Родина - Андрей Валерьев

Ругань стояла второй час. Народ ни в какую не соглашался идти дальше. Ни Славка, ни женщины, ни возницы. Место, куда они пришли согласно первоначального плана, и впрямь было чудное: огромная, метров семьсот в диаметре, поляна с родником и кучей строевого леса по соседству. Дубинин даже засомневался — а стоит ли огород городить и тащиться к побережью?

Разорялись, в основном, аборигены. Бахмутовы и хозяева телег. С хозяевами Саша вопрос решил просто — снял с руки часы. Часы были так себе. Не Щвейцария, но всё же. Славка нехотя признал, что такие сдать на рынке можно рублей за пятьдесят не напрягаясь. А если поторговаться, то и за шестьдесят. Мужики пошептались и дружно согласились продолжить утром путь.

— Ты, Дубинин, в общем, прав, — старшой каравана принялся распрягать лошадь, — это сейчас ветерок дует, а как стихнет — от комарья тут спасу нет. Съедят живьём. А на берегу-то я сам не бывал. И никто из нас не бывал, но охотники говорили — места там хорошие. Была бы лодка большая — до Базы оттуда вдоль берега всего ничего. Километров двадцать.

— И что? Почему же никто до сих пор не попробовал там обосноваться? — Сашке было на самом деле интересно.

— Да и у озера мест хороших хватало. И, — старшой вздохнул, — федералы… не одобряют. Лодочки на реке да на озере — туда-сюда, а по морю — ни-ни. А по суше к людям оттуда выбираться — сам видишь дорога какая.

Чем больше Дубинин общался с местными, тем больше убеждался в том, что всё, на самом деле, не так уж и страшно. Народ здесь жил степенный и семейный и, в общем, не так уж и бедно. Кусок хлеба друг у друга из глотки не рвали. Накрученный разговорами Славки о том, что 'закон — тайга, медведь — прокурор', Сашка поначалу шарахался от всех встречных, подозревая их в нехороших намерениях. История с Олегом и его семьёй только подливала масла в этот огонь.

— Славка, иди-ка сюда. — Дубинин проверил, как в фургоне устроились дети, поцеловал перед сном жену и перебрался к костру. — Пойдём-ка, пошепчемся. Вовка, ты тоже сюда иди.

— Славка, понимаю, что поздно об этом разговор завёл, но… ты за этих ребят поручишься?

Бахмутов кивнул.

— За них — да. Старшой по соседству последние три года жил. Хороший человек. И сыновья его. Остальных мало знаю, но если он отрекомендовал…

— Ясно. А вообще как часто у вас шалят?

— В посёлке — очень редко. А вот в лесу… Люди то тут все разные. Бывает так, что дома — семьянин, а как на 'охоту', - Славка с иронией выделил это слово, — на 'охоту' с дружками пойдёт, то…

— И гарантии, что извозчики не проговорятся, нет никакой?

Бахмутов развёл руками. Володька прихлопнул разом пяток комаров и выматерился.

— Чтоб вас! Надо скорее на берег выбираться!

Гудящее и звенящее комариное братство не дало толком выспаться никому. В путь вышли даже не позавтракав. Лишь бы уйти отсюда подальше. Туда, где с моря дует ветер и не надо ВСЁ ВРЕМЯ отмахиваться ветками от кровососущих тварей. Путь от поляны до побережья, должен был пролегать вдоль той самой речушки, которая и впадала в бухту, где и была цель их путешествия. Но, как говорится, гладко было на бумаге. Второй день похода дался куда тяжелее первого. Приходилось постоянно прорубать в подлеске себе дорогу. Работали попарно — Саша с Володей, а Слава — с Олегом. Столько махать топором, горожанину в четвёртом поколении не приходило ещё ни разу. К вечеру плечи налились свинцовой тяжестью, хотелось упасть и больше не вставать. Берег речки был извилист, с крутыми обрывами и вдобавок густо заросший кустарником и молодыми деревьями. Пришлось двигаться в сотне метров левее, постоянно прислушиваясь к журчанию воды на перекатах, чтобы не заблудиться. Неунывающий свояк подтолкнул едва переставляющего ноги Сашку.

— Всё путём! Зато, считай, дорога готова. Больше так топором махать не придётся!

'Ой, Вовка, ну ты и оптимист! И чего мне в посёлке не сиделось? Чего меня вообще уехать из дому потянуло?'

Саша украдкой взглянул на жену. Лена полулежала на охапке травы, обняв спящих детей и обмахивая их от гнуса пучком травы. Почувствовав взгляд, она посмотрела на мужа и слабо улыбнулась — Сашка невольно развернул плечи и прибавил шаг.

'Я смогу, я сделаю. Родная, всё у нас будет хорошо!'

