Параметрическая локализация Абсолюта - Пилип Липень

– Алё! – в третий раз сказал детский голос.

– Привет, это опять я. Валентин Валентинович уже проснулся?

– Он вставал ненадолго, но теперь снова прилёг.

– Это твой дедушка, да? Разбуди его, пожалуйста! У меня срочное дело! Не бойся, он не рассердится, уже два часа, пора вставать.

Девочка послушалась и пошла будить Валентина Валентиновича. Виталя решил, что успеет съесть бутерброд, и успел. В трубке с минуту шуршало, доносились невнятные слова.

– Слушаю, – голос Валентина Валентиновича был хрипл.

– Здравствуйте. Это Виталий. Я уже начал работать. Мне теперь нужно подробное описание вашего эксперимента.

– Ааа, Виталий, ну конечно. Так что же вы? Приходите. Адрес помните? Приходите-приходите, я вас жду!

– Хорошо. Иду.

– Стойте, стойте, погодите! Виталий, не могли бы вы по пути зайти в магазин и купить бутылочку коньяка? Отечественного производства. Любого, совершенно любого.

– Валентин Валентинович! – возмутился Виталя, – У меня ни копейки! До стипендии ещё неделя!

– Да? Извините меня, Виталий, извините. Тогда не нужно ничего, просто приходите.

И положил трубку. Кажется, так и не проспался, хотя кто его разберёт. Совсем обалдел! Он хоть знает, сколько нам стипендии платят? Коньяк ему купи! Нет, надо себя твёрдо держать. Один раз купишь – потом вообще на шею сядет. Довольный собой за то, что поставил препода на место, Виталя съел пару пряников, допил молоко, проверил напоследок почту и захлопнул за собой дверь. В конце коридора шла вразвалочку тётя Катя с ведром и шваброй, тряпка свисала. Если б она была помоложе… А то ведь лет шестьдесят, не меньше.

На улице моросило, но слишком слабо, чтобы возвращаться за зонтиком. Капюшон. Безлюдно. Начало субботы, все ленятся по тёплым квартиркам. Навстречу прошли трое, подвыпившие работяги. «Ты меня понимаешь, братан? Или ты меня не понимаешь?» У входа в полуподвальный ресторанчик курили две официанточки в форменных фартучках. О чём они разговаривают? Та, что повыше – особенно хороша. Как она отставила ногу! Даже не взглянут, сучки высокомерные.

8. Самоуверенная юность

Девочка, которая отвечала ему по телефону, оказалась худенькой, черноволосой, лет десяти.

– Привет! Меня зовут Виталик, я к Валентину Валентиновичу. Я звонил.

– Заходите.

Она, наверное, собиралась уходить – зелёная куртка, аккуратно заправленные в воротник волосы. Виталя нагнулся развязать шнурки, а она пошла в комнату.

– Валентин Валентинович, просыпайтесь, к вам пришли!

Значит, до сих пор спит. Неудивительно! Похоже, он всю ночь пил. В квартире стоял мутный алкогольный дух, и Виталя сделал было хозяйский шаг на кухню, открыть форточку, но Валентин Валентинович уже звал его:

– Виталий! Виталий! Подите сюда!

Валентин Валентинович, в костюме, галстуке и бархатных тапочках, лежал на диване под красным пледом. Увидев Виталю, он откинул плед и спустил ноги на пол. Пиджак его неприлично помялся, рубашка вылезла из-под пояса, штанины перекрутились вокруг ноги, всклокоченные волосы торчали пучками. Настоящий безумный профессор!

– Хорошо, что сегодня суббота и лекций нету, правда, Валентин Валентинович?

Валентин Валентинович, не отвечая на фамильярность, указал на журнальный столик, где стояли две бутылки коньяка: французский Rémy Martin и минский Кристалл. В Кристалле оставалось не более четверти, а Rémy Martin, из матового стекла, не просвечивался. Виталя внимательно рассмотрел бутылки, конический стакан – ничего такого – и перевёл взгляд назад на Валентина Валентиновича. Тот настойчиво продолжал указывать и даже потряс пальцем, требуя особой пристальности.

– И что?

– Доказательства, Виталий! Вот доказательства.

– Не понимаю. О чём вы говорите?

– Виталий. Не препирайтесь. Возьмите и попробуйте. И вы всё поймёте сами.

– Да не хочу я ничего пробовать! Объясните сначала, что вы хотите сказать?

– Виталий. Объясняю. Мой эксперимент проведён успешно. Всё подтвердилось. Абсолют материализован. Коллайдер не понадобился. Не волнуйтесь: вы в любом случае получите свои зачёты и оценки, раз я пообещал.

– Валентин Валентинович… – Виталя морщился от этой бессвязицы. Он сожалел, что пришёл – доцент несомненно был пьян и разговаривать с ним не имело никакого смысла.

– Да послушайте же вы! Да посмотрите же! – Валентин Валентинович понял ход его мыслей и говорил уже гневно, – Вот оно, воплощение Бога! Маленькая девочка, в которой сосредоточен мой лагранжиан! Вероника, подойди сюда, пожалуйста. Вам хочется доказательств, Виталий? Я тоже их хотел – и я их получил! Извольте попробовать – коньяк Кристалл значительно лучше, чем Rémy Martin. И это сделала она. Пробуйте, ну!

