На рубеже (СИ) - Иминова Ольга

— Не каждый может сдержать себя, — продолжил он, пристально глядя на меня. — А тем более новичок. Будем потихоньку выводить тебя в ближайший город. Там, под присмотром наших друзей, ты будешь учиться контролировать себя. А потом мы вернём тебя в мир и придумаем тебе историю.

Когда он ушёл, я ещё долго сидела е углу, под впечатлением того, что он мне сказал. Одно было ясно: я теперь другая, вдали от родителей, друзей и всего того, что делало меня счастливой. И возврата к прошлому нет.

Я хотела плакать, но слёз не было. Зато была жажда и нестерпимая боль в горле. Я сделала несколько глотательных движений и начала растирать шею. Мали, молча сидевшая рядом, тут же принесла мне чашку с красноватым напитком. Он опять принёс мне облегчение, и боль в горле утихла.

— Мали, — обратилась я к женщине и, показав на пустую чашку, спросила: — Что это?

Она ответила мне на своём языке. Я повторила. Потом она принесла несколько предметов и стала их называть. Я старательно повторяла за ней. Вот так я начала изучать местный диалект арабского и провела свой первый сознательный день.

Весь следующий день и ночь Мали с Омаром учили меня их языку. Времени было достаточно, ведь нам не нужно было спать. Обучение давалось легко, ведь и до этого у меня была склонность к языкам.

Наконец Мали встала и жестом позвала меня с собой. Подойдя к сундуку, стоящему в углу, она достала из него лёгкий светло-бежевый шарф и протянула мне.

— Надень, — сказала она мне и жестом показала, что надо сделать.

Я накинула шарф на голову и плечи, как было у Мали. Она одобрительно покачала головой и, протянув мне солнцезащитные очки, показала рукой на дверь. Очки я надела, но, перешагивая через порог, глаза зажмурила.

Солнце уже садилось, но было довольно светло. Я это почувствовала даже с закрытыми глазами. Потихоньку приоткрыв оба глаза, я огляделась.

Вдоль накатанной земляной дороги стояли простые одноэтажные дома с соломенными крышами. Дворы были обнесены низкими оградами из ветвей деревьев. Улица была пустынна: ни людей, ни животных. Я непроизвольно вздохнула и тут же пожалела о содеянном.

Новые запахи ворвались в меня, щекоча ноздри и раздирая горло. Я сжала шею руками и сделала несколько глотательных движений. Мали развернула меня к себе и показала, как лучше дышать: медленно и неглубоко. Через некоторое время я узнала, что могу совсем не дышать. Но в людском мире нужно будет вести себя так, чтобы не вызывать подозрений.

Мы ещё немного постояли на пороге, а когда вернулись в дом, Мали снова напоила меня напитком.

На следующий день Мали опять вывела меня вечером на улицу. Запахи и звуки будоражили моё воображение так, что я изо всех сил сдавливала пальцами её руки, крепко державшие меня.

Она спокойно говорила мне что-то, но я все равно была в панике.

Когда я сказала об этом Селиму, он внимательно посмотрел на меня и произнёс:

— Стефани, тебе нужно понять и принять тот путь, который предстоит пройти. Ты стоишь у подножия пирамиды, а её вершина очень далеко. Ты только начинаешь принимать себя такой. На всё нужна практика и время. Возможно всё. На не возможное нужно чуть больше времени. У тебя всё получится, — уверенно закончил он.

Так прошла неделя. Меня выводили на улицу то Мали, то Омар. Такие прогулки становились всё длительнее и в разное время дня. Постепенно я привыкла к запахам и уже не так остро реагировала на них.

А вот с солнцем было сложнее. Оно никак не хотело быть моим другом. Его свет раздражал меня, а тепло лучей, даже через плотную одежду, приносило муки. Селим успокаивал меня, говорил, что это скоро пройдет.

Я продолжала учить арабский язык и через некоторое время довольно сносно объяснялась со своей новой семьей.

Селим навещал меня каждый день, и мы подолгу разговаривали. И однажды он поведал мне историю, как его племя, а теперь и моё, появилось в этих местах.

