Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб

Нельзя сказать, что возвышение отдельных принцев нас удивляет. Скорее, оно удивляло членов гильдий ремесленников. Любая система частной торговли несет в себе зачатки олигархии. При такой системе только тяжелое налогообложение может помешать богатым стать еще богаче, а такое налогообложение было в те времена неизвестно. Возможно, миллионеры Крита богатством пробились к власти и возводили дворцы. В сущности, дворцы были скорее фабриками, чем крепостями. Они – центры массового производства потребительских товаров, склады и своего рода банки, и одновременно роскошные жилые апартаменты. Никаких оборонительных сооружений не строилось – ни во дворцах, ни в городах, в которых они находились. Отсюда можно сделать вывод, что передача власти происходила мирно и суда сильнейшей мировой морской державы были достаточной защитой для критян.

Критские корабли, плававшие далеко на запад, обнаружили там мир, совершенно не похожий на тот, что они покинули. Бороздившие моря капитаны были частично торговцами, частично разведчиками. Но, хотя они едва ли это понимали, они были очень близки к миссионерам. Нам известны их дела, и за этими делами довольно трудно разглядеть отдельных людей.

Команды, насколько мы можем себе представить, состояли не только из жителей Крита. В них, вероятнее всего, были выходцы со всех островов Эгейского моря и из самых разных городов, стоящих, как Троя, на эгейском побережье Малой Азии и живущих торговлей. Да и сами суда могли принадлежать не критянам. Возможно, западная торговля финансировалась купцами со всего эгейского побережья. Моряки, судя по всему, были людьми глубоко религиозными. Они возили с собой изображения и амулеты великой богини-матери своей родной земли – странные гиперболизированные женские фигурки. Они пришли с земель, где погребальные обычаи, несомненно имевшие огромную религиозную важность, включали практику коллективных захоронений в выдолбленных в скалах гробницах или в круглых сводчатых камерах, сооруженных над землей. Моряки взяли эти обычаи с собой.

Существовало много маршрутов, которые могли выбрать капитаны. Первый порт захода мог быть на Мальте, или на Сицилии, или на юго-восточном побережье Италии. Там капитаны находили небольшие торговые точки, созданные их же соотечественниками. Это мог быть критский агент с двумя-тремя помощниками, возможно набранными из числа местных жителей, или две-три эгейские семьи, дополняющие торговый бизнес рыболовством и сельским хозяйством. Суда из родного города, заходившие два-три раза в год, привозили запасы и товары для торговли и брали на борт те местные товары, которые агент успел собрать после прошлого захода. Нагруженные суда далее шли на Сардинию, юг Франции или юг Испании.

Испанские торговые конторы были, вероятно, самыми важными на всем пути, поскольку в Испании можно было получить медь и даже золото и олово. Обычно можно было собрать большой груз для транспортировки на родину, и большинство капитанов, несомненно, так и делали. Путешествие с Крита в Испанию было достаточно долгим. Место, сегодня называемое Лос-Мильярес, в те времена было величайшим центром культуры Восточного Средиземноморья в Испании, а из Лос-Мильяреса до Кносса было почти такое же расстояние, как от Ура до устья Инда. Но некоторые суда все же шли дальше через Гибралтарский пролив, сражались с атлантическими волнами у побережья Португалии, пересекали Бискайский залив к Британии и плыли дальше на север к водам Ирландского моря, чтобы высадиться в Ирландии или Уэльсе. Расстояние до этого места от Лос-Мильяреса было такое же, как от Лос-Мильяреса до Крита, и только соблазн красного золота, которое мыли в реках Ирландии, мог толкнуть самых азартных капитанов на столь долгое и опасное путешествие. Хотя некоторые забирались и еще дальше. Пройдя Английским каналом или мимо Скапа-Флоу, суда с Эгейского моря, судя по всему, достигали Дании, переплыв Северное море. Там они завершали путешествие общей протяженностью четыре тысячи миль. Причем следует подчеркнуть, что подобные плавания не были единичными подвигами бесшабашных капитанов. Существуют свидетельства тому, что суда с Эгейского моря впервые зашли в порты Северной Европы и Британских островов по крайней мере за двести лет до начала второго тысячелетия до н. э. Примерно столько же лет отделяет нас от знаменитого «Бостонского чаепития»[14].

Доказательства этих путешествий слабые и сводятся к нескольким объяснениям. Поскольку это важно для событий всего тысячелетия, есть смысл рассмотреть их подробно.