За все последние недели Лена ни разу не попрекнула мужа, за ту авантюру, в которую он ввязался сам и ввязал её и детей. Дубинин даже как-то раз случайно подслушал, как его Елена выговаривала его МАМЕ (!) за то, что она вечно недовольна сыном, брюзжит, мотая нервы, совершенно позабыв о том, что именно она и стала инициатором отъезда их семьи. Сашка был в шоке. Его тихая и безответная Леночка, жёстким тоном объяснила свекрови, что "муж, мой муж и, между прочим, ваш сын, ВСЕГДА ПРАВ! А она с детьми всегда пойдёт за ним, куда бы он ни шёл. Даже если он идёт ошибочно. Ясно?"

Мама ничего тогда не ответила, но своё недовольство с тех пор она никак не проявляла.

У Дубинина зашевелились волосы на голове, а по спине побежали мурашки. В глазах защипало. Тогда он дал себе слово, что он обязательно, ОБЯЗАТЕЛЬНО добьётся для любимой хорошей и счастливой жизни на новом месте. И вот сейчас он к этой жизни шёл, с трудом волоча ноги и держась за борт телеги.

Впереди показались Славка и Олег.

— Держи, — измученный Бахмутов сунул ему в руки топор, — твоя очередь.

А потом эта каторга, как-то неожиданно для всех закончилась. Вовка смахнул топором пышный густой куст, торчащий меж двух высоченных сосен, и все дружно ахнули. Перед ними было море.

Глава 11

Товарищ полковник

Алматинская область.

Декабрь 2009 г.

Где-то за Каменным хребтом, Родина.

Февраль 11 г.

Любопытство — страшная штука! Две недели Максим честно старался выкинуть из головы всё, что он узнал о новом мире. Шкурки, золото и письмо он упаковал в чемодан и запихал его в самый дальний угол пыльной антресоли.

'Всё. Забыл. Совсем забыл'

Ляля старательно делала вид, что ничего не произошло. Она встречала мужа с работы, кормила его и занимала разными интересными вещами ночи напролёт, ни словом не обмолвившись о ТОМ САМОМ.

'Сорвались' они оба. Одновременно. Неспешная прогулка по гигантскому торговому центру с разглядыванием витрин окончательно замерла перед бутиком, битком набитым шубами.

— Ляль…

— Макс…

— Говори…

— Нет, ты говори…

— Они же меня ждут.

Кто 'они' Максим не уточнил, но Лейла его прекрасно поняла. Женщина молчала несколько минут, очень серьёзно, непривычно серьёзно разглядывая будущего мужа. Риск встречи со спецслужбами её страшил, но всё перевесило чувство гордости за этого, отнюдь не геройской внешности человека. А ещё в её груди начал разгораться огонёк абсолютного доверия и счастья. Под внешней наносной маской гламура и пафоса (ну нельзя иначе при такой работе!) скрывался надёжный, добрый и ответственный человек.

'Он никогда меня не бросит!'

— Только будь осторожен.

С выездом 'на природу', как дипломатично ЭТО назвал сам Макс, случился облом. Он банально не смог добраться до этого чёртового просёлка за рыбхозяйством. Всё было завалено громадным количеством снега. Побуксовав пару часов на своём паркетнике, Макс кое-как выбрался назад — на трассу, где снег хоть иногда чистили.

— Ну чего я, в самом-то деле, теряю?

Парень осмотрелся. Дорога в горах была пустынна на многие километры вокруг. Форелевое хозяйство зимой не работало.

— Попробуем.

Макс скрутил крышку с бутылки Хуга и посмотрел в своё отражение в зеркале заднего вида.

— Прозит!

В машине загрохотал 'ЧайФ'.

АХХАХ!

Бам-с! Бум! Бряк!

'Сука, да что ж ты всё время из носа то течёшь?!'

Макс продрал глаза.

— ППЦ!

Его любимая Витара на этот раз по-настоящему застряла в густом непроходимом ельнике. Боковые зеркала были оторваны, а лобовое стекло было покрыто густой сеткой трещин.

Максим сначала было собрался громко и долго ругаться, но потом передумал.

'А зачем? Сам себе виноват. Охота пуще неволи'

Он еле-еле приоткрыл дверь и выбрался наружу.

'Так, север у нас там, значит Ашхабад — там'

Максим выбрал место, где ёлки стояли посвободнее, и двинул в этом направлении.

Полковник не любил когда его вот так, бесцеремонно будят. Особенно после долгого и тяжёлого перехода на лыжах по зимним горам. Неделю назад на хутор, где он в последнее время жил со своими бойцами, прибежал изнурённый охотник из тех, кого они отправили ждать Ходока и сообщил ему, что ЭТО случилось. Он пришёл. На этом месте гонец вырубился и уснул. Сёмин приказал отнести бедолагу в свою землянку и поставил около двери своего сына с наказом стрелять в каждого, кто приблизится. Ещё одной утечки информации о Ходоке они не могли, не имели права допустить!