Золотые купола (сборник) - Иль Дар

Мать не уснула. Она только делала вид, что уснула. Как только стихли шаги сына в коридоре, она открыла глаза. Долго смотрела сквозь пространство. Отчаянно схватила пустую бутылку и швырнула её в стену. Стекла рассыпались по всему полу и напоминали ей её слёзы. Она хотела встать и закрыть двери на замок, но локти её провалились и она, наконец, уснула.

– Я случайно увидел, смотрю, он конфеты в карман складывает, сосиски в пакет и тоже в карман, весь хлеб несъеденный со стола собрал, – докладывал «Сметана», – думаю, что-то тут не чисто, стал следить. А он после ужина сквозь забор и на волю. Хотел за ним идти, тут у дырки я чуть с Ленкой конопатой лоб в лоб не столкнулся. Вовремя у кустов присел. Она меня не заметила. Гляжу, а она-то тоже за ним следит. Ну, тут и я за обоими. Он как по лабиринту, переулками петлял. Я их уж было…

– Давай покороче, – перебила она, – меня уже ждут.

Сметанин появился совсем не вовремя. Надежда торопилась. Она уже опаздывает в милицию. Сегодня будут очные ставки с пенсионерами, видевшими детей на месте порчи автомобиля. В то же время Сметанин никогда не приходил с пустым. Опять эта компания. Вернее, член этой компании. Что с девкой случилось. За последнее время она слишком много напоминает о себе. Ещё год назад скромница, прилежная ученица, не имела нарушений. Не слышно и не видно было. Теперь – что? Правду говорят – в тихом омуте черти водятся. Она взглянула на часы. Времени уже было в обрез.

– Я и говорю, – осёкся «Сметана», – домой он к себе сбегал, полчаса там побыл и обратно. Ленка, та вперёд него вернулась. Чё ей от него надо было, ума не приложу?.. – пожимал он плечами.

– Хорошо, молодец, иди, – приказала она.

«Вот новость, этого ещё не хватало! Дети уже начали продукты пьяницам таскать», – думала Надежда. Она задержалась ещё ненадолго. Вызвала к себе воспитателя и приказала наблюдать за новеньким. После выбежала на дорогу и поймала такси.

Следующим днём у забора детского дома была замечена женщина. Выглядела она очень бедно. Зелёный однотонный тканный шерстяной платок, косынкой подвязанный, прикрывал жирные рыжие крашеные волосы. Серое в мелкую ёлочку осеннее пальто висело на ней как на вешалке. Или женщина за последнее время сильно похудела или же оно с другого плеча. Коричневые хлопчатобумажные колготки. На ходу подол пальто распахивался, и мелькали вытянутые коленки. На ногах дешёвые боты из кожзаменителя на каблучках. От женщины несло перегаром. Она ходила вдоль забора и ждала, беспрестанно выглядывая кого-то за кустами у забора.

Надежда стояла у окна и заметила её, занятая своими делами; сначала она не придала значения увиденному. На днях у неё должна состояться плановая проверка. С проверкой будет Сам из гороно. Вчера у неё отлегло от сердца. Пенсионеры не указали на компанию. Пожалели или и правда – не они. Тем не менее, ЧП получилось избежать. И всё же могут обнаружиться мелкие недочёты, но это не в счёт. Их всегда находят. Слишком хорошо – тоже плохо. Для профилактики пожурить всегда найдут за что. Чтоб не расслаблялись. Поэтому она не боялась результата проверки. Так, присутствовал лёгкий озноб от предстоящей суеты. Она вызывала к себе сотрудников и рекомендовала устранить ещё имеющие место быть недочёты. Через полчаса она снова стояла у окна. Женщина всё так же ходила вдоль забора. «Что ей тут нужно?» – подумала она. Сейчас её насторожило нездоровое любопытство женщины по отношению к забору не у ворот, а там, где её не видно со всех сторон. Надежда видела только потому, что её кабинет находился выгодно на высоте. Больше ни дед Федот, ни кто-либо другой видеть женщину не могли. «Это что ещё за номер?» – возмутилась Надежда. Через минуту она увидела совсем уже удручающее. От забора к женщине бежал белобрысый воспитанник. Новичок, которого недавно определили в её детский дом, радостно бежал к своей матери. «Вот оно что!» – взорвалась она. Надежда тут же вызвала воспитателя, которому днём раньше поручила наблюдать за новеньким. Слова Сметанина – это одно, его выдавать нельзя, новенького нужно поймать с поличным. Вот как, значит, выполняются её поручения! Она пребывала в диком бешенстве.

– Я вам поручала наблюдать за новеньким! – с порога набросилась Надежда на воспитателя.

– Я глаз с него не спускаю, – ничего не понимала воспитатель.

– Где он сейчас? – спрашивала Надежда.

– Отпросился в библиотеку, – отвечала воспитатель.

– Подойдите сюда, – попросила Надежда.

Она приглашала её к окну. Под окном, вне территории, за забором детского дома, сквозь ветви, освободившиеся уже от листьев, отчётливо различались два человека. Женщина и новый воспитанник. Ребёнок что-то хотел передать ей, та отказывалась. Он настаивал. Женщина сдалась и положила свёрток в карман.

– Это что, по-вашему, библиотека? – спрашивала Надежда.

– Но… – начала было воспитатель.

– Что – но?! – перебила её директор. – Знаете, что вы сейчас увидели?

Воспитатель окончательно ничего не понимала. Всему детскому дому, всем без исключения известно, что детей, у которых имеются родители, последние посещают тайно. Негласно. Это было обычным делом. На подобные вещи всегда смотрелось сквозь пальцы. Воспитатель отказывалась понимать директора. Она не видела в сложившейся ситуации той проблемы, от которой мог отталкиваться такой, столь категоричный тон. Словно вдруг небо свалилось на землю.

– Мать, – робко говорила воспитатель.

– И всё!

– Всё, – пожимала плечами воспитатель.

– Этот новенький уже который день таскает ей продукты из столовой. Что вы только что и видели.

Воспитатель от удивления раскрыла рот. Надежда продолжала:

– И меня, – и как директора и, в первую очередь, как человека задевает за живое то, что продуктами с того стола, который предназначен для того, чтобы напоить и накормить детей, закусывают водку пьяницы, бомжи и разного рода конченые и никчемные личности. И ещё меня задевает то, что это происходит в том заведении, которым руковожу я!

Надежда едва не сорвалась на крик. Виновато хлопая глазами, воспитатель произнесла:

Конец ознакомительного фрагмента.