Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов

— Пора мне, сынок. — Саата смотрела на него, едва заметно улыбаясь. — Устала я, дорогой мой, кровиночка моя. Долгую, долгую жизнь прожила — спасибо тебе, — да и зажилась, видать. — Она вздохнула, тихонько, словно виня себя, что вот — расстроила единственного сына. — Об одном жалею, что не довелось внучков потетёшкать-понянчить. Ну да так, чтобы всё иметь, — такого и не бывает…

— Нет! Не говори так!..

— Да чего уж тут теперь, сынок. Пора тебе дальше идти, на меня, старую, не оглядываясь.

В сердце Аратарна от этих слов словно впились незримые клешни, сдавили до нестерпимой боли. С трудом сдержался, чтобы не застонать.

— Погоди, мама, в Костяные угодья собираться.

Саата усмехнулась.

— Не я тороплюсь, сынок, — костлявая меня торопит…

Аратарн зажмурился на миг, вновь открыл глаза. В груди клокотали сила и боль. А ещё — непреклонная решимость.

— Поспи, мама. Утро вечера мудренее. — И, не дав старой травнице даже слова молвить, положил ладонь ей на глаза.

Она негромко вздохнула, тело расслабилось, объятое покоем. Аратарн почти сразу же ощутил затаившуюся внутри хворь — нечто бесформенное и тёмное, голодное, хищное.

Неподвластное его чарам.

«Врёшь, не возьмёшь! — Аратарн стиснул зубы, по вискам покатился пот. — Не возьмёшь!»

Лекарь. Нужен настоящий лекарь. Истинный.

И он его отыщет.

А пока — спи, мама. Тварь внутри тебя не исчезнет, пока ты спишь, но не сможет и причинить вреда. А я вернусь. Я вернусь, мама!

…Хутор остался позади. Остался в щепу разнесённый столб — для вящего вразумления сородичей, чтобы за матерью хорошо бы смотрели.

— Вернусь и, коли найду небрежение…

Толстенное бревно разлетелось мелкой щепой.

Путь Аратарна лежал на юг. В Гален Светлопенный, где хватало самых разных чародеев.

Лидаэль не могла понять, что удерживает её в городе. Всё готово к отплытию, а она медлит и медлит. Вот и опять — на заре поднимает паруса и уходит на юг каррака, а она, Лидаэль, опять нашла какой-то предлог задержаться. Рассыпаны по столу мелкие начарованные кристаллы, надо собрать, разложить аккуратно, а у неё руки словно налились свинцовой тяжестью.

Косо падает сквозь щель в ставнях закатный луч, подобно мечу разрубая полумрак покоя. Лидаэль не зажигала огня, погашены свечи, пуст и холоден камин. Она застыла, погрузившись в медитацию, не отрывая взгляда от сверкающей каменной грани. Освободить себя, освободить дух — подняться выше — оторваться…

«Лидаэль! Дочь!»

Она вздрогнула.

Один из кристаллов содрогнулся раз, другой, со стуком покатился по столешнице. Над ним сгущалось розоватое облачко, а в нём — лицо отца.

«Тихо! — раздалось в её сознании грозное. — Молчи и слушай, если мать увидеть хочешь!»

Лидаэль аж впилась зубами в ладонь.

«Что ты думала или думаешь обо мне — неважно. Важно лишь то, что я, похоже, нашёл способ обратить Проклятие. Снять его. Во всяком случае, я на это надеюсь. Но, чтобы проверить, мне нужна помощь. Нужен маг твоей силы, с кровью Истинных Магов в жилах. Ты согласна, дочь?»

Кристалл забился и задёргался, словно невидимые руки пытались разом и столкнуть его со стола, и удержать на нём.

«Решай, и решай быстро! Всё, что ты желаешь высказать в мой адрес, ты сможешь сделать и потом. Решай!..»

У Лидаэли пылало лицо — от гнева. Кулаки судорожно сжимались.

— Если это обман… — прошипела она вслух.

Горджелин Равнодушный криво усмехнулся.

«То я не избегну твоего гнева, дочь. Знаю и, поверь, отношусь к этому очень серьёзно. Мне как-то не хочется, чтобы ты запытала б меня насмерть. Нет, это не обман».

— Хорошо! — выкрикнула Лидаэль, вся трясясь. — Что ты от меня хочешь?

«Ожидай меня в Галене. Я разыщу тебя, и очень скоро. А пока что… тот юноша, Аратарн. Его пути сокрыты от меня — но не знаешь ли ты, где он?»

— Откуда мне знать, где он?! — завопила Лидаэль.

«То есть вы не вместе. Жаль. Что ж, ожидай меня, и не трогайся с места».

Кристалл подпрыгнул в последний раз и рассыпался невесомой пылью. Пыль, в свою очередь, вспыхнула, так что не осталось даже мельчайшей частицы пепла.

Вся дрожа и всхлипывая, Лидаэль засветила масляную лампу. Отчего-то сейчас у неё не получалось даже самое слабенькое заклятие.

Отец. Великий маг Горджелин. Горджелин, не зря прозванный Равнодушным. Неужели он-таки внял её, Лидаэли, гневным словам, брошенным ему в лицо тогда, много-много лет назад? Внял — и попытался спасти маму?

Тяжело дыша, Лидаэль схватила глиняный кувшин, зубы застучали о край. Нет, это не может оказаться случайностью, нет, никогда! Всемогущая Судьба не зря заставляла её медлить; не напрасно, нет!

И, главное, она совершенно готова к пути!

Нет, таких совпадений не бывает. Может, отец следил за ней? Уж коль сумел дотянуться через один из её кристаллов? Может… подглядывал?

Тут Лидаэль залилась горячим румянцем.

Впрочем, неважно. Он сказал, что вот-вот будет здесь, и этому Лидаэль верила.

Путь до Галена Аратарн проделал безо всяких приключений, даже заскучал. Пристал к небольшому каравану, спустился вместе с ними до реки, там нашлась и ладья, доставившая его к цели.

Что ж, здравствуй, здравствуй, светлопенный град. Ты не слишком изменился за эти десятилетия, и даже династия правит тут та же самая. Короли, впрочем, Аратарна не волновали. Ему требовался целитель-маг, и притом самый лучший.

Первый же юноша в длинном плаще и с жезлом начинающего чародея, схваченный за шиворот, поневоле почтительно объяснил, что идти господину надлежит к башне старого Фейферса, магистра магии, особенно опытного, как и требуется господину, в целительстве.

Аратарн сухо кивнул, протянул юнцу монету. Тот схватил — быстро и жадно.

— Мне ещё долг за учёбу платить… — словно извиняясь, пролепетал себе под нос.

Но Аратарн уже шагал прочь.

…Башня старого Фейферса оказалась и впрямь башней — старой боевой башней из первого, самого древнего обвода городских стен. С течением лет короли Галена перенесли укреплённый пояс подальше от цитадели, камень стен кое-где шустрые горожане принялись растаскивать на собственные нужды, ну а в одной из башен поселился чародей Фейферс.

Оказался он низеньким старичком в больших очках, выточенных из горного хрусталя, с внушительным носом и кустистыми бровями. Молоденькая служанка, отпершая Аратарну, при одном взгляде на гостя ойкнула и кинулась прочь, Фейферс же только разинул рот и слушал странного пришельца, даже не предложив тому сесть — не от невежливости, а совершенно растерявшись.

— Ну да, да, сударь мой Аратарн… я и есть тот самый лекарь, прозываемый самым искусным в богами хранимом Галене. Но, помилуйте, ради Хедина Милостивца и Ракота Заступника, зачем вам врачеватель? В