– И коню понятно, что Кристалл лучше, – Виталя с досадой осматривался, не зная, что ему делать теперь. – Вы б ещё Гродно V.S.O.P. сравнили для смеха. Как будто вы раньше не знали, что французские коньяки – сплошная сивуха. Ладно, Валентин Валентинович, пойду я, наверное. А вам бы позавтракать неплохо.

Валентин Валентинович рассмеялся, легко забыв свой гнев, как это часто случается у пьяниц.

– Слепец! Эх вы. Самоуверенная юность. Идите, идите, я вас не удерживаю. Вы ещё все вернётесь, с восторгами и нобелевскими премиями. Но знайте, мне это неважно, я двигаюсь дальше! – он встал, качнулся и снова сел. – Только одна к вам просьба: отведите Веронику домой. Её мама уже вернулась и волнуется.

9. Странное желание

– Далеко идти? – спросил Виталя девочку, когда они спускались по лестнице.

– Нет, в этом же доме, третий подъезд, – держась за перила, она перескакивала через две ступеньки и приседала, приземляясь.

– А как ты вообще у него оказалась? Я подумал сначала, что ты внучка.

– Никакая не внучка. Валентин Валентинович прочёл свою формулу, и в меня локализовался Абсолют. Хочешь, я пойду с тобой и выполню все твои желания?

Они вышли на улицу и остановились у скамейки. По-прежнему шёл дождик. Из кустов недоверчиво выглядывала кошка, опасливо пригнувшись к земле.

– Тебе понравилась эта игра, да? Будешь теперь всех дурачить?

– Какой ты недоверчивый! Хочешь, проверим? Давай, загадай что-нибудь!

Виталя засмеялся. Вот, оказывается, чем развлекается Валентин Валентинович спьяну – придумывает игры для маленьких девочек. Своих внуков нет, вот он и. Старым людям нравится играть с детьми, умиляются. А что она будет делать, когда не сможет выполнить задание? Он обернулся по сторонам, придумывая. Сделай, чтобы эта кошка залаяла! Вероника стала смотреть на кошку. Та привстала, прижала уши и выгнула спину дугой, шерсть на позвоночнике угрожающе вздыбилась, хвост толсто распушился. Она сделала шаг к Витале, оскалилась – и вдруг звонко тявкнула, как тявкают маленькие вздорные собачонки на поводках у старушек. Кошка сделала ещё один шаг, явно намереваясь вцепиться Витале в штанину. Он вздрогнул и отступил.

– Ну что, я победила? – Вероника отвела взгляд от кошки, и та тут же скрылась в кустах.

– Офигеть! Но как ты это сделала?

Девочка молчала, подразумевая, что вопрос глупый и не заслуживает ответа. Пошли, сказала она, пошли погуляем, я не хочу идти домой. Они медленно двинулись вдоль дома, свернули на улицу. Виталя был ошарашен и не находил, что сказать. Он утёр рукой мокрый от дождя лоб и посмотрел на ладонь. Капли стекали. Магазин. Может, ей мороженого купить? Хочешь мороженого? Нет. А я хочу. Он забежал за пломбиром в вафельном стаканчике, и она терпеливо ждала у входа. Слушай, а мама, тебе разве не надо к маме? С мамой уже всё в порядке. Он не понял, но не стал вникать.

– Давай-давай, загадывай настоящие желания, – снова предложила Вероника, – есть же у тебя настоящие желания? Что тебе нужно для счастья?

Что мне нужно для счастья? Он облизывал пломбир, оттягивал время. Ему казалось, что он попал в бред. Вот вчера же ещё всё было нормально – и вот.

– Ну хорошо. А что пожелал Валентин Валентинович?

– Чтобы местные коньяки были самыми лучшими на свете.

– Странное желание! Ведь они и так самые лучшие? – Виталя уже ни в чём не был уверен.

Вероника пожала плечами. Они шли. Восьмой учебный корпус. Библиотека.

10. Не мелочиться, не торопиться

– Тогда сделай так, чтобы я нравился девушкам! – решился Виталя.

Эти слова стоили ему большой внутренней борьбы – ведь признаваться в таких вещах было постыдно, а тем более маленькой девочке. Но он собрался с силами и выдавил просьбу, а теперь ожидал ответа, глядя под ноги. Сейчас она начнёт расспрашивать – да что, да почему. Бррр.

Но Вероника только коротко сказала: ок.

И ничего не изменилось.

А впрочем, что должно было измениться? Лужи, холодные ручейки. Виталя повёл девочку к общежитию, чтобы не ходить без толку под дождём. Они шли той же дорогой, по аллее с тополями, мимо того же полуподвального ресторанчика. Смотри! Вероника кивнула на вывеску с изображением свиной тушки, схематично разделённой на участки с цифрами. Забавно, да? Они стали читать меню в стеклянной рамочке под вывеской. Канапе на белом хлебе, валованы, тарталетки, грибной кокот, сыр с виноградом. Виталя, хоть и не понимал большую часть названий, голодно сглотнул. Пойдём ко мне, поедим чего-нибудь, сказал он Веронике. И они уже почти пошли, но тут дверь между высокими садовыми фонарями открылась, и вышли две официантки. Те самые, снова курить. Они о чём-то говорили и пересмеивались, доставая сигареты и зажигалки из узких чёрных джинсов, и одновременно взглянули на Виталю. Этот момент ему запомнился: весёлые улыбки на их лицах мгновенно погасли, сменившись растерянным ошеломлением, как будто к ним подкатил на лимузине голливудский киноактёр или сошла со сцены британская рок-звезда с гитарой в руках. Официантки просто пожирали его глазами, и Виталя застеснялся.