Вдоль всего маршрута описанного путешествия – на Мальте, Сицилии и Сардинии, на западном побережье Италии и юге Франции, вдоль южного и западного берегов Испании и Португалии, в Британии, Уэльсе, Ирландии и Дании – находят удивительный тип захоронений. Они появились во всех перечисленных местах за сто– триста лет до начала второго тысячелетия до н. э. Эти захоронения состоят из больших камер для группового погребения, к которым ведет коридор, иногда прорубленный в скале, иногда сложенный из камней со сводчатой крышей или из вертикально поставленных каменных плит с крышей из таких же плит. Временами встречаются комбинированные типы захоронений. Сходство с общими захоронениями Крита и побережья Эгейского моря очевидно, и оно тем больше, чем ближе к Восточному Средиземноморью. Более того, фигурки богини-матери и ее резные рельефы обнаружены во многих из таких коридорных гробниц или в связанных с ними поселениях, причем чем ближе к Криту, тем чаще находки. С другой стороны, прямой критский импорт в описываемый период в этих регионах довольно редок. Его существование подтверждено только в Италии, на Сицилии, Мальте и Сардинии. В Испании и Португалии находят медные кинжалы, которые, видимо, являются местным подражанием критским образцам. Но севернее Португалии не найдено ни меди, ни бронзы, хотя каменные топоры и кинжалы, явно скопированные в камне с бронзовых оригиналов, присутствуют в гробницах.

Это свидетельство, требующее разъяснения. Ясно, что погребальная практика, свойственная Криту и побережью Эгейского моря, около 2200 г. до н. э. была привнесена в районы, для которых она была не характерна. То есть вдоль европейского побережья (но не на удаленной от моря территории) от Италии до Дании. (Позднее она распространилась и на другие районы как на побережье, так и в глубине материка.) Поклонение критской богине сопровождает погребальную практику, но не всегда, особенно на севере, тому есть свидетельства. А предметы, сделанные на Крите, не проникли (во всяком случае, не проникли в количествах достаточных, чтобы появляться в археологических раскопках) дальше, чем на четверть расстояния, в сравнении с погребальной практикой.

Было выдвинуто следующее объяснение этому обстоятельству: путешественники, достигшие северных территорий, были не торговцами, а миссионерами. Между тем финансирование таких далеких путешествий с чисто миссионерскими целями, вероятно, тогда было связано даже с большими трудностями, чем сейчас, и морякам было необходимо хотя бы окупить текущие расходы торговлей. Самое вероятное объяснение отсутствия критских изделий в Северной Европе во время распространения религии коридорных гробниц заключается в том, что во время прибрежных торговых рейсов такой длины несколько раз происходила полная смена груза. Например, арабский прибрежный торговец наших дней ежегодно отправляется из Муската и Дубаи в Занзибар и обратно, заходя в каждый порт на своем пути. Точно так же критские торговцы четыре тысячелетия назад, вероятно, в первом же порту захода выгружали критские товары и брали на борт местный груз, возможно столь же прозаический и скоропортящийся, как пшеница, а также шкуры или ткань – в общем, все, что пользовалось спросом на рынке в следующем порту. Так процесс продолжался, и после каждой смены груза капитан старался взять новый, состоящий из более легко транспортируемых и ценных товаров, таких как золото, олово или полудрагоценные камни. Только возможность несколько раз получить доход за столь долгий рейс в дальние страны, где нет подобных вещей, делала такое путешествие экономически целесообразным. Поэтому можно ожидать, что мы найдем в Дании не медные кинжалы и серебряные чаши критского происхождения, а товары, доставленные из последнего порта захода – медные алебарды, топоры и золотые ожерелья в форме полумесяца из Ирландии. И мы их действительно находим.

Но суда и команды, высадившиеся у прибрежных деревушек Ирландии, Уэльса и Дании, все же были критскими. И именно люди привезли с собой свою религию. Они молились богине-матери и хоронили своих умерших. Что касается постепенного изменения стиля погребальных камер – от сводчатых сооружений сухой кладки на юге к мегалитическим конструкциям из каменных плит на севере, можно предположить, что местный представитель критских торговцев, агент, оставленный на берегу, чтобы собрать грузы для следующего захода судна (а в свободное время создать новую религию), был не критянином, а жителем одного из близлежащих селений.