Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов

вас самих — море, нет, целый океан силы. Признаюсь, никогда в жизни не видывал ничего подобного!.. Разве что мальчишкой совсем, когда Орда Эльфран штурмовать пыталась… К чему вам лекарь, честное слово?

— К тому. — Не дождавшись приглашения, Аратарн сам уселся к столу, и маг, опомнившись, забормотал витиеватые извинения. Хорошенькая служанка помчалась накрывать угощение — однако на её недвусмысленные взгляды Аратарн даже и не подумал отвечать. — К тому, любезный мэтр Фейферс, что сила моя и искусство — не против недугов. Я не знаю ни подходящих чар, ни соответствующих методов. Слышал, что колдовство тут идёт рука об руку с алхимией, а в последней я и вовсе ничего не смыслю. Никогда ей не учился.

— Превеликие силы, — всплеснул руками старичок, — не желаете ли сделаться тогда моим учеником, сударь?

— В другое время наверняка пожелал бы, мэтр, — вежливо ответил гость. — Но мне нужно излечить мать. Она далеко, на хуторе в Лесном Пределе, дорога туда не слишком легка, но я смогу вознаградить вас достойно, мэтр.

Застучали золотые монеты, и глаза достопочтенного мэтра Фейферса широко раскрылись.

— Что ж… что ж… помочь страждущему — наш первейший долг. Но какой же недуг поразил вашу достойную матушку?

Аратарн, как мог, описал увиденное. Фейферс слушал, качал головой, тряся бородкой.

— Сударь мой Аратарн. Поверьте старому чародею — вы бы справились куда лучше меня. Быть может, это и окажется наилучшим выходом — я вас направлю, а вы сами наложите чары.

— Мэтр, вам виднее, — поклонился гость.

— Что ж, тогда решено, — хлопнул себя по костлявым коленкам хозяин. — Дайте мне один день на сборы, и я весь ваш.

Лидаэль ждала. Однако день догорел, обернулся ночью, а отец не появлялся. Конечно, летать он как будто бы ещё не научился, но…

Тишина и неподвижность становились невыносимы. Накинув плащ, подпоясавшись лёгким мечом и взяв факел, Лидаэль решительно отодвинула засов на входной двери.

Прохлада и темнота. Перекликается где-то неподалёку вечерняя стража; торопятся к весёлому кварталу нетерпеливые гуляки; несколько вышедших на добычу воришек приветствуют Лидаэль почтительными поклонами — их Гильдии пришлось преподать пару-тройку чувствительных уроков, но зато теперь все они очень хорошо знали дочь Снежного Мага.

Ноги сами вынесли её на набережную. Короли Галена, разбогатев, вкладывали средства в украшение своего города — и не так давно берега оделись камнем.

Здесь горели настоящие костры в железных жаровнях, здесь допоздна прогуливалась чистая публика, здесь постоянно фланировала королевская стража в начищенных кирасах с длинными алебардами; а внизу, сжатая гранитными тисками, беззвучно катила тёмные воды широкая медленная река.

Кто-то широко шагал напересечку праздной толпе, кто-то…

— Аратарн! — сорвалось с её губ даже прежде, чем она успела подумать, стоит ли окликать его. — Аратарн!..

Он обернулся мгновенно, мягко, нечеловечески быстро. Лидаэль так и замерла, где стояла, хлопая глазами, словно какая-нибудь скотница при виде великолепного барона.

Аратарн не изменился. Ни на йоту. Время летело над ним, не задевая.

И навстречу Лидаэли он кинулся всё тем же стремительным, зверино-гибким движением.

«Это судьба», — подумал он, обнимая её.

«Это судьба», — подумала она, обнимая его.

И объятие вышло у них совершенно естественно, без всякой задней мысли, словно так и только так надлежало им встретиться.

«Не изменилась. Ничуть!..»

«Не изменился. Ничуть!..»

— Что ты де…

— Нет, что ты де…

— Рассказывай!

— Рассказывай!

Они говорили разом. И не разнимали рук.

— Судьба, Лидаэль…

— Судьба, — согласилась она. Зажмурилась — в памяти вставала их первая встреча, Орда и кровавая схватка. Отец вспоминал об Аратарне — и вот он, пожалуйста.

Так не бывает. И от таких знаков судьбы отмахиваться нельзя.

— Где здесь можно поговорить? — он озирался.

— Сюда…

…Таверна «Золотой голубь» была особой, «только для своих», привилегированной. Здесь собирались нобили Галена и окрестностей, шла крупная игра в тавлеи, все знали всех.

Чародейку Лидаэль, чьих милостей безуспешно домогались многие и многие, здесь, само собой, знали тоже. На Аратарна косились — уж слишком он выделялся.

…Подали подогретое вино со специями, только что выловленную кальмарью молодь с вертела, дорогущие фрукты из Южного Хьёрварда, сохранённые свежими посредством магии.

Лидаэль и Аратарн посмотрели друг другу в глаза.

— Как же так… — выдохнула наконец Лидаэль. — Я думала… ты давно исчез…

— Я искал отца, — просто сказал Аратарн. — Пытался разгадать его тайну, да только ничего не вышло. Столько лет… и всё напрасно. Мать вот… состарилась совсем. Помирает теперь.

— А почему же ты здесь?

— Лекаря искал, — отвернулся Аратарн. — Тварь в ней, чёрная, изнутри гложет. Я не целитель. В сон вот погрузить сумел, а тварь изгнать — нет…

— В сон погрузил?

Аратарн кивнул.

— Мать спать будет, покуда не вернусь с лекарем. Вот, нашёл тут одного, Фейферс именем.

— Лекарь знающий, — кивнула Лидаэль, и собственный голос показался ей донельзя фальшивым, словно они с Аратарном ходят вокруг да около холодной горной реки, а надо не ходить, надо — в неё с разбегу, только так на другую сторону переберёшься.

Молчание.

— А ты?

— А я… а мы… — И тут, словно прорвало плотину, она заговорила, быстро, лихорадочно: об Ушедшей Вниз матери, об отце, о том, как она собирала заклятия, необходимые для спасения, и как сам Горджелин Равнодушный воззвал к ней буквально только что — упомянув и Аратарна! — и что он намеревается явиться сюда.

Сын Губителя слушал, и губы его стянулись в тонкую бледную линию, взгляд отяжелел.

— Не нравится мне всё это…

— И мне не нравится, — призналась Лидаэль. — Я была очень, очень зла на него. А теперь… даже не знаю. Если все эти годы он искал способ спасти маму…

— Может быть. Впрочем, ты уже скоро узнаешь.

— Ты? А… а ты?

— А что я? — пожал плечами Аратарн. — Мне двигаться надо обратно, на север. Мать лечить. Сон её, конечно, и глубок, и крепок, но лучше с лечением не тянуть. Не прощу себе, если опоздаю. Видишь, как получается — и ты, и я матерей выручаем, — он бледно улыбнулся.

— Да, — понурилась Лидаэль. — Да, конечно.

— А чего ты? — удивился её собеседник. — Думаешь, нам вместе бы надо было б?

Вот оно. Слово сказано, то самое, заветное — «вместе».

— Отец говорил… — пролепетала Лидаэль.

— Отец… а ты сама?

— Я… я… — Она мучительно краснела. Да что ж это такое, сколько воды утекло, как они расстались, — а словно вчера это было!

Они замолчали — а потом оба дружно вздрогнули: где-то совсем рядом колыхнулась сила. Им, прошедшим огонь и воду, теперь было это хорошо знакомо, чувствительность к магии за годы развилась очень сильно.

Аратарн вскочил первым, Лидаэль только начала подниматься, но