Каталепсия - Дмитрий Паскаль

Часто, когда цель уже не оправдывает средства, когда старания и материальные взносы практически не приносят плодов, а даже имеющиеся плоды не оцениваются людьми по-должному, как хотелось бы, для чего и происходило всё, – в таких случаях спортсмены пытаются не потерять смысл прошлой жизни, не осознавать потраченного впустую, поэтому цель нажить нечто внешнее заменяют культом воли, желанием стать сильнее внутри, психически сильнее; так они обманывают себя и пытаются доказать хотя б себе самим, что ими можно гордиться; так они начинают жить своей волей, не видя ничего прочего, уже не имея сил уйти с сего пути, ведь они могут пробежать быстрее многих – или поднять в три-четыре раза больше, чем многие поднимут, однако высшая воля недоступна им, ибо они не смогут отказаться от всего, даже желая этого; культ воли сопровождается безвольем.

Часть третья. Психологическая защита

Как правило, железным спортом начинают заниматься весьма рано; занимаются им, обычно, люди не совсем полноценные, но часто недоразвитые во многом; они же, если хватает воли, посвящают спорту практически всю жизнь, поэтому действительно не имеют времени для развития другого рода; дабы не признавать своё убожество, они становятся лучше подавляющего большинства людей лишь в одном-двух качествах, отчего и начинают оценивать людей только по этим качествам; это – пример психологической защиты.

Умение лгать – одна из немногих вещей, которая отличает человека от животных

Умберто Эко

XV

Культ воли позволил Ване не блуждать в поисках истины, но ухватиться за то, что по душе ему и что больше на неё похоже, нежели подавляющее большинство философских теорий, непонятных теорий; а похоже культ воли был по той простейшей причине, что к самой жизни оказался ближе; и сама идея того, что Ваня лучше других благодаря наработанной силе подтверждалась в жизни, как казалось ему, подтверждалась легко, ибо окружали Ваню единственно слабовольные, разные люди, которых объединяли бездумье, механизмы психологической защиты и трепетный, словно у Кьеркегора, страх перед будущим, перед давлением бытия, то есть страх… экзистенциальный; люди боялись будущего, боялись правды, боялись узреть собственную ничтожность, какая у них была даже видимой, поэтому они, как бедные рабы, прятались в течении повседневности, отдавались больным увеселениями, во многом, дабы не думать, отдавались тому, что называли традицией и моралью, а оставшееся время занимали, например, работой или такими увлечениями, вроде музыки, которые прекрасны со стороны кому-то, но на самом деле не настолько нравились им, чтобы заниматься сим; слабые люди бежали от самих себя и растворялись в толпе, что Ваня видел со всех сторон и во многих формах, ибо окружали его «разносторонние» люди. Большинство этих людей из-за ничтожных различий друг от друга – считали себя уникальными, но лично Ване представлялись как единое СТАДО, что и справедливо было, ибо почти все «уникальные» в его случае не отличались умственными способностями, следовали модам, показывали своё превосходство (так им казалось) дорогими вещами (купленными родителями), любили пошло пошутить, поржать примерно без причины, бесить друг друга, на перерывах выйти покурить (ведь круто), при возможности – собраться в кучку и напиться, зато думать – совсем не любили; таково было большинство, которое Ваня именовал «экстравертивными слабовольными», но средь массы в тридцать, допустим, человек бывали четверо, которые и казались уникальными лишь потому, что предыдущему типу людей составляли противоположность; их Ваня называл «интровертивными слабовольными» и поначалу ставил выше первых, потому что в силу своей изолированности и меньшинства они вдали казались уникальными, хотя так просто… получалось; люди этого типа тоже не любили думать, но также не курили, пили реже, зато считали себя вполне умными, то есть были высокого мнения о себе, хотя любили впадать в депрессии и помнить себя говном, дабы пожалеть себя, что для Вани было равнозначным минету самому себе; часто эти люди подсаживались на всякие сериалы, а ещё чаще – слушали «металл», а металлом они называли просто популярную музыку, исполняемую на электрогитарах, бас-гитарах и тому подобном, то есть металлом они называли один из видов попсы, только для более утончённых; и всё бы ничего, если бы эти жалкие полусамоубийцы, слушая попсу, не зазнавались так, как будто они слушают настоящий металл, то есть Black Metal, Death Metal, Doom Metal или другие стили, которые постоянно избегаются людьми. Разумеется, слабовольные в глазах Вани не делились на две только группы, ибо он видел и множество тех, которые занимали промежуточные позиции между сими двумя; и таких людей он презирал больше всего, поскольку… они всегда оказывались двуличными, а это омерзительно. Получается, открыв новых взгляд на мир, Ваня обрёк себя на одиночество среди тех, кто ниже его, кто слабее его волей, но эта же воля способствовала тому, что Ваня смог выдерживать такое окружение и жизнь в таком мире; Ваня смог выдержать не только горечь бытия, но и нечто большее, чему подверг себя добровольно.

