Король Давид - Давид Малкин

Цадок бен-Азария задержался у биньяминитов. Он помог им сложить постоянный жертвенник и руководил праздничной службой, поражая жителей познаниями в Законе. Из Бейт-Эля требовали вернуть самого способного из молодых коэнов, но биньяминиты просили оставить юношу у них.

Коэны из городов-убежищ, даже такие молодые, как Цадок, оказавшись по делам в чужом селении, получали в нём права старейшин и участвовали в их собраниях.

– Цадок бен-Азария, – услышал он. – Ты будешь говорить?

Цадок поднялся.

– Мне приснился такой сон. Старый король едет с войны и встречает пастушка, который заботится о своих овечках так же терпеливо, как праотец Моше об иврим в пустыне Синай. Мальчик не знал, кто этот усталый старик, но дал ему напиться и поделился хлебом. Прощаясь, король сказал мальчику: «Ты придёшь после меня и исполнишь то, что я не успею».

Я проснулся и сразу понял, кто был тот король и кто – пастушок. Да и вы, вижу, догадались. Теперь мы все знаем, что Бог велел пророку Шмуэлю: «Помажь этого мальчика в короли над моим нелёгким народом». Шмуэль тайно исполнил повеление, а дальше Бог вёл того мальчика по жизни так, чтобы он научился военному искусству у главных врагов иврим, пробыв у них немного времени. Значит, Господь решил, чтобы Давид заменил иврим короля Шауля, собрал вместе все племена и повёл их на филистимлян. Господь будет с нами и одарит иврим победой!

Цадок бен-Азария закончил речь, едва держась на ногах. Крики одобрения послышались с той стороны, где собрались жители селения, да и в глазах старейшин зажглась радость, поднялись десятки благословляющих Цадока рук, застучали о камни посохи.

И тут прогремел голос Еаша бен-Шмаи:

– Старейшины! Этот мальчишка посмел предложить вам покориться предателю Давиду бен-Ишаю – слуге басилевса Ахиша, нашего врага!

На селение обрушилась тишина, все повернулись к Цадоку.

– Давид не предатель! – послышалось вдруг с дороги, ведущей к селению.

Перед растерянными бейт-гальцами стоял, почёсывая горбатый нос, сам Авнер бен-Нер – командующий короля Шауля. Восемь высоких воинов-биньяминитов в боевом порядке, с дротиками и луками наготове сопровождали своего командира, постаревшего, но решительного, как прежде.

Авнер бен-Нер подошёл к Цадоку, положил ему руку на плечо, поприветствовал старейшин и сказал:

– Ваш коэн Цадок бен-Азария видел вещий сон. Я, Авнер бен-Нер, гнавшийся за Давидом по всей пустыне Йеѓуда; я, который был его врагом все эти годы, я говорю вам: у нас нет выбора. Пусть все иврим встанут за божьего помазанника Давида бен-Ишая и идут за ним до конца.

Он повернулся к великану Еашу бен-Шмае и продолжал:

– Шесть лет мы потеряли, Еаш. Шесть лет! Но теперь надо действовать, ибо сказал Господь: Рукою Давида, раба Моего, спасу я народ Мой, Израиль, от руки всех врагов его.

Цадок и командующий сидели на полу.

Ветер из пустыни быстро остудил глиняные стены, духота исчезла, но долгое ожидание дождя утомило природу. Ни крика птиц, ни лая собак, ни мычания коров не слышалось в селении – только шуршание верёвки из глубокого, но почти уже вычерпанного колодца.

Цадок налил гостю молока, поставил перед ним миску с лепёшками, слушал, а сам скручивал в ладонях новый фитиль для светильника.

– Ты смелый, – говорил, жуя, Авнер бен-Нер. – Могли ведь и камнями побить – я своих биньяминитов знаю. Они и своей-то жизнью не дорожат, а когда вспыхнут – никому не дадут пощады.

Кто-то несколько раз постучал в стену.

– Сын, – поднялся Авнер, – я сейчас.

Он шагнул в темноту.

Цадок дрожащими губами шептал Богу благодарения за спасение от смерти. Только сейчас он понял, как рисковал.

Снаружи послышался голос Авнера.

– Значит, Давид хочет получить обратно свою жену?

– Да,– ответил кто-то.

– Так тому и быть. Я сам приведу к нему Михаль.

Освещённый звёздами за его спиной, Авнер вернулся в дом.

– Цадок, собирайся. Ясиэль, мой сын, готовит для тебя мула. Поскачешь в Хеврон, найдёшь Давида и скажешь ему, что завтра я пойду за его женой Михаль.

Цадок встал. Собирать ему было почти нечего, он только сунул в пояс переписанный отрывок из Учения. Авнер положил ему в мешок оставшиеся лепёшки и помог перелить в мех воду из кувшина.

– Давай, давай! – поторапливал он. – Я погашу огонь и передам старейшинам, что ты не успел проститься, потому что я срочно отправил тебя в Хеврон. Нож не забудь: время холодное, какие-нибудь солдаты отнимут одежду, и замёрзнешь в дороге.

