Родина - Андрей Валерьев

— Я думаю, они в это время для себя таскали вещи. Тогда-то два самолёта и появились. И кораблик настоящий.

Славка икал и смотрел уже косо-косо.

Люди возмутились и захотели пообщаться, но начальство спустило всех своих собак и устроило форменную зачистку наиболее активного народа.

— Там на берегу, у базы, есть рудник. Страшное место. Чё добые… довые… добывают — не знаю. Рядом колония для семей. Прикинь — всем сходу по десятке!

Уполномоченный длинно выматерился, не обращая внимания на детей.

— Народ поднялся, пошёл своих выручать, а те, суки, пулемётами. Всех федералов с базы вывезли, а сюда потом… эти… в чёрном. Народу положили — тыщщи! — Славка икал и мутно посмотрел на оцепеневших женщин. — Всех подряд били. Даже детей.

— А вы чего?

— А чего мы? Против пулемётов то? Оружие у нас свободно продаётся. Но! Только гладкоствол. Однозарядный. И стоит… как танк. Там. А порох и капсюли — только в магазине на Базе. И стоят столько, что народ луки и копья мастерит, прикинь? Зверья то тут вокруг — немеряно! Вот тогда-то Полковник и увёл с собой людей на север. Каждый четвёртый ушёл. Дома бросили, всё нажитое бросили и ушли. С семьями. Прикинь, да! Недалеко, конечно. Километров двести вверх по реке. Но всё-таки… Федералы туда не суются. А потом, я слышал краем уха… — Славка извиняясь развёл руками, — может врут, конечно. С большой земли хозяин приехал, коменданта расстреляли и с ним полсотни самых оголтелых тоже. В общем, сейчас новый комендант — Егоров. Нормальный мужик, сразу поехал с Полковником говорить — назад звать. Тот отказался, так федералы им сразу дофига инструментов и одежды подкинули, чтобы не околели зимой. Ну а мы — за так подкормили.

После такого монолога Славка обессилел и засосал ещё один стакан водки.

— А знаете что… — парень неожиданно оказался трезвым, как стёклышко, — Власть, она везде одинаковая. Что там, в России, что здесь. Власть ненавидит, презирает и боится свой народ. До жути боится. ОНИ НАС БОЯТСЯ.

Вячеслав Андреевич жутко оскалился, с грохотом рухнул лбом на столешницу и захрапел.

Как только ворота карантинного лагеря открылись, все клятвы держаться вместе были благополучно похерены. Народ похватал чемоданы и рванул кто куда. Оказывается все втихаря вели собственные душещипательные беседы с медсестричкой и уполномоченным. Правда, включить в меню водку догадался только Дубинин, что и принесло свои результаты — Славка велел никуда не дёргаться с этими неподъёмными узлами, а дождаться его. В итоге в опустевшем лагере, на чемоданах остались только Дубинины и Ивановы.

Славка нарисовался через сорок минут на большущей телеге, которую тащила за собой огромная чёрная лошадь. В лошадях Саша не разбирался, но то, что это не рысак, а тяжеловоз, смог определить даже он. Мужики шустро погрузили в телегу вещи, женщин и детей и потопали в недалёкий посёлок. Вместе с ними, держась за вожжи, причмокивая и понукая лошадь, шёл зелёный с перепою уполномоченный.

Этот посёлок на приставку 'городского типа' никак не тянул. Он даже звания 'посёлок' не заслуживал. Так — огромная деревня, широко раскинувшаяся вдоль берега реки. Река впечатлила всех — до другого берега было не меньше трёхсот метров. По меркам Киргизии это было что-то вроде Волги и Днепра вместе взятых.

Деревянные дома, домишки и домишечки стояли стояли ровными рядами посреди громадных огородных участков. От дома до дома было минимум сто метров.

— Землю тут не экономят. — Вовка припомнил дачные шесть соток и новый мир в его глазах заработал кучу призовых очков.

— Пожары зимой случаются, вот народ и расползается. — Было видно, что Славке нехорошо, но он мужественно шёл пешком — мест в телеге не было.

Дорога была самая обычная, просёлочная. Обычная укатанная земля.

— А осенью и весной… — Сашка только начал говорить, как абориген злобно махнул вожжами.

— Не спрашивай! Только по доскам ходить и можно, а на телеге хрен проедешь!

Ни одного кирпичного или каменного дома до самой Управы они так и не увидели, местные с любопытством разглядывали новичков, иногда здороваясь и зазывая к себе на постой (конечно, после того, как они получат в Управе подъёмные!). По широким улицам бродили гуси и куры, неторопливо тащились телеги и бегали дети. Все встреченные ими люди выглядели весёлыми, здоровыми и упитанными. Сашка приободрился.

'Всё не так уж и страшно'

Управа была — ого-го! Два этажа! Из кирпича! Сразу видно — Власть. Сразу за ней располагался рынок — длинные столы с навесами, три десятка продавцов и сотня покупателей. Народ шумел, торговался, смеялся и ругался — обычная торговая суета. Никакой 'забитости' и 'угнетённости' Саша в них не заметил. Напротив Управы, через площадь, стояла маленькая часовня, а рядом с ней большое деревянное здание. Оттуда доносились звуки рояля, и пиликала скрипка.