Гоуппа мужчин и женщин, они называли себя учёными, приехала сюда, в этот отдаленный регион, чтобы изучать обычаи и нравы обитавших здесь племён. Они никому не докучали, жили обособленно в построенном ими поселке. С разрешения местных вождей иногда приходили в селения во время праздников, иногда лечили местных жителей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но вот однажды селение поразила какая-то болезнь, перед которой эти «учёные» были бессильны. И на своём совете они приняли решение: единственное, что они могут для них сделать — это обратить в себе подобных. Но что было делать с детьми и стариками? Дети не могли себя контролировать, а старики были им не нужны. Подумав, старейшины приняли решение их не обращать. В результате дети и старики все погибли, а взрослые стали им подобными — вампирами. Через некоторое время они разбрелись по свету вместе с «учёными» — старейшинами, а Селим и Мали остались. Они были жителями спасённого племени.

— Где теперь наши создатели, я не знаю, — закончил свой рассказ Селим. — Но я продолжаю их благородную миссию — спасать обречённых.

Стеф замолчала, а Николь всё представляла себе картинки из её прошлого.

— Хорошо, что они были рядом, когда это случилось с тобой, — наконец проговорила она.

— Тогда я так не думала. Я вообще плохо соображала и принимала всё как есть.

— А сейчас? Что ты думаешь сейчас?

— Всегда думаю только с благодарностью. За то, что дали мне второй шанс. Хотя всё было очень непросто.

Стеф снова замолчала, смотря куда-то вдаль.

— Как я тебя понимаю, — вздохнула Николь, — тебе было в сто раз трудней.

— Тебе тоже сейчас несладко. И поэтому я рядом, — Стеф похлопала её по руке.

— И это очень хо-ро-шо, — улыбаясь, проговорила Николь нараспев. — А что было дальше?

— А дальше была подготовка к докладу. Ты, по-моему, совсем забыла про учёбу.

— Ну, Стеф, пожалуйста! — заканючила Николь.

— Потом. Сначала доклад.

Поняв, что ждать бесполезно, Николь встала из-за стола и пошла в свою комнату.

А Стеф осталась сидеть. Воспоминания захлестнули её, заставив заново проживать те события.

Глава 9

Перечитав заголовок своего доклада, Николь в негодовании откинулась на спинку стула. «Ну что же это такое? Всем досталась тема как тема, а мне — непонятно что. И где, интересно, искать информацию о влиянии светового спектра на развитие биологических видов?»

«Желательно привести примеры из собственного опыта», — вспомнились ей слова преподавателя. Она приуныла: у неё, первокурсницы, собственного опыта ещё не было. В экспедициях она не участвовала. Практики у неё тоже не было. А в школе, даже в старших классах, особо на какие-то практические навыки не обращали внимания.

«Придётся начать с интернета», — решила она и загрузила информацию в поисковик.

Пока компьютер выдавал ссылки, она в который раз посмотрела в рядом стоящее зеркало, которое с недавнего времени стало её постоянным спутником, показывающим изменения, происходящие в её внешности.

Одно только не менялось — это природная бледность её кожи. В детстве, как бы ни старалась она загорать, кожа всегда оставалась светлой. Какое-то время это её беспокоило, но потом, когда Тони сказал, что это её индивидуальная особенность в виде небольшого дефекта кожных клеток, который не влияет на здоровье, она успокоилась. Своему отцу она привыкла доверять.

«Стоп, — Николь хлопнула себя по лбу, — про папу-то я и забыла. Он же биолог и наверняка сможет мне помочь. Уж у него точно полно примеров из практики».

Тони был штатным преподавателем в университете Отаго, но его, как высококлассного специалиста, часто приглашали с лекциями в другие университеты страны. Раньше он уезжал из дома еще и в исследовательские экспедиции, но после того, как увлёкся виноградарством, стал реже лично участвовать в научных изысканиях. Присмотр за виноградными плантациями занимал у него много времени, несмотря на то, что у него были помощники.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Николь вспомнила, что как-то он рассказывал ей о воздействии лунных циклов на живые организмы. Тогда она этой темой не интересовалась и ничего не поняла из его рассказа. Возможно, сейчас эта информация была бы ей как нельзя кстати.