XVI

Несмотря на свои воззрения, правые во всех смыслах, Ваня не прекращал общение с некоторыми людьми из группы «интровертивных слабовольных», ибо среди этой группы действительно встречались хорошие люди, пусть люди больные и жалкие, может быть; не стоит думать, что таких людей было множество, но вообще они существовали; главным из таких был Артём, чрезвычайно высокий парень с некоторыми нарушениями пигментации кожи и аномалиями скелета, а также ещё чем-то, по его словам, связанным с родовой травмой или около того; об этом стоило сказать, потому что именно такая болезненность обладала связью с тем, что Артём любил слушать геев, любил погрустить, уединиться, побыть в депрессии или посетить нереальный мир, где он мог бы быть героем, а в жизни он был ничтожеством, не выделявшимся ни физическими данными, как сказано, ни умственными способностями; но человеком он был весьма хорошим, посему, если иногда терпеть его никчёмные разговоры о новых альбомах и скорых концертах, то можно было с ним разговаривать, чем Ваня и увлекался иногда, хотя создавалось впечатление, что Артём заперся к коробе собственных предрассудков, чего менять не собирался, поэтому получить от него Ваня могут поддержку, но не понимание, но не погружение в суть проблем; и это привело к тому, что Ваня от Артёма держался на небольшом расстоянии, просто зная, что этот человек – хороший. Естественно, Артём был латентным геем, депрессивным причём, поэтому, как видно было, жил во лжи и механизмах психологической защиты, лишь порождая себе проблемы; одной из главных проблем была Лера: жирная девка, немного высокомерная, со средней школы смотревшая английские тупые сериалы для тёлочек, как будто английской происхождение «Отбросов», «Шерлока» или «Сверхъестественного» автоматически делали эти отбросы хорошими, культурными и аристократичными; также понятно, что сама Лера была лесбиянкой, поэтому парней не заводила, но общалась либо с такими же лесбиянками, либо с такими смазливыми геями, каким был Артём; знаю, по естественному закону он, больной и слабый, тянулся к ней, большой и не слабой, поэтому иногда они начинали отношения, но это быстро прекращалось по каким-то побуждениям Леры; вполне возможно, что на первых парах лесбиянка Лера, не признаваясь себе с в собственной ориентации, решила выбрать асексуальность, что могло получиться гораздо проще по причине фригидности, коя чувствовалась; позднее эта Лера, для девушки не тупая, а ещё по-особенному симпатичная, надо сказать, хотя говорил это извращенец, – позже она значительно сбрила свои русые волосы, покрасила их в неестественный цвет, а также провела пирсинг, поэтому внешне похожа стала с одной стороны – на женственного паренька-неформала, с другой – на типичную агрессивную феминистку, у которой от всего «бомбит»; как известно, феминизм приравнивают чуть ли не к стадии рака мозга, а в случае с Лерой это казалось даже правдой: она так зазналась в своих предрассудках и увлечениях, что, вожделея геев, отказывалась говорить с Ваней (а Ваня был геем) о них, потому что Ваня «в этом не разбирался», ведь Ваня не смотрел какой-то там сериал, да ещё и высоким не был, а низкие парни для неё были нелюдями… Вот с таким человеком был связан Артём, был связан больными отношениями, причём куда более больными, чем был он сам; теоретически, Артёма можно было изменить физическими нагрузками, в которых Ваня толк ещё помнил, а многие недостатки Артёма во внешности можно было б сгладить и превратить в достоинства (особенно рост), но дело в том, что Артём был доволен своей жалкой жизнью и не хотел менять её, пусть приносила оная ему страдания и огорчения, но саморазрушение влекло Артёма к этой грязи; поэтому он не менялся; поэтому он общался с лесбиянкой, с которой ему точно ничего не светит; был у неё во friendzone и радовался, и грустил; а Ваня их отношения называл мракобесием, но лично с Артёмом иногда общался.