— Школа там. И обычная, и художественная, и музыкальная. Всё, приехали. Вон, видишь, где свежий номер 'Комсомолки' висит? Ещё левее. Вон туда дуйте, я за детьми и вещами присмотрю. Запомните: любая неквалифицированная работа — это сразу и однозначно 'нет'! Потом из этой ямы уже не выберетесь.

Телега, хоть и тащилась со скоростью пешехода, обогнала навьюченных тяжёлым грузом пешеходов очень прилично, так что у здания Управы народу почти что и не было. Оставив при детях бабушку, свояки похватали своих женщин и бегом рванули к стенду с большим заголовком 'Требуется'.

'Сейчас я что-нибудь найду!'

Ехать, поднимать среди лесов свою деревеньку, коренной горожанин Дубинин просто боялся.

На ночёвку Сашка и Вовка самым наглым образом напросились к Вячеславу. Его жена, маленькая щуплая женщина, накормила всех вкусным ужином и устроила всех на ночлег. Было заметно, что в этом доме таких постояльцев принимают не в первый раз. Умаявшиеся женщины и дети давно уже спали, а мужчины выползли на крылечко, 'покурить'.

— Санёк, чего делать то будем? Может, всё-таки на лесопилку пойдём?

— Не знаю. Слав, чё думаешь?

— Тебе решать. Я бы не пошёл. Пока есть подъёмные, пока они не проедены — есть шанс устроиться лучше.

— Угу. В лес уйти — избы строить?

— Не самый худший вариант, поверь мне. Здесь даже если сам построишься — плати налог посёлку. Всё одно придётся идти 'на дядю' работать.

— А там?

— А что там? Здесь государство — только на Базе. Всё вокруг — НИЧЬЁ. И ты можешь делать — что хочешь никого не спрашивая, понял?

Дубинин впечатлился. Привыкший мыслить в рамках государственной разрешительной системы, он упустил тот факт, что здесь он может ВСЁ. Эта мысль ему понравилась. Володька азартно чесал в затылке и тоже явно, что-то прикидывал.

Славка посмотрел на Сашку тоскливым взглядом.

— Возьмёте с собой?

Вячеслав Андреевич Бахмутов 'залетел' сюда прямиком из Душанбе, где он в своё время преподавал в Национальном университете экономику. Полный радужных ожиданий он повёлся на уговоры и потратил все свои подъёмные на домик. Ему сказочно повезло — он смог устроиться в Управу мелким служащим, отвечающим за работу с вновь прибывшим контингентом. Но всё равно — вся зарплата уходила на погашение кредита и процентов по нему — Администрация считала деньги чётко. Если бы не маленький бизнес с неофитами, продуктовый паёк от Управы и огород — они бы не выжили. Или, скорее всего, пошли бы по миру. Экономист считал и так и эдак — по всему выходил замкнутый круг. Система была построена так, что не было никакой возможности рассчитаться с долгами. Конечно, можно было продать сам дом, мебель, погасить кредит и проценты и уйти из посёлка, но… ему было очень страшно. Друзей Славка себе здесь так и не завёл, а поднимать это дело одному — было страшно. Особенно за детей и жену. Когда случился бунт, он хотел уйти с Полковником и его людьми, наплевав на всё имущество, но словил случайную пулю от федералов и два месяца лежал пластом. А потом жена объявила ему, что снова беременна и Славка сдался.

Дубинин историю Бахмутова выслушал с интересом. Это был вариант.

— Много тебе платить осталось?

— С процентами почти шестьсот.

— Ого!

Подъёмные на две семьи плюс доплата на иждивенцев в сумме составила две тысячи сто местных рубликов. Но, с другой стороны, человек, знающий местные реалии, был чертовски необходим.

Саня остановил рвущегося что-то сказать свояка.

— Я подумаю. Утро вечера мудренее.

Бизнес-жилка у Дубинина снова заработала на всю катушку. К утру примерный план был готов. Саня собрал всех, кроме детей и толкнул программную речь.

— Первое. Славка, куртку верни на место. Второе. Ты не передумал?

— Нет.

— Хорошо. Делать будем так…

Дом было решено не продавать. Бахмутовы распродали за неделю всю свою мебель, заработав на этом почти сто рублей. Остальное погасил из общинного фонда Дубинин, выкупив в Администрации все права на имущество Славки. Тот в это время договорился с извозчиками и мужики просто раскатали по брёвнышку готовый домик Бахмутовых. Аренда пяти телег встала ещё в двадцатку. Славка ругался, торговался и бегал вместе с женщинами по базарам, закупая инструмент, тряпки и прочие семена. Куча вещей, которые необходимо было увезти с собой, росла с пугающей быстротой. Пришлось нанять ещё две телеги. А потом ещё один фургон. А потом свояк, ушедший пошляться по базару, привёл с собой растерянного мужика из их группы. Тот представился Олегом и сообщил, что его семью обокрали. Унесли, пока его не было дома, половину вещей и все деньги. А хозяева, к которым они встали на постой, их тут же выперли на улицу. Олег было попытался качнуть права но получил по морде и обещание поиметь его жену и дочек.