На пороге он поцеловал Цадока, хотел ещё что-то сказать, но только почесал горбину на длинном носу и произнёс: «С Богом!»

Цадок ушёл и почти сразу сам собой погас огонь в очаге. Прежде, чем покинуть остывающий дом, старый воин постоял на пороге, покачиваясь с пятки на носок.

– Ишь ты, Цадок! Юноша доблестный! – вдруг рассмеялся он.

***

Глава 12. К твоему мужу

«Зачем нужен такой домина? – недоумевал Авнер бен-Нер, разглядывая огромное строение внизу.– В этих краях всегда тепло, человек весь день либо в поле, либо в винограднике, а если праздник, то все собираются на площади – вон там, возле ворот».

Он остановился на вершине холма перед последним спуском дороги в селение Галим, обнесённое невысокой стеной. За воротами был хорошо виден двухэтажный дом, сложенный из одинаковых камней и даже побеленный известью. Авнер не мог припомнить, где ещё доводилось ему видеть такие добротные дома: на каменном основании, с крыльцом.

– Домина! – вслух произнёс Авнер бен-Нер и вдруг почувствовал, что старается вызвать у себя неприязнь к хозяину дома, Палтиэлю бен-Лаишу, но не может.

Мало того, он стал вспоминать собственное, давно оставленное хозяйство в Гиве, а оно, пожалуй, было не меньшим, чем у Палтиэля. Сейчас там присматривает за домом его наложница, толстуха, которая однажды явилась к нему в палатку в стане возле Бейт-Лехема, ведя за собой трёхгодовалого мальчика. Прервав разговор Авнера с королём Шаулем, она вложила руку мальчика в руку растерянного командующего, сказала: «Вот твой сын Ясиэль», повернулась и пошла.

Авнер бен-Нер начал последний спуск, продолжая ворчать:

– Прилип этот Палтиэль к своим виноградникам, не пошёл с нами на Филистию!

Но он знал, что хозяина «домины» ранило в ногу стрелой амалекитянина, и Шауль запретил ему идти с ополчением к горе Гильбоа.

«Слава Господу, добрался», – Авнер бен-Нер перешагнул порог и произнёс:

– Шалом!

Женщина лет сорока и кряжистый мужчина ели неподалёку от печи.

– Мир и тебе, гость наш, – ответили они.

Хозяин дома поднялся, подошёл к Авнеру, поклонился, назвал себя: «Палтиэль бен-Лаиш», потом, показывая на женщину, сказал: «Моя жена Михаль, дочь Шауля, будь благословенна его память» и пригласил гостя к столу.

Авнер покачал головой, мол, спасибо, сыт. А представляться ему не было нужды: командующего знали все, тем более, в собственном племени.

– Собирайся, Михаль, – велел он и кивком указал хозяину дома на крыльцо.

Мужчины вышли. Авнер, передвинув на поясе меч, тяжело опустился на крыльцо и стал развязывать ремни к подошве-сандалии. Поднял её к глазам, разглядел, кинул через плечо и достал из пояса другую.

– Сейчас раб принесёт тебе воду для омовения и разотрёт маслом ноги, – сказал Палтиэль.

– Не надо, – остановил его Авнер. – Мы с ней уходим. Велено привести Михаль, и я спешу до наступления субботы.

Палтиэль удивился, но ни о чём не спросил.

– Хорошо, – сказал он. – Я велю слугам собрать всё, что нужно в дорогу и подарки нашему королю Эшбаалу. Мы будем готовы через…

– Нет, – прервал его Авнер. – Приказано привести только Михаль. Тебе не нужно идти с ней.

У Палтиэля перехватило дыхание. Но объяснений не последовало.

– Король, конечно, не возвратит Михаль предателю? – спросил он, заглядывая в лицо гостю.

Авнер подумал: «А она ведь не задала ни одного вопроса!»

Палтиэль ждал, что ещё скажет командующий.

– Шауль поступил неправильно, – начал Авнер, водя взглядом по камням крыльца. – Закон не разрешает иврим выдавать дочку замуж за другого, пока жив первый муж.

Палтиэль молчал, потом еле слышно произнёс:

– Погоди, дочки закончат работу и уйдут в дом.

Три дочери Палтиэля от первого брака стирали бельё возле колодца во дворе. Они остановили работу, стараясь расслышать, о чём говорит с их отцом военный человек.

– Нет, – покачал головой Авнер. – Я тороплюсь.

– Может, задержишься на субботу у нас? – начал Палтиэль.

– Нет! – отрезал Авнер и крикнул, повернувшись к дому: – Ты скоро?

Ответа не было.

– Я приготовлю мула для Михаль, – быстро проговорил крестьянин и почти бегом направился на хозяйственную половину двора.

Авнер бен-Нер вошёл в дом. Михаль стояла к нему спиной, глядя через оконный проём на стирающих девушек. Никаких признаков хлопот по сбору в дорогу не было заметно.