно покладистой особой, хотя характер временами и прорывался. Но там, где оно того не стоило, Акаева его попросту не включала. Вот именно сейчас – не стоило. Потому она лишь сделала небольшую, совершенно телевизионную паузу и спросила: - Ты за мной заедешь или мне за тобой? Учти, если на моей, то я потом отвезу тебя к себе и никаких отказов не приму.

